«Мемуарные зарисовки» известного языковеда А. Реформатского, под заглавием «Из доброй памяти», казалось бы, могли меня, тоже лингвиста, заинтересовать. Увы! Они разочаровывают: собрание несмешных анекдотов и ничем не любопытных воспоминаний, свидетельствующих о недостатке художественного вкуса.
«Три дня июня 1941, Минск», рассказанные А. Адам, говорят о занятии города немцами и о бегстве жителей. Все это дано с правоверно советской точки зрения; и потому для нас звучит чем-то чуждым.
Статьи о философии и науке, если и затрагивают важные проблемы, ничего глубокого сказать не умеют.
«Кинообозрение» И. Манцова рецензирует чудовищно отвратительные фильмы, американские и постсоветские. Не вина автора статьи, конечно, но читать противно.
Под названием «Система Станиславского» М. Ремизов разбирает повесть А. Варламова «Звездочка» в журнале «Москва» и повесть Е. Романовой «Крайняя хата» в «Нашем Современнике». В первой, – как он сам комментирует, затронута острая проблема двойного воспитания, в семье и в школе, в советских условиях, но разработана неубедительно. Во второй представлена женщина, украинская крестьянка, во время войны и после, спасающая нескольких детей: еврейскую девочку, потом другую, рожденную украинкой от немца, потом русского мальчика. Когда, по поводу последнего, у нее возникают сомнения, ее муж, человек с таким же золотым сердцем как у нее, их разрешает словами: “Исты йому дай”».
Как резюмирует Ремизов, эту фразу «можно прочесть как своеобразный девиз этой нехитрой повести». Безусловно, слова сии (в контексте) содержат высшую и бесспорную правду: христианскую и общечеловеческую.
«Новый мир» № № 1 и 2 за 2003 год
Уровень беллетристики, в целом, необычайно низок. «Питомник» Е. Шкловского, «Вниз по лестнице в небеса» О. Павлова (№ 2), «Отдай мое» М. Тарковского, – вялые, иногда неприятные, а главное, безнадежно скучные очерки. По счастью, есть все же исключения. В номере 1, «Несколько торопливых слов любви» Д. Рубиной – 10 рассказов о душераздирающих трагедиях жгучей страсти (на фоне, в основном, быта русских евреев); впрочем, в рассказе «Волшебные сказки Шарля Перро» автор доказывает, что может столь же блестяще выступать в области юмора.
В номере 2, «Крестный ход» Г. Петрова поражает другим. Это набор благочестивых повествований вокруг икон царственных мучеников, Царя Николая Второго с Семьей. Рассказ напоминает по духу некоторые работы Старого Кирибея, печатавшиеся некогда в «Нашей Стране».
Признаться, – глазам своим не поверил! Ждал, что сюжет обернется насмешкой, снижением… но нет; идея автора остается строго выдержанной до конца. Ай да «Новый Мир»! Поздравляем…
Ю. Каграманов, в статье «Exploratoribus laus» в № 1, правильно предугадал развитие событий: что исламистский экстремизм обернется против стран умеренного мусульманства. Террористические акты на Бали и в Марокко целиком его прогноз подтвердили.
С. Аверинцев («Несколько мыслей о «евразийстве» Н. С. Трубецкого» в № 2) сильно передергивает. Возражая Трубецкому на, увы, справедливые слова, что «птенцы гнезда Петрова» были в большинстве проходимцами, он ссылается на Ломоносова (мог бы и на Пушкина!). Но это были явления уже совсем иной эпохи. Мы не знаем, как бы они реагировали на убийство царевича Алексея и многие другие ужасы в правление великого преобразователя живи они тогда. Впрочем, в низах, наверное, многие честные люди верно служили Петру. А на верхах Меньшиков, Толстой, Прокопович, они-то порядочностью никак не отличались.
В том же номере В. Сендерович («Солидаризм – третий путь Европы?») пытается нам доказать, что идеология солидаризма есть нечто очень хорошее, и что она может спасти мир. К сожалению, он так и не умеет нам объяснить, в чем эта идея состоит; а когда пробует к ней притянуть Хомякова и Владимира Соловьева, то становится уж вовсе неубедителен.
Там же на 100% согласимся с А. Латыниной по вопросу о Чечне. Допустим, война ведется жестоко с обеих сторон; но несомненно, что главную ответственность за это несут чеченцы («Этническая данность, именовавшаяся Россией»).
Е. Ермолин, в статье «Идеалисты» (в № 2) хочет дать свои определения термину «интеллигенты», и отождествляет его со словом «идеалисты». Оно отчасти и верно; но получается нечто зыбкое и противоречивое, на что легко можно бы и возразить.
Как и прежде, много интересного мы находим в отделе «Библиографические листки».
В интервью для испанской газеты «El Pais», В. Сорокин рассказывает, как он ест свои экскременты. – В. Живов, в «Еженедельном Журнале» огорченно констатирует: «70 лет советской власти оставили нам в наследство не слишком хороший человеческий материал и сформировали элиты, не отличавшиеся пристойным гуманитарным кругозором». Редакция возмущенно спрашивает: «Кто эти мы…?» Но ведь ясно – Россия, русские патриоты (включая и нас).
В «Литературной Газете» В. Сироткин рассказывает о том, что антимонархический всероссийский съезд в Париже в 1904 году, с участием Милюкова и Чернова работал на японские деньги, поскольку Японии в тот момент надо было ослабить Россию. В «Известиях» Солженицын говорит следующее: «Дзержинский – красный палач. Его фигура стала символом и знаменем карательных органов в СССР. Восстановление его памятника было бы надругательством над миллионами погибших в лагерях».
В № 2 отметим, для характеристики Л. Гумилева, его слова М. Ардову о Христе: «Но мы-то знаем, что Он воскрес!» (в газете «Время»). В «Москве» И. Зернов пишет: «Монархическое сознание исходит из того, что люди от природы не равны между собою по причине воспитания, способностей, наследственности. Следовательно, справедливость требует различного подхода к ним, отсюда – острая реакция на своеобразие людей, отстаивание индивидуального подхода к человеку». Его статья называется: «Монархия, как высшая стадия демократии».
А. Зиновьев, в «Нашем Современнике», заявляет: «Пока Зиновьев с его результатами социального анализа не будет официально признан в России и максимально использован – не поднимется Россия». Ну, а может быть обойдется без него? Лучше бы было… Очень любопытно высказывание И. Ивойловой, начальницы Института Криминалистики РФ в газете «Труд», о Туринской плащанице: «То, что ей вполне может быть 2000 лет и она несет на себе следы человеческого тела – факт. И в том, что человека, перед тем как распять, долго пытали, тоже доказано». Н. Калягин в «Москве» говорит о шести последних русских царях: «Это герои Софокла, злым античным роком перенесенные в роман Троллопа или в пьесу Сарду. Наверное, это и самые интересные люди в мировой истории Нового Времени».
В отделе рецензий в № 2 С. Костырко касается, – жаль, что вскользь и поверхностно, – проблемы сношений России с Тибетом, Индией и буддизмом в конце XIX века, в частности, в связи с поездкой наследника престола на Дальний Восток и с фигурой князя Э. Ухтомского.
В № 1, в отделе обозрений, В. Губайловский, по вопросу о «научном атеизме», восклицает: «Как атеистом может быть ученый – человек, поразившийся красоте и гармонии реального мира? Как он отвечает на вопрос об источнике этой гармонии?»
Общее впечатление о состоянии сегодня русской интеллигенции, если судить по «Новому Миру», – сумбурные метания в атмосфере сумерек. Сумерки перед рассветом или перед погружением в беспробудную ночь? Будущее покажет.
«Новый мир» за 2003 год
№ 3. Из трех рассказов Л. Зорина, объединенных общим заглавием «Из жизни Романа», сильнее всего жутковатая история «Палка».
Русский, приехав в Ригу вскоре после второй оккупации Латвии большевиками, пытается ухаживать за молодой латышкой; а та думает, что ему поручено ее арестовать.
Повесть М. Гуреева «Быстрое движение глаз во время сна» есть невероятная белиберда с беспомощными потугами на мистику.
Под заглавием «Книга о жизни» А. Василевская рассказывает о своей работе медицинской сестрой на ленинградском фронте во время Второй Мировой войны. Труд, конечно, святой; и то, как она себя приносила в жертву, трогает до глубины души. Но горько, что все это служило черному делу большевизма, которое несло рабство и уничтожение не только по несчастной России, но и далеко за ее пределы.
Из «дневниковых записей» И. Дедкова «Уже открыт новый счет», выпишем нижеследующий отрывок: «Пораженно смотрю я на многих нынешних деятелей демократии: они прозрели в 56, в 60 лет, и я мысленно спрашиваю их: а где были ваши геройские головы раньше? Или вы не прозревали, потому что вам и так было вполне хорошо? Вы немало делали для того, чтобы соответствовать правилам жизни, которые резвее всех проклинаете сегодня».
В «Библиографических листках», в выдержке из «Нового литературного обозрения», Р. Зернова вспоминает о профессоре Г. Гуковском, лекции которого я когда-то слушал в ЛГУ, и об его жене, которая там же преподавала нам старо-французский язык: «Женскую красоту он ценить умел – все знали, что его жена, Зоя Владимировна, была им выбрана по фотографии, когда еще была абитуриенткой».
№ 4. А. Латынина в эссе «Я играю в жизнь», разоблачает нелепые и отвратительные политические идеи Э. Лимонова, справедливо определяя их как «кровавый кошмар»: «Основным принципом новой цивилизации должна стать опасная, героическая, полная жизнь в вооруженных кочевых коммунах, свободных содружествах женщин и мужчин на основе братства, свободной любви и общественного воспитания детей. Мерзлые города должны быть закрыты, а их население рассредоточено. Образование станет коротким и иным. Мальчиков и девочек будут учить стрелять из гранатометов, прыгать с вертолетов, осаждать деревни и города, освежевывать овец и свиней, готовить вкусную жаркую пищу и учить писать стихи». Бред, конечно. И кому подобное нужно?!