так залетает с улицы порою
воробышек, гонимый детворою,
в немую тьму покинутого зала.
Бездонный мир оконного кристалла
впотьмах морочит ложною игрою,
и птица с одержимостью героя
стремится прочь во что бы то ни стало.
Но темный свод отбрасывает с силой
за разом раз, пока мятеж убогий
не обескровит каменная балка.
И падает комок, уже бескрылый,
и кровью истекает на пороге,
еще дрожа порывисто и жалко.
Перевод А. Гелескула
82. Октябрь
Сквозь бирюзу речной зеркальной глади
луч золотит замшелые глубины;
по золоту последние жасмины
рассыпались и тонут в листопаде.
В зеленом небе, в тихой благодати,
за облаками в отсветах кармина
у края мира высится надмирно
нездешний сад. И дивно на закате.
Какой покой! С поблекшего каштана
смеется дрозд. И облако сникает
бескрасочно, и поздняя пчела
сгорает искрой света…
И нежданно
в каком-то вздохе роза возникает,
тоскуя, что еще не умерла.
Перевод А. Гелескула
83. Надежда
Надеяться! И ждать, пока прохлада
туманом наливается дождливым,
сменяет розу колос, и по жнивам
желтеют отголоски листопада,
и с летом соловьиная рулада
прощается печальным переливом,
и бабочка в полете торопливом
теплу недолговременному рада.
У деревенской лампы закоптелой
мою мечту качая в колыбели,
осенний ветер шепчет над золою…
Становится нездешним мое тело,
и старые надежды поседели,
а я все жду и жду… свое былое…
Перевод А. Гелескула
84
Судьба взяла мое сердце
и тебя вложила мне в грудь.
Ты меня не можешь отторгнуть,
я тебя не могу отторгнуть, —
друг без друга нам не вздохнуть!
Ты и я, я и ты — это мы с тобою, —
эти звенья не разомкнуть!
Море и небо, связанные судьбою,
небо и море суть.
Перевод Н. Горской
85. 17 июля
Как мальчик, сытый по горло
учебой, что-то рисует —
без цели и без сюжета,
так и я бездумно тасую
птиц безголосых,
тучу безгрозовую, пустую
комнату без отголосков
и цветы без цвета…
…Сколько слов туманных,
произнесенных всуе!..
Тоскуют земля и небо,
и я —
тоскую.
Перевод Н. Горской
86
Надежду свою, подобно
блестящему украшенью,
из сердца, как из футляра,
я бережно вынимаю;
и с ней гуляю по саду,
и нянчу ее, как дочку,
и, как невесту, ласкаю,
…и вновь одну оставляю.
Перевод Н. Ванханен
87
Мое сердце ушло вперед, —
так часы убыстряют ход,
размечтавшись о светлом часе…
Но ко мне не явилось счастье:
уломать его не дано
никому из нас — ведь оно
не отметка на циферблате!
Хмурой явью заволокло
это суетное число,
обреченное на распятье…
Отвожу, объятый тоской,
стрелку сердца на непокой!
Перевод П. Грушко
88
Летят золотые стрелы
с осеннего поля брани.
И в воздухе боль сочится,
как яд, растворенный в ране.
А свет, и цветы, и крылья
как беженцы на причале.
И сердце выходит в море.
И столько вокруг печали!
Все жалобно окликает,
все тянется за ответом —
и слышно: — Куда вы?.. Где вы?.. —
Ответ никому не ведом…
Перевод А. Гелескула
89. Выздоровление
Лишь ты со мною, солнце, друг душевный!
Как пес, ты лижешь кромку одеяла,
и в золотой подшерсток зарываюсь
рукой усталой.
И все пережитое
отходит… дальше… дальше!
Я немею
и только улыбаюсь как ребенок,
почти утешен ласкою твоею.
Глаз не смыкаешь, солнце,
надежный сторож всех моих падений,
и, заходясь невнятицей и гневом,
бросаешься на тени,
пустые наваждения, безмолвно
грозящие в закатном запустенье.
Перевод Б. Дубина
Дневник поэта-молодожена (1916)Вечные мгновения (1916–1917)
90[27]
Гвоздь потоньше, гвоздь потолще…
Что с того, какой войдет?
Как ни бейся, мое сердце,
а картина упадет.
Перевод А. Гелескула
91
Тебя, как розу,
я растерзал, отыскивая душу,
и не нашел ее.
Но все вокруг,
весь окоем и все за окоемом —
и море, и земля —
все налилось
живительным и смутным ароматом.
Перевод А. Гелескула
92. Молчание
Ни разу до этой минуты
так тяжко не падало слово
«молчи» —
словно рот забивая
землею…
До этой минуты,
когда так напрасно я ждал,
что ты мне ответишь,
болтунья!
Перевод А. Гелескула
93. Ну, наконец!
Луна, еще не снятая с мели,
слепит
ночную половину моря,
темно-лилового, где, полные норд-вестом,
темно-лиловые разбухли паруса,
отсвечивая розою востока…
Посеребревший маленький маяк
выкрикивает трижды:
— Земля! Земля! Земля!
Опять земли.
Последняя. И первая. Моя.
Земля!
Перевод М. Самаева
94
Камень вчерашнего дня
брось и усни. И опять
он возвратится к тебе
утренним солнцем сиять.
Перевод Н. Ванханен
95
Впервые она предстала
в одеждах белее снега, —
я, словно мальчишка, влюбился.
Менять принялась наряды:
один роскошней другого,
я стал ее ненавидеть.
Затем предстала царицей
в сверканье камней драгоценных, —
я был вне себя от гнева.
…Но стала она раздеваться.
И я тогда улыбнулся.
Осталась она в тунике —
прекрасна и непорочна.
И вновь я в нее влюбился.
Но вот сняла и тунику,
она впервые — нагая…
О страсть моей жизни, поэзия —
нагая, моя — навеки!
Перевод В. Андреева
96
Сегодняшняя правда
была настолько ложью,
что так и не смогла осуществиться.
Перевод А. Гелескула
97
Я снова у мостá любви,
соединяющего скалы,
свиданье вечно, тени алы —
забудься, сердце, и плыви.
— Мне за подругу вода речная:
не изменяясь, не изменяя,
она проходит, и век не минет,
и покидает, и не покинет.
Перевод А. Гелескула
98
Твой сон — как мост в ночных просторах,
ты по нему бредешь в тиши.
Внизу — как сновиденье — шорох
не то воды, не то души.
Перевод П. Грушко
99
Я узнал его, след на тропинке,
по тому, как заныло сердце,
на которое лег он печатью.
И весь день я искал и плакал,
как покинутая собака.
Ты исчезла… И в дальнем бегстве
каждый шаг твой ложился на сердце,
словно было оно дорóгой,
уводившей тебя навеки.
Перевод А. Гелескула
100
Не торопись, поскольку все дороги
тебя ведут единственно к себе.
Не торопись, иначе будет поздно,
иначе твое собственное «я»,
ребенок, что ни миг — новорожденный
и вечный,
не догонит никогда!
Перевод А. Гелескула
101. Нищета
— Хотя бы отзвук птицы,
заглохший на лету!
— Забытый запах розы
в заботливых глазах!
— И синий отсвет неба,
погасший на слезах!
Перевод А. Гелескула
102
Явилась черная дума,