«Книга (sic) об одной песне» под названием «Беспомощный» А. Лебедева и К. Кобрина есть весьма противный, крикливо вызывающий бред, который комментировать (если это вообще и возможно!) мы не желаем. И ему отведено больше 50 страниц! Неужели нельзя было их заполнить чем-либо лучшим?
Самые написания имен автора и альбома, где его творение фигурирует, вызывает отвращение: Нил Янг (китаец?), «Дежавю» (типичная смесь французского с нижегородским).
В статье – к сожалению, слишком короткой – Р. Фрумкина, отталкиваясь от анализа книги И. Сироткиной «Классики и психиатры» разбирает интереснейший вопрос о соотношениях гениальности и безумия.
В отделе «Библиографические листки» приводят любопытные мысли И. Бражникова, высказанные в «Политическом Журнале»: «Сегодня на земле разворачивается конфликт не светлых и темных сил, не христианства и его противоположности, но внутренний конфликт двух демонических сил. Это борьба дьявольской несвободы и дьявольской же вседозволенности, падшего разума и падшего естества».
В «НГ Ex Libris» Ф. Гиренок грустно констатирует: «Сегодняшним философам нечего сказать людям. Но им нечего сказать и друг другу. Они не сообщены ни с истиной, ни со смыслом».
В журнале «Индекс» О. Павлов отмечает: «В сущности, наше общество признало своей единственной ценностью деньги». – Очень жаль!
«Новый мир» № 6 за 2008 год
А. Латынина подробно разбирает книгу Л. Сараскиной о Солженицыне.
В номере напечатано окончание повести Б. Екимова «Предполагаем жить». В ней автор показывает, следя за разветвлениями одного семейства, различные пути и судьбы людей в нынешней послесоветской России.
Один из путей, и видимо тот, который ему наиболее симпатичен, – работа на земле с преодолением разрухи, созданной новым режимом. В рисуемых им тут картинах все дышит поэзией сельской жизни с ее ритмом труда и покоя.
Ей противопоставлен быт преуспевающих бизнесменов, где как раз ни покоя ни удовлетворения нет, где все построено на стремлении ко все дальнейшей выгоде.
И как предельный этап, борьба за власть в стране крупного дельца с состоянием европейского масштаба, владельца острова в Греции.
Главный же герой, молодой человек Илья Хабаров мечтает лишь о помощи нуждающимся, и, будь его воля, обратил бы все миллиарды на помощь больным детям.
Однако близкие ему трезво указывают на полную невозможность подобного действия.
Екимов, несомненно, один из наиболее талантливых и, мы бы сказали, здравомыслящих сотрудников «Нового Мира».
«Вольная проза» Б. Кенжеева «Из Книги Счастья» отражает в доведенном до предела карикатурном стиле советскую жизнь, воспринимаемую глазами маленького мальчика в 30-е годы.
В рассказе В. Демичева «Яма» подробно описывается, как больничный сторож провалился в дыру, куда скидывали трупы пациентов и там умер.
Хочется спросить, кому и зачем подобные рассказы нужны или полезны?
Положим, о вкусах не спорят. Но все же, странный вкус у писателя и тем более у журнала, который его публикует.
«Новый мир» № 7 за 2008 год
Прекрасную повесть О. Николаевой «Тутти» трудно резюмировать в двух словах, так как действие в ней движется как бы в трех линиях.
Одна из них – трудность для хозяйки, то есть автора, от лица коей ведется повествование, расстаться с собачкой, к которой она успела привязаться, но сохранение которой создает периодические бытовые трудности.
Другая – картина жизни и нравов среди писательской колонии в Переделкине, где развертывается действие.
И третья, в сущности главная – приход и укрепление семьи, стоящей в центре рассказа, в среду православной Церкви: муж основной героини становится в конце концов священником, ее интересы все теснее связываются с миром духовенства.
Мастерство изложения, озаренное чувством юмора, держит читателя в не слабеющем увлечении, даже если отклонения в разные стороны создают некоторую растянутость.
Рассказ Р. Сенчина «Сорокет» лишний раз свидетельствует о неспособности писателя найти сюжет или какую-либо интригу для сочинения.
Человек, по случаю своего сорокалетия, собрал в гости родных и друзей, напился и всем наговорил гадостей.
Вот и все.
Повесть «Дизелятник» А. Бабченко рисует нелепости военной жизни в нынешней России, на фоне событий на Кавказе во время конфликта в Чечне.
За просрочку в возвращении из отпуска автор попадает в долгое заключение, условия которого описаны здесь во всех подробностях.
Анекдот А. Жолковского «Гипсовая десничка, или не всякая пословица при всяком молвится» построен на ядовитом высмеивании пушкинистов и вообще литературоведов с узкой специализацией.
А заслуживают ли они того?
Хотя их работа и может порою казаться со стороны несколько комичной, – но ведь она часто приносит в своей области реальную пользу!
Критическая статья известной и талантливой пушкинистки И. Сурат «Жертва» посвящена на сей раз Мандельштаму.
Она особо отмечает и подчеркивает самое главное в творчестве трагически погибшего поэта: «Он совершенно не выносил крови, казней, насилия».
С таким-то свойством трудно было выжить в советские времена!
Недаром он восхищался строчкой Есенина, в которой видел «символ веры, поэтический канон настоящего писателя»:
Не расстреливал несчастных по темницам.
Большое и очень интересное исследование Ю. Каграманова «Прошлое страстно глядится в будущее» имеет подзаголовок «Замечания к будущему учебнику истории».
Разбирая имеющиеся налицо учебники, автор справедливо осуждает все попытки оправдания советского периода и в частности «великого перелома».
Очень правильна резкая критика им концепции Г. Федотова о якобы массово существовавшем вполне аморальном «советском человеке».
Любопытны его соображения о кризисе исторической науки в наши дни на Западе и специально в Америке.
«Новый мир» № 8 за 2008 год
Симпатичные рассказы А. Антипина, объединенные под общим заглавием «Белое море, черная изба», выдержаны в традиции школы деревенщиков и повествуют о нравах исконной, кондовой России, еще сохранившихся в ее северо-западных уголках.
У меня самого в жилах льется со стороны матери поморская кровь, и я себя мысленно чувствую, как дома, на берегах Беломорья, хотя в жизни не бывал нигде севернее Ленинграда.
«Лес рядом, печку затопил и иди бери грибы. Опять же рыба в море и речке. Зверь всякий. Трава растет невпрокос. Только работай, живи, да красуйся».
Сюжет повести В. Березина «Кролик, или Вечер накануне Ивана Купалы» состоит из описания поездки компанией на дачу к знакомому, на предмет пьянки и сексуальных развлечений. Изложение наводит смертельную скуку, вопреки потоку несмешных непристойных острот.
Посмертно публикуемая повесть Неи Зоркой «Шесть високосных месяцев» рассказывает об ее исключении из партии в 1968 году за прикосновение к диссидентскому движению (подписание какого-то коллективного письма).
Она показывает, что даже происхождение из последовательно революционной семьи и коммунистический энтузиазм (впрочем, у автора постепенно слабевший) не спасали от расправы свыше: не только в сталинскую эпоху, но даже и в застойные годы.
Эссе М. Горелика «Марш энтузиаста» разбирает творчество Жюль Верна на фоне века его жизни, когда, по замечанию автора, Бог ушел, а Сатана еще не пришел.
Собственно говоря, мы думаем, Бог-то не ушел, но люди (в большой мере) о Нем забыли и от Него отвернулись. Чем и подготовили присланных Дьяволом демонических личностей Сталина и Гитлера, которым было суждено царить в последующем столетии.
Конечно, прилагать требования нынешней литературы к жюльверновским романам несправедливо.
У него не найдешь ни откровенных картин половой разнузданности, ни разъедающего пессимизма наших дней.
Его герои оптимистичны, верят в силу человеческого разума и твердых моральных принципов.
Но так ли это смешно?
Нельзя их упрекать за то, что они не знали о надвигавшихся на мир ужасах…
Хотя, впрочем, Жюль Верн многократно рисует различные катастрофы и угрозы, возникающие для современного ему человечества.
Только он верит в возможность их преодоления.
Хотелось бы верить и нам в наших сегодняшних условиях.
Но, увы, трудно…
«Новый мир» № 9 за 2008 год
Примерно треть номера занята воспоминаниями Л. Чуковской о встречах с Солженицыным, под заглавием «Счастливая духовная встреча». Лидия Корнеевна им восхищается; без большого преувеличения можно сказать, что его обожает. И однако…
Есть вещи в нем, которые ей с самого начала не нравятся: «Любит Есенина – я нет. Любит церкви – а я нет. Ему в деревни не хватает церкви, а мне электричества».
А потом ее ждет еще и гораздо худшее разочарование.
Она узнает, что в глазах Александра Исаевича: «все загубила не Октябрьская революция, а Февральская». И восклицает с негодованием: «С этим я никогда не соглашусь!»
Грустно видеть убожество идеалов этой культурной и благородной женщины. Увы, мало она могла бы найти в народе единомышленников! Для масс «керенщина» осталась символом безвластия и анархии, а «демократическая республика» – строем, где «кому бублик, а кому дырка от бублика».
Она, впрочем, до конца жизни сохраняла симпатию и уважение к автору «Архипелага Гулага», но, понятно, их пути радикально разошлись.
Как разошлись его пути и со многими его первоначальными поклонниками, думавшими, что он служит идеалам левой интеллигенции.