«В последнее время, когда я смотрю российское кино, мне кажется, что оно сделано инопланетянами, бесконечно далекими от человеческих представлений о добре и зле, благородстве и подлости, честности и бесчестья. Когда смотришь жанровые фильмы, сделанные в Америке или Европе, Китае или Японии, в них обнаруживается некое сходство тех принципов, что указывают на нашу общую принадлежность к племени людей. Например, идея о том, что быть честным не всегда прагматично, но всегда почетно. Или о том, что лежачего не бьют. О том, что любовь не продается. И о том, что быть сильным не значит быть правым. Этим законам можно не следовать в жизни, но их нужно знать. Я думаю, что именно здесь кроется причина кризиса отечественного кино. В конце концов, никто еще не снял фильм о том, что лживость и подлость – это добродетели».
Б. Межуев в «А.П.Н.»: «России нужно крепить вокруг себя пояс лояльных и дружественных, геокультурно родственных соседних государств». Сие есть голос здравого смысла! Но почему-то делается противоположное. В частности, по отношению к балтийским странам и к Японии.
Согласимся также целиком с высказыванием М. Веллера в «Литературной Газете»: «А тот, кто против смертной казни, пусть поставит себе в паспорт специальную отметку: своего убийцу заранее прощаю, помилуйте его, не казните! А я не хочу, чтобы моего убийцу миловали…»
«Новый мир» № 11 за 2005 год
Публикуемая тут переписка между К. Чуковским и музыкантшей М. Юдиной показывает, что оба занимались благотворительностью и старались делать добро людям (тогда того, пожалуй что, и не стоивших, как Евтушенко). Разница в том, что Юдиной руководило сознание христианского долга, а Чуковским, очевидно, только унаследованная от русской интеллигенции традиция (сделавшаяся анахронизмом в страшных большевицких условиях).
М. Кронгауз исследует книги и статьи о Путине, и единственное, что он может констатировать о том, это, что он «человек без свойств». Не стоит, однако, думать, что такие люди безопасны: зло легко вливается в пустоту. Роман Д. Новикова начинается с красивого описания северного лесного пейзажа; к сожалению, он затем переходит в неинтересную болтовню.
Отдел «Библиографические листки» на сей раз богат любопытными данными.
Я. Винницкий в польском журнале «Wprost» делает предположение, что русские в 22-ом веке вымрут. Другую возможность он видит в том, что они «адаптируются» в западную цивилизацию. Тоже не весело! Надеемся, – не будет ни того, ни другого. В «АПН» В. Голшнев констатирует, что «принадлежность к русской нации определяется желанием к ней принадлежать». Оно и верно: и даже – само собой разумеется. И. Джадан, там же, считает, что: «Суверенитет языка есть освобождение его от любых навязанных нации извне слов и стереотипов. Это – способность называть вещи так, как ты считаешь нужным, ни на кого не оглядываясь. Произносить “на Украине”, а не “в Украине” и писать “Таллин” с одним «н», плюя на то, что об этом думают иностранные дипломаты».
Вот мы так и делаем!
Е. Душечкина в журнале «Знание-Сила» доказывает, что-де имя «Светлана» не православное. Сколько нам известно, Церковь его однако допускала, считая, что оно является переводом греческого имени «Фотиния».
В «Топосе» небезызвестная – с худой стороны, – М. Климова приводит слова французской извращенки С. Рабишон: «Я не призываю всех русских женщин становится лесбиянками». (А затем, в других словах, именно призывает!). Опять-таки: надеемся, что сии сатанинские пожелания не найдут себе отклика. Число ненормальных в половой области субъектов обычно ограничено природой и в России никогда не было велико.
Вопреки мнению М. Кудимовой в «Неве» цыгане отнюдь не «потомки древних дравидов». Они принадлежат к белой расе и говорят на индоевропейском языке индоиракской группы. Что не должно служить критерием, понятно, для определения их моральных и социальных свойств.
Писатель М. Веллер высказывается следующим образом в «Политическом Журнале»: «Национальная идея возможна сегодня только одна – месть и справедливость. Национальную идею я слышу от киоскерши у метро, от простого народа. Вот когда депутаты и олигархи будут висеть на фонарях вдоль проспекта, вот национальная идея. Я думаю, что она Кремль не очень устраивает». Мы склоны бы с ним согласиться!
И. Павлов в «Неве» вспоминает, приводя подробные сведения, о годах Второй Мировой: «Жизнь на оккупированной румынами территории была намного легче, чем в областях, захваченных немцами».
А. Сокуров в «Искусстве кино» вполне правильно отмечает, что «кинематограф, который является проводником зла, насилия – чрезвычайно опасен». Что мы и испытываем на каждом шагу. В. Сорокин восклицает в «Известиях»: «Я в совок опять не хочу. И в андеграунд – тоже». Вполне его понимаем!
«Новый мир» № 12 за 2005 год
А. Друзенко («Przepraszam») живо изображает треволнения и злоключения советского журналиста в Польше. Д. Шеваров («Сонечка») в милом коротеньком рассказе вспоминает о впечатлениях детства. Е. Шкловский («Похищение») напоминает об опасностях, какие сулило в большевицкие времена приближение, хотя бы и случайное, к дачам вождей и членов старшей номенклатуры. А. Уткин («Дым»), которого мы помним по превосходному роману «Хоровод», когда-то опубликованному в том же «Новом Мире», предлагает нам на сей раз нечто беспредметное, бесформенное и, увы, неинтересное.
Блестящее, но порой парадоксальное, эссе И. Клеха «Любовь под подозрением» посвящено «Анне Карениной» и, шире, Льву Толстому. Читаем не без восхищения; хотя все же писать слово мир через десятиричное и не согласны!
Можно бы без преувеличения охарактеризовать как блестящее и другое литературное эссе в том же номере, «Одинокий парус Остапа Бендера», С. Белякова, художественное и остроумное. Однако мы решительно не согласны с тем, чтобы считать за прототип «великого комбинатора» Валентина Катаева! И полагаем, вопреки автору, что нельзя оторвать «Двенадцать стульев», да и «Золотой теленок» от старой традиции novela picaresca[352]: Бендер есть сниженный Жиль Блаз и вульгаризированный «Фигаро», приспособленный к среде и эпохе.
Впрочем, и в русской литературе можно бы оглянуться на Кречинского и даже Хлестакова. Причем некоторым моральным извинением ловкого мошенника является несовершенство общества, в коем он живет.
Тогда как Катаев есть не что иное, как и А. Н. Толстой и Евтушенко: жутковатый образ талантливого художника, продавшего свою душу Диаволу… Куда более страшный, чем образ гоголевского Черткова, губившего главным образом себя самого.
В. Сендеров («Общество и власть в России») говорит много правды – дай Бог, чтобы читатели журнала ее услышали и поняли! – о царствованиях Екатерины Великой, Павла Первого, Александра Первого и Второго и даже Николая Первого; правда, к императорам Александру Третьему и Николаю Второму он явно несправедлив.
С отвращением перелистываем бездарный пасквиль Г. Шульпякова «Пушкин в Америке». Зачем «Новый Мир» пачкает такой гадостью свои страницы? Это, к несчастью, уже установившаяся традиция с легкой руки Синявского и затасканная потом всякими там Дружниковыми. За границей она финансируется Америкой для дискредитации России.
В самой же России следовало бы законом запретить поношение великих людей, которыми наш народ гордится, и в первую очередь гениального и несравненного поэта.
Конечно, помрачить его славу, выдумывая про него мерзости, не могут никак. Но все же… Нелепо читать непроходимую чушь о Пушкине, принимающем ислам, становящемся гомосексуалистом, – и прочий набор чепухи.
Но по каким мотивам подобное все же печатается?!
В отделе «Библиографические листки» отметим высказывания С. Пыхтина в «Москве»: «Удивительно, но факт: в русском национальном сознании не осталось никаких следов от неблагоприятных последствий уступки русских колоний в Америке». Между тем, они «к 1825 году простирались на юге до залива Сан-Франциско». Правильно замечает автор: «А ведь сохрани их Россия, и вектор развития был бы существенно изменен».
«Новый мир» № 1 за 2006 год
Н. Ключарева в романе «Россия: общий вагон» рисует исключительно безрадостные картинки людей, потерявших все моральные устои и какой бы то ни было смысл жизни. Мерзко… и скучно. «Рассказы» Е. Пепеляева бессодержательны и абсолютно не интересны. В рассказе Д. Крылова «Зверь» по крайней мере оригинален сюжет: женщина взяла из зоологического сада барса и поселила у себя в комнате. Описано все это серо и вяло; хорошо, что хоть коротко.
В целом удручает бедность и слабость литературного отдела в журнале. Неужели уж на всю Эрефию не найти ничего сколько-то живого и талантливого? Отчасти, может быть, беда в том, что «Новый Мир» принципиально чуждается детективных и мистических жанров, в коих как раз теперь идет прилив ярких и увлекательных сюжетов и даже иногда недурного вкуса.
Жизнь журнала перекочевала ныне в отделы политики, философии и критики; там, порою, встречаешь любопытные вещи.
В «Эдиповом комплексе советской цивилизации» находишь ряд верных мыслей. Применяя приемы Фрейда и Орвелла, он констатирует, что пафос большевизма сводится к отцеубийству в форме цареубийства, и тот же комплекс трансформировался в богоубийство. Которые не могли для народной души компенсироваться внедряемой идеей «Старшего Брата».
Тогда как принципы материализма, первоначально опиравшиеся на почитание природы, автоматически вырождались в изнасилование и уничтожение природы.
Что стоит в «Новом Мире» читать, – это «Библиографические листки», содержащие краткий обзор сегодняшней постсоветской прессы.