В «Библиографических листках», в «А. П. Н.» Б. Можуев приводит следующее мнение В. Цымбургского: «доказывает, что война Запада с Исламом – не та война, в которой надлежит участвовать русским. Ни интересы, ни ценности русских не соотнесены ни с одной из противоборствующих сил на этой войне. России следует управлять свой остров, свой собственный дом, отстраненно смотря на схватку двух одинаково чуждых ей демонов – “демона мировой империи” с не менее зловещим призраком “мировой революции”» – Мысль довольно-таки трезвая!
«Новый мир» № 11 за 2007 год
«Полет шмеля» О. Николаевой – скучная и неприятная история про старуху, которая заранее покупает себе гроб и использует его как постель (а потом его у нее и уворовывают).
В рассказе «Один год в Раю» Н. Ключарева с талантом и остроумием рисует запустение и умирание русской деревни.
Эссе Б. Кенжеева «Из Книги Счастья» представляет собою живые и интересные впечатления известного поэта об его детстве, выпавшем на период после Второй Мировой войны, перемежающиеся с его мыслями о поэзии, порою глубокими, а порою и парадоксальными.
Он выражает сожаление, что Гумилев не превратился в Лермонтова. Но это хорошо и нормально, что замечательный поэт сохранил свою яркую индивидуальность, при всем том, что Гумилев Лермонтова очень высоко ценил, но не стремился ему подражать. А назвать его гениальным, нам не показалось бы преувеличением.
Вот о другом поэте мы с Кенжеевым вполне согласны: «Диавол купил душу у даровитого Багрицкого». Но мы даже более страшным, чем стихи о Дзержинском, цитируемые тут, назовем поистине сатанинское стихотворение «Смерть пионерки». Все это грустно, так как Багрицкий все же несомненно большой поэт.
Совершенно неубедителен антирелигиозный выпад у Кенжеева о том, что в Первую Мировую войну французы и немцы одинаково молились о победе. Забавно, я когда-то слышал то же рассуждение от одного простодушного француза. И ответил ему, что бывает, например, что отец, вернувшись с работы, слышит от детей жалобы от одного на другого; он кого накажет, кого приласкает; а может быть накажет всех за ссоры. Может быть так же и Бог судит о людях и народах?
О Пушкине, к сожалению, Кенжеев плетет совершенный вздор, приписывая ему аморализм и рассуждая о нем с точки зрения современных (да еще и окрашенных коммунизмом!) понятий.
В статье «Собиратель» В. Десятников описывает симпатичную фигуру Ф. Вишневского, антиквара, собиравшего картины и старинную мебель, которые в советской России массами погибали на свалках или вывозились за границу.
В. Успенский в статье «Апология математики» со страстью защищает свою науку и доказывает ее важность и необходимость для всех интеллигентных людей. Вероятно, он прав. Только для нас его аргументы малодоступны, хотя они изложены с красноречьем и обстоятельностью.
«Новый мир» № 12 за 2007 год
В отделе «Библиографических листков» есть, на сей раз, интересные мысли.
И. Роднянская в «Н.Г. Ex libris» говорит (в интервью): «Я люблю занимательность. Вся сколько-нибудь серьезная современная литература читается трудно, требует определенных усилий. Занимательность у нас сейчас ушла в массовую, жанровую литературу».
В. Никитин в «А.П.Н.» констатирует: «Средний русский человек, наш современник, в большинстве случаев глубоко несчастен».
О. Николаева в «Московских Новостях» советует: «Мне кажется, наше национальное покаяние и состоит в служении тем ценностям, которые были отвергнуты или попраны нашими соотечественниками или даже предками: они разрушали храмы, а мы их построим, они участвовали в убийстве священнослужителей, а мы своих детей воспитаем христианами и вырастим будущих священников, они хулили Бога, а мы его восславим и воспоем». – Пожелаем от души, чтобы изложенная ею программа имела успех в РФ!
П. Разумов в «Тополе» объявляет: «Мне кажется, что поэзия Лермонтова гомосексуальна». – Можно ли придумать более мерзкую, – и более глупую! – клевету! О Лермонтове, который учит нас мужеству и дивно, как никто, говорит о любви к женщине…
Литературный отдел наводит тоску… Словно бы журнал следовал наблюдениям Роднянской: не допускать на своих страницах ничего живого, ничего интересного!
А. Мелихов («При свете мрака»; вот уж подлинно, название кстати!) агрессивно бездарен. Его сочинение никак уж не роман: цепь несвязных эпизодов и банальных мыслей (завершающихся, впрочем, описанием, ни к селу, ни к городу, пьяного, бессмысленного убийства). На миг вспыхивает интерес, когда автор сообщает, что происходит по матери из одного из народов Севера. Но он тут же это чувство гасит, выражая тупое и недоброе презрение ко всем малым народностям.
Опять же, «Кунцевская патриархия» О. Зоберна – какой же это «рассказ»? Даже и на «очерк» не потянет. Описывается, как автор редактирует Чарскую (на которую, оказывается, у публики есть большой спрос!). Полагаем, она от его редактирования мало выиграет…
А. Иличевский в рассказе «Штурм» (какой штурм? ни о чем похожем не упоминается) описывает грязную связь русского старика, живущего охотой, с молоденькой мусульманкой (видимо, азербайджанкой).
Г. Новожилов – «Счастье сидящего на облачке кота Василия» – то ли с насмешкой, то ли с восхищением, повествует о последних днях жизни генерала Деникина, в связи с его перезахоронением в Эрефии (акт, на наш взгляд, позорный и едва ли не преступный; и на который он вряд ли бы дал свое согласие).
А. Латынина очень критически разбирает творчество писателя Захара Прилепина. Писатель М. Бутов публикует эссе под заглавием «Все, что называется биографией». Однако, вот именно, это совсем не то, что называется биографией: отрывочные эпизоды, бессвязные размышления, – о которых трудно было бы что-нибудь сказать.
«Новый мир» № 1 за 2008 год
Большую ценность представляет напечатанный здесь отрывок из дневника за 20-е годы В. Полонского (1886–1932), когда-то редактора «Нового Мира», критика, журналиста и историка, имевшего интенсивные контакты с писателями и литераторами своего периода.
Почти все из них, как мы узнаем из приложенных комментариев, были в дальнейшем расстреляны, либо умерли в лагерях или в тюрьме. Любопытно, что почти все писали под псевдонимами, которые здесь раскрываются.
В статье «Правда, увиденная своими глазами» С. Беляков констатирует, что современная постсоветская литература полна крайнего пессимизма и рисует жизнь в России как кошмарную и нестерпимую. Причем он сам подобного взгляда не разделяет. Но тем лучше для него, если он не страдает (как большинство населения) от нужды и бедности и не испытывает идеологических противоречий с господствующим режимом.
Цитируемые же им писатели, с совершенно различных позиций, находят создавшееся теперь положение неприемлемым и резко от него отталкиваются.
В очерке «Пейзаж Челябы» С. Костырко рисует крайне безрадостную картину посещенного им Челябинска, где сохранились все основные особенности советского быта, в архитектуре, в идеологии и в общем мировоззрении.
«Автобиографическая проза» К. Титовой под заглавием «От судьбы не уйдешь» увлекательна как роман и написана превосходным языком (вопреки жалобам автора на недостатки в ее образовании и воспитании!).
В ней спокойно и без нажима описаны ужасы пережитого: советский террор, война, оккупация, возвращение большевизма. Все это не помешало Титовой сделаться научным специалистом – и видимо высокого класса. Жаль, что о многом – включая важное – она говорит мельком и чересчур сжато. Включая о знакомстве с видным ученым Н. Тимофеевым-Ресовским.
Как всегда, – к сожалению! – слабее всего в номере отдел художественной литературы.
Е. Донец («Страна Бомжария») изображает быт бродяг, находящихся на последней грани борьбы за выживание.
Г. Давыдов в «Письмах братьев Пате» нагромождает пустословие и вставляет совершенно безграмотные рассуждения о французском языке. Он считает, что по-французски «переулок» называется пти рю (это совершенно невозможно: было бы птитрю), и что «бывшие» называются si-devant (это вместо ci-devant).
Длинная повесть А. Смирнова «Мор» начинается в манере С. Лукьяненко (только тот талантлив, а Смирнов бездарен): мол, есть разновидность людей, которые с детства суть прирожденные колдуны, имеющие возможность произвольно изменять свою судьбу и судьбу окружающих. Но дальше он впадает в грубые противоречия и под конец переходит в омерзительную похабщину.
У фантастического жанра литературы есть свои правила, – и лучше за него не браться, если не умеешь их соблюдать!
«Новый мир» № 2 за 2008 год
К числу наиболее значительного в номере принадлежат этюды В. Новикова о Блоке.
Из них мы видим, что Ахматова, Цветаева и Набоков (тогда еще Сирин) были дружно уверены после смерти поэта, что тот попадет в рай.
Мы не вправе полагать пределы милосердию Божью. Но… хула на Богоматерь и на Христа – простимы ли это грехи? Не говоря уж о поддержке большевизму…
О другой, более интимной, сфере жизни Блока, Новиков замечает: «Будущий поэт с приятелями-гимназистами заглядывал в петербургские бордели… интерес ко жрицам продажной любви он не утратил и в дальнейшей жизни, повредив при этом здоровье». И добавляет: «Эстетический и моральный авторитет русских романистов настолько велик, что оспаривать их правоту невозможно», указав, что потребление проституции строго осуждали наравне Достоевский и Толстой, Чернышевский и Куприн. Особенно отвратительно, что у Блока тут были не слабость или легкомыслие, а некая сознательная инфернальная система!