ти встречи доставили мне удовольствие.
Справа от Паука сидел Кай. Старый проверенный друг.
— Где Герда? — с ходу спросил я, даже не поздоровавшись.
— С ней все в порядке. — Судя по беззаботному виду, он говорил правду.
— А Карусель?
— Тоже.
— Про Чарли что-нибудь слышал?
— Вроде где-то летает. — Неопределенный взмах руки указывал на небо.
— А почему их здесь нет? — Трудно было поверить в реальность происходящего.
— Лимит игроков. Крупье и трое за столом, — благодушно сощурился Паук.
— Если лимит, какого черта она здесь ошивается? — Я махнул рукой в сторону Гончей.
— Захотелось ей взглянуть на твою королеву. Стоит ли она звезды? Или режиссер ошибался?[35]
— А больше тебе ничего не хочется?
— Сбросить мистера Обмороженный Член в пропасть вместе с его заносчивой шлюшкой. — По крайней мере, она не кривила душой.
Судя по всему, с прошлого раза здесь ничего не изменилось. Если бы не отсутствие Темного, я мог бы подумать, что очутился в прошлом.
— Кай, она говорит о Герде. Ты слышишь?
— Мистер Обмороженный Член с продырявленным брюхом решил пожаловаться? — хищно оскалилась сука.
— Не обращай внимания… Она того… С приветом. — Я первый раз видел брата Герды в столь благодушном расположении духа.
— Конечно, не обращай внимания. Здоровяк, а на твоем месте я бы выбирала выражения. Мой друг Темный страшно не любит тупорылых мясистых быков. Понимаешь, о чем я?
— Давайте не будем ссориться, — доброжелательно улыбнулся Паук. — Всему свое место и время. Сейчас мы играем.
В противовес истеричной собаке он смягчал атмосферу.
— Как обычно? — уточнил я.
— Да. Надеюсь, на этот раз никаких сюрпризов не будет.
— С моей стороны их давно нет, — осклабилась Гончая.
Двадцать семь дырок в моем теле говорили сами за себя.
— Я вроде тоже… Того… Все время забываю, как эта хрень называется…
— Coma depasse.
— Точно. Она самая.
— А там вообще было чему умирать? — как ни в чем не бывало поинтересовалась женщина с мордой собаки, выразительно постучав кулаком полбу.
— Знаешь… — вздохнул Кай, — честное слово, не резон мне с тобой связываться. Герде это не понравится.
— А что так? — сочувственно прищурилась Гончая.
— Ей самой страсть как хочется с тобой обсудить кое-что. «Шлюховатых королев», — начал загибать пальцы Кай, — умственные способности брата, обмороженные члены, тупорылое бычье… И все остальное.
— А…
— Время игры. — Паук перестал улыбаться.
Ему надоела словесная перепалка.
— Крупье опять я?
— Ты же в прошлый раз не доиграл[36].— Забыв о «быке», злобная стерва переключилась на новый объект. — Не задавай идиотских вопросов, сладенький.
— Ладно. — Кай был прав: Герда сама поставит на место зарвавшуюся дрянь. — Я не против. Последний вопрос — условия не изменились? Проигравший прыгает в пропасть?
— Нет, получает сахарный крендель…
— Да, правила клуба остаются неизменными, — кивнул Паук.
— Ты все так же берешь на шестнадцать? — Я старался бьггь предельно вежливым, но это давалось с трудом.
— Неважно, как и что я БЕРУ, главное, я неизменно в плюсе. Потому что умею играть. — Она не лезла за словом в карман. — А ты можешь похвастаться чем-нибудь, кроме своих дырок?
— Кай, я искренне надеюсь, что Герда научит ее хорошим манерам.
Я оставил без внимания пошлый вопрос.
— Не сомневаюсь! — коротко хохотнул он. Сестра кого хочешь научит.
— Давать налево и направо всяким хлыщам…
— Хватит! — Мохнатая лапа стукнула по столу. — Играем. Сдавай.
Меньше всего мне хотелось продолжать бессмысленный спор.
— Играем так играем.
Я начал раздачу.
Десятка.
Восьмерка.
Туз…
— ЧТО ЭТО? — одновременно вскинулись три игрока.
— Не знаю, — честно признался я. — Похоже на джокера.
— Опять начал мудрить? — Глаза женщины-собаки превратились в узкие щелки.
— Зачем?
— Тебе лучше знать.
— Я не в курсе. Правда. Это же ваша колода.
— Он не виноват. — В отличие от истеричной соседки, Паук сохранял чуть ли не олимпийское спокойствие. — Д авайте продолжим игру и посмотрим.
Но и в первой, и во второй, и в третьей раздаче крупье неизменно сдавал себе джокера — карту, не имеющую никакого отношения к игре в «Блэк Джек».
— Ерунда какая-то! — Не выдержав, Гончая бросила карты на стол. — Обмороженный Член нагло блефует.
— Сдавая себе джокера? Ты хоть иногда думаешь, о чем говоришь?
— Я-то как раз думаю, а у тебя, судя по всему, смерть мозга, как у братца этой самой, как ее…
— Герда. Мою сестру зовут Герда. Настоятельно рекомендую запомнить. Пока я не решил разобраться с тобой сам. — Кай одарил женщину-сфинкса своей лучшей улыбкой. От вида которой обычному человеку, как правило, становилось не по себе.
— Хоть Герда, хоть потаск…
Мохнатая лапа огромного Паука легла на тонкую женскую кисть:
— Хватит. Пожалуйста. Ты не такая плохая, как пытаешься выглядеть. Я знаю.
— Ты ничего не знаешь! — Она резко отдернула руку. — Если кто меня и знает, так это Темный.
— Все это очень интересно, но не могли бы вы объяснить…
— Не могли бы. — Создавалось такое впечатление, что у этой женщины масса проблем.
— Могли бы. — Четыре пары глаз Паука уставились на меня. — На Алагоне ничего не случается просто так. Раз ты неизменно сдаешь себе джокера, значит, имеется веская причина.
— Какая, например?
— Ну, не знаю. Может быть все, что угодно. Начиная от совсем уж фантастической сделки с дьяволом и заканчивая…
— Стоп.
— Что?
— Я действительно заключил договор с демоном.
— Поздравляю! — хрипло рассмеялась Гончая. — У тебя и правда нет мозгов.
— Какую? — Подавшийся вперед Паук не обратил внимания на ее смех.
— Мы договорились, — неуверенно начал я, — что после смерти… То есть остановки сердца… Он сольется со мной…
— Трахнет!!! — взвизгнула от восторга истеричная сука, захлопав в ладоши.
— Нет. Он сказал: «Считай, что завещал свои останки медицинскому институту. Или банку доноров. С той лишь разницей, что ни то ни другое заведение не поможет тебе отомстить».
— И ты согласился?
— Да.
— Это многое объясняет, — пробормотал Паук.
— Что, например?
— То, — ответила за него Гончая, что в твоей глупой башке нет ни единой дырки, в то время как тело напоминает дуршлаг. Ты не мертв, сладенький. И не жив. Как дерьмо в проруби мотаешься между небом и землей.
— Не может быть. Он же сказал…
— Может, еще как может! Больше верь демонам! Нет, это же надо, — от избытка эмоций она хлопнула себя рукой по колену, — заключил сделку с демоном. Какая глупость!
Не уверен насчет остального, но в этом она была абсолютно права. Сделка и правда оказалась самой большой ошибкой в моей прошлой жизни.
Ронд и Керфт (курирующие «дело» В. Вилли) с интересом изучали труп, распластанный на мостовой.
— Изрешетили полностью, а голову не тронули. Думаешь, сделали это специально?
— Вряд ли.
— Почему?
— Смотри. — Керфт приставил пистолет к виску и нажал на спуск.
— Мимо…
— Попал.
— Я понял. А где дырка?
— Нет.
— Странно.
— Не то слово.
— Что предлагаешь?
— Отправим голову в лабораторию, пусть разбираются. У нас остался куб с кислородосодержащим раствором?
— Да.
— Положим ее туда.
— Зачем? Мозг не мог выжить. С момента смерти прошло минимум десять минут.
— Ты знаешь, почему его не берут пули?
— Нет.
— Не исключено, что мозг до сих пор жив.
— Так не бывает.
Два выстрела в упор в очередной раз не достигли цели, поколебав уверенность Ронда.
— ОК. Передадим в центр, пусть сами разбираются.
— Согласен.
Короткий взмах ножом — и странная голова, отделившись от изрешеченного пулями тела, очутилась в специальном кубе.
— Ты обманул меня!
— Напротив, помог: совершил жест доброй воли, напоследок позволив убить пару врагов.
— Речь не об этом. Ты…
— Получил согласие после смерти распоряжаться телом.
— Двадцать семь дырок, из которых минимум девятнадцать несовместимы с жизнью. Все в корпус. Ни одной в голову!
— Конечно. Никто и не спорит. Мне нужен был твой мозг. Поэтому я принял меры. Десять минут до кислородного куба тоже моя работа. Благодаря нашим общим усилиям ты станешь мостиком, по которому мы перейдем в другой мир.
— Мы?
— Слияние предполагает объединение сущностей. Пускай частичное, и тем не менее.
— О каком мире идет речь?
— У нас впереди предостаточно времени, чтобы наговориться.
— Значит, ты заранее смоделировал ситуацию?
— Нет. Вначале мне было интересно, как долго ты продержишься. Но после расправы над двумя ноймами я понял — с таким потенциалом можно свернуть горы.
— И заманил меня в ловушку?
— Нет, предложил честную сделку. Ты мог отказаться.
— У меня не было выбора.
— Неправда. Выбор есть всегда.
— Ты опять лжешь.
— Ошибаешься. Нам предстоит вместе многое испытать. Поэтому я пытаюсь быть искренним.
— Пытаешься…
— Да.
— Лучше бы не пытался, а помог разделаться с Кливом.
— Если тебя это успокоит, скажу, что его ожидает незавидная участь.
— Не ты ли утверждал, что в смутные времена будущее неопределенно?
— Я. Только это не будущее, а настоящее. Человек по имени Селекционер, чьи сотрудники курируют побег В. Вилли, на первом этапе добьется временных успехов. Затем его исследования упрутся в тупик. Киборги не могут попасть в параллельную Вселенную. Это в принципе невозможно.
— В какую Вселенную?
— Вначале выслушай меня.
— ОК.
— Он поймет, что проиграл. И тем не менее будет продолжать эксперименты. Не для того, чтобы добиться успеха, а исключительно ради себя. Работающей вхолостую мясорубке будет нужно все больше и больше ресурсов. Мяснику Кливу придется умирать очень долго. Настоящий палач должен доказать другому, что он лучший.