В отделе «Периодика» приводится, из «Независимой Газеты», высказывание И. Шарыгина: «Планируется полное уничтожение российского образования, низведение его ниже уровня церковно-приходской школы. А население России должно заниматься обслуживанием сырьевого комплекса. И немного уметь объясняться по-английски. Раб должен знать язык господина». Веселая перспектива! И до чего это напоминает планы Гитлера!
Согласимся со мнением В. Воропаева, взятым из «Литературной России»: «Набоков писал о Гоголе с позиций атеизма, и поэтому наговорил пошлостей». И на 100 процентов, – со мнением, выраженном в «Посеве»: «Можно ли нам дальше терпеть, чтобы именами убийц наших отцов и дедов назывались наши улицы и города?» С интересом отметим из статьи «Solus Rex» В. Карпеца, во «Дне Литературы», такие напоминания о любопытных исторических фактах: «Когда Наполеон Бонапарт реально угрожал римской курии, Павел предложил папе предоставить свое покровительство и резиденцию в Полоцке… Те же цели преследовало присоединение Павла к Мальтийскому ордену – русский царь был готов возглавить и защитить все формы сопротивления грядущим буржуазным революциям». В «Русском Журнале» Г. Павловский выражает предположение: «Неправильная свобода в России не выстоит и опять не удержится».
Мне редко случается соглашаться с Г. Померанцем; но вполне одобряю его слова в «Вестнике Европы»: «Не случайно Телемская обитель[349] (на воротах которой написано “Делай, что хочешь!”) обернулась колымским лагерем смерти». Соглашусь и со словами М. Ремизова в «Русском Журнале»: «Западный культ меньшинства – это не культ цветущей множественности, а культ расколотой целостности». И, тем более, с утверждениями А. Секацкого, в том же «Русском Журнале»: «В основе христианства, как и любой другой всемирной религии, лежит незыблемый принцип: существуют силы, примирение с которыми невозможно. Эти начала именуются “адскими”, “дьявольскими” и “инфернальными” – верующий может и должен им противостоять, попытка же диалога находится принципиально за пределами человеческой компетенции. И вот, начиная с середины XX столетия, мы наблюдаем, как укореняется и распространяется новая массовая ересь в христианстве – ересь всепрощения».
№ 6. Не знаем, какой бес подсунул автору талантливых (хотя порою неправдоподобных) детективных романов Б. Акунину идею сфабриковать пародию на Шекспира. При попытке плюнуть в солнце, плевок часто возвращается плюющему в физиономию. Что и произошло. «Гамлет» по Акунину – сочинение грубое, пошлое и абсолютно антихудожественное. Даже белые стихи у него то и дело хромают, нарушая размер. Повесть С. Шаргунова «Ура!»… проститутки, наркоманы, педерасты. «Мне тошнит» – признается автор. Нам тоже. Шаргунов, сам сын священника, описывает расстрел группы духовенства. И кого жалеет? Жертв? Нет – палачей… «Никто не задумывается о мужестве тех простых парней, которые взрывали храмы, рвали окладистые бороды, плевали на иконы». Нет уж, увольте от такого «мужества»!
В «Книге о Шостаковиче» о. М. Ардов собрал воспоминания его детей о домашнем быте композитора. Вот два отрывка: «Он и вся его семья, по существу говоря, были заложниками у преступного и беспощадного режима. И каждое свое слово наш отец был вынужден произносить с оглядкой на всевластных мучителей». «Я никогда не забуду, как летом 1960 года отец позвал нас в свой кабинет, сказал: “Меня загнали в партию”. И тут он заплакал».
Превосходна «Книжная полка Ирины Роднянской» с дельными ее отзывами об интересных авторах, как Бем, Тынянов, Кожинов и другие. Отвечая на вопрос, приходило ли ей в голову, что Бог умер, умная и остроумная Роднянская говорит: «Да, я об этом слышала. Но мой жизненный опыт этого не подтвердил». И приводит «старый анекдот»: «Бог умер» – подпись: Ницше; «Ницше умер» – подпись: Бог».
В отделе «Периодика» мы читаем позорные слова священника Димитрия Дудко, взятые из газеты «Завтра»: «К Сталину я очень хорошо отношусь, считаю его мудрым лидером». Подумать только, что когда-то мы все этого Дудко уважали, видя в нем борца с большевизмом! М. Веллер в «Огоньке» трезво аргументирует, что закон должен охранять жизнь жертвы, а не убийцы. Так что принцип: «Право убийцы на жизнь» является абсурдом. Из «Нового Журнала» цитируется такой пассаж в письме Г. Адамовича А. Бахраху: «В жизни осталось мало хорошего, а поговорить о поэзии Пушкина и преимуществах мальчиков над девочками не с кем». Да, уж последний-то пункт был для Адамовича главным в жизни! В «Литературной Газете», Л. Сараскина восклицает: «Мы стоим вплотную к приходу в мир демонов ада». К сожалению, – она права.
Тоже из «Литературной России» приводится отрывок из статьи Э. Хлысталова «Находка в Кремле»: «Докладная записка наркома Внутренних Дел Ягоды Сталину, – о запоздалом вскрытии личного сейфа Свердлова. У, сколько золота и паспортов оттуда посыпалось». Автор статьи приводит также меню тов. Дзержинского: «Понед. Консомэ из дичи». Неплохо жил людоед!
№ 7. Коротенький рассказ М. Бутова «В карьере» симпатичен; в нем действуют вполне нормальные люди: исследователь с маленьким сыном ищут палеонтологические останки на полях Подмосковья. Очерк Д. Шеварова «Жизнь окнами в сад», посвященный памяти Ю. Скобелева, хранителя Чеховского Дома в Ялте, проникнут глубокой любовью к писателю. Чехов, наверное, был бы рад видеть, что у него остались столь верные и преданные поклонники…
Любо-дорого смотреть как Р. Гальцева, в статье «Тяжба о России» расправляется с архиподлым русофобом Алэном Безансоном! Пух и перья летят… надеемся, он прочтет и прочувствует. Обозревательница его заслуженно предает порке, но наказывает (позволим себе перефразировать Дорошевича) «не тем сечением обычным, как секут повсюду дураков», а таким какого заслуживает бесплатный клеветник и фальсификатор. Ее бы статью хотелось переписать целиком; но приведем одну фразу из начала: «Безансон горюет о заблудших душах славистов, попадающих под гипноз этого заколдованного места; он и сам чуть было не попался на удочку; но, слава Всевышнему, скоро отрезвел и, после недолгих колебаний в пользу марксизма, вооружился учением психоанализа, с помощью которого ему приоткрылась вся неистребимая порочность такого людского формирования, как русские». И потом еще одну, с уточнением: «Все это и гораздо “большее” читатель найдет, заглянув в подборку парижской газеты, именуемой почему-то до сих пор “Русской Мыслью”, где в последние годы печатался сериал Безансона под названием “Бедствие века” и другие крутые тексты».
В отделе «Книжная полка Дмитрия Дмитриева» обнаруживаем рецензию на книгу И. Л. Солоневича, «Две силы», переизданную в Москве в 2002 г. Причем рецензент сообщает: «За Солоневичем укрепился неоднократно слышанный мной странный эпитет – “апологет русского фашизма”». Вот уж подлинно «странный»! Иван Лукьянович никогда фашизму ни в какой форме и ничуть не сочувствовал. С другой стороны, Дмитриев заключает так: «Две силы» – это изложение политической доктрины писателя, сторонника монархического строя, убежденного, что «сквозь февральскую дыру хлынуло что-то поистине сатанинское – бессмысленное, бес человеческое, безбожное и наступили антихристовы времена (хочется с этим согласиться)».
В отделе «Периодика» приводится из «Агентства русской информации» мнение С. Кургиняна, выраженное в статье «Правда – почти как смерть»: «Войти в мировое сообщество можно только в том случае, если это сообщество хочет принять тебя туда на какой-то роли. Тогда оно и определит роль. Сейчас эта роль определена прежней формулой: “Хороший русский – это мертвый русский”». В том же отделе цитируется А. Шмелев, резонно напоминающий, что даже если реформа орфографии будет проведена в РФ, она не окажется принудительной за пределами данной страны, даже там, где «русский язык имеет официальный статус (и преподается в школах)… например, в Белоруссии, Киргизии, Moлдавии».
№ 8. И. Поволоцкая. «После меня свет в доме стоит». Набор коротких отрывков, написанных неприятным, неестественным языком с надуманными стилистическими упражнениями и пустых по содержанию. «Присяга» А. Варламова, напротив, написана хорошим правильным языком. Об университетских студентах, проходящих в летнем лагере военную подготовку, с ее скучной и бессмысленной муштрой.
Как курьез, в журнале воспроизводится первая в печати статья юного К. Чуковского, положившая начало его литературной карьере, – философский этюд на тему о чистом или прикладном искусстве.
Вторая часть статьи Р. Гальцевой «Тяжба о России» затрагивает еще гораздо более глубокие и важные проблемы, чем первая. Основная идея та, что новая Россия должна следовать старой, вечной России, а отнюдь не России советского периода. Автор не говорит и вероятно даже не думает о монархии. Но логически рассуждая, из ее мыслей вытекает именно необходимость восстановления в России монархии, которая являлась основным стержнем прежней христианской и православной России.
Ф. Дзядко рецензирует изданные в Москве в 2001 г. в форме сборника «Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века» Г. Гуковского. Профессор Гуковский читал нам в Ленинградском Университете, когда я был студентом, курс русской литературы, правда, не XVIII, а XIX века, в частности пушкинского периода. Лектор он был блестящий, незабываемый; слушать его приходили толпою студенты других факультетов, – что было тогда редкостью… В рецензии воспроизводятся слова Гуковского в его книге 1927г.(«Русская поэзия XVIII века»): «Мало кто интересуется поэзией XVIII века; никто не читает поэтов этой отдаленной эпохи», – по которой он был специалистом. Я-то читал и его книгу, и этих поэтов (тогда и позже) и много в них находил интересного.
Отметим еще, в отделе «Периодика», характеристику Блока, данную М. Тартаковским в журнале «Москва»: «Ущемленная сексуальность, она же ненависть к норме, она же тяга к смерти, она же – революционность Александра Блока».