Приглушает он – опять же, касаясь вскользь и мимоходом, – и другой некрасивый эпизод: отношения уже замужней Ахматовой с художником Модильяни. Зато другой автор, Б. Носик, безо всяких церемоний рассказывает про это ее приключение в своей книге «Русские тайны Парижа« (СПб., 2001).
Даже воспроизводя модильяниевские картины, изображающие Ахматову в нагом виде, что вряд ли вообразимо, если она не была его любовницей.
Раскрывая заодно и подлинного адресата стихотворений адресованных для прикрытия «таинственному графу». Хотя на деле живописец был куда более скромного происхождения: из рода итальянских евреев-сефарадитов, обедневших купцов.
Ну, если уж автор разбираемого нами сочинения предпочел про все это промолчать – его дело. Дальше, все равно, идут другие похождения, коим несть числа и кои он фиксирует. Появляются на сцену Недоброво, Анреп, Лурье… Покушение на соблазнение Блока остается безрезультатным, – тот, когда речь о женщинах, был вообще непредсказуем и загадочен.
Можно понять, что положение Гумилева становится невыносимым. Не только в сфере чести, где он был крайне чувствителен (хотя все же напрасно Петров говорит о «чести мужа и офицера»: офицером он сделался лишь намного позже). Прибавим к тому, что Анна Андреевна в поэзии как бы взывала к публике:
Муж хлестал меня узорчатым Втрое сложенным ремнем.
И читатели так буквально и воспринимали.
Когда дело дошло до развода, «поэт дальних странствий» должен бы был испытать облегчение. Но нет! Он ее любил и такой. Мы узнаем, что он смертельно побледнел, и тем не менее согласился, не ставя никаких препятствий.
Прихотливая супруга его оставила, – и ушла к Шилейко.
Легко понять одну из девушек в разбираемой книге, риторически спросившую: «Чего ей было нужно?» Не только Гумилев вел себя по отношению к ней с предельным благородством, не только был замечательным поэтом (бесспорно – намного выше нее самой), и подлинным героем, но и пользовался у женщин немалым успехом. У других женщин. А привезенная им «из города Киева, из логова змиева» капризница, – та искала что-то другое.
Вряд ли знала и сама чего. Любовников и даже мужей она до конца существования меняла как перчатки (и, похоже, они ей все время приходились не впору: «левая на правой руке!»). Но не будем выходить за рамки интересов А. Петрова. Он посвятил свои наблюдения только отношениям между Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым, и после развода за ней не следует. Не станем следовать и мы!
A. Казанцева. «Анна Ахматова и Николай Гумилев» (СПб., 2004)
Составительница не вполне справедлива по отношению к Гумилеву. Она охотно повторяет враждебные о нем отзывы современных ему критиков, например упреки его стихам за «холодность». Но какую же хмурость можно усмотреть, например, в стихах, обращенных к Синей Звезде, принадлежащих к числу лучших по-русски стихов о любви? Или в стихах о войне? Или даже в стихах об Африке?
Что же до комментариев к его стихам со стороны Ахматовой, – уже не раз отмечалась их субъективность и стремление этой последней объяснить на свой лад их происхождение и их смысл.
Казанцева явно отдает предпочтение Ахматовой как поэту и сильно ее идеализирует, далеко отходя от действительности. Она признает, однако, что в жизни Гумилева его первая жена сыграла трагическую роль и была для него источником немалых страданий.
Что до биографии Ахматовой, наиболее интересные в книге данные касаются ее любви к B. В. Голенищеву-Кутузову, с которым она потеряла свою невинность (о чем Казанцева умалчивает).
В. Срезневская: «Ане Гумилев не нравился: вероятно, в этом возрасте девушкам нравятся разочарованные молодые люди, старше 25 лет, познавшие уже много запретных плодов и присытившиеся их пряным вкусом».
До чего же пошлый и жалкий идеал! Которому, конечно, молодой и глубоко ее любивший Гумилев никак не соответствовал. Зато Голенищев-Кутузов – вполне: на 10 лет старше нее, тогда студент, позже дипломат, относившийся к ней свысока…
Жаль, что Казанцева не пишет о его дальнейшей судьбе.
Гумилев с ней поступил вполне по-рыцарски, дав ей развод, когда она пожелала, хотя и с болью в сердце.
Отметим одну биографическую деталь: это Ахматова скучала в Слепневе, имении Гумилевых; сам же Николай Степанович отнюдь нет (вопреки тому, что говорит Казанцева): мы имеем на сей счет воспоминания В. Неведомской, соседки по поместью, рассказывающей (и вполне убедительно!) противоположное.
Отметим еще, что навряд ли можно утверждать, будто Гумилев не интересовался фольклором и сказочными мотивами; стихотворения о Змее-Горыныче и о княгине Ольге тому противоречат. Как и многое другое в его творчестве: интерес к Африке, к Востоку, к европейскому средневековью никогда не мешали ему оставаться подлинно русским человеком.
Не будем входить в обсуждение литературоведческих и технических наблюдений, которым в данной работе отведено большое внимание.
Более половины книги занимает словарь рифм Гумилева и Ахматовой. По поводу первой части заметим, что она все же не всегда полна. Например, не приводится рифма: бич-клич («Князь поднял бич – и кликнул клич»),
А насчет рифм Америка-Истерика, о которой автор книги сомневается, кто из них, Ахматова или Гумилев, у другого ее позаимствовал, напомним, что она встречается у Некрасова (которого, вероятно, оба читали).
Процитирую на память:
С. Коваленко. «Анна Ахматова». (Москва, 2009)
Как нам сообщают в предисловии, автор, Светлана Алексеевна Коваленко, умерла, не закончив свою работу.
Этим объясняются, может быть, некоторые недостатки, о которых мы поговорим дальше. В остальном книга оригинальная и интересная.
Писательница обращает особое внимание на способность Ахматовой ко предвидению и предсказанию, приводя к тому много примеров. Подобный дар, надо сказать, вообще не чужд поэтам, особенно из числа самых талантливых.
С другой стороны, Коваленко подробно разбирает генеалогию поэтессы, принадлежавшей, со стороны матери, к старинному русскому дворянству, хотя в основном и обедневшему.
Мы узнаем, что свой псевдоним она приняла в память своей прабабки, Прасковьи Федосеевны Ахматовой. Достаточно детально описано ее детство, семья и родственники.
Нас только удивляет, что автор игнорирует сообщение Лукницкого, со слов самой Ахматовой, что она потеряла невинность с Владимиром Голенищевым-Кутузовым, тогда студентом, а позже дипломатом, в которого была безумно влюблена (по ее словам, он был ее единственной любовью).
Хорошо дано описание Царского Села, в котором Анна Андреевна провела большую часть юности и многие годы последующей жизни.
Трудно оправдать ее поведение с Гумилевым, за которого она вышла замуж без любви и которого обманывала с первых лет брака, – с Модильяни, с Недоброво, с Анрепом и другими; тогда как он вел себя по отношению к ней с исключительным рыцарством.
Теперь вот о некоторых странностях в книге. Гумилеву приписывается авторство стихов
Нэт умерла в начале мая.
Которое, во-первых, цитируется неверно: Кэт, а не непонятное и загадочное Нэт. То есть речь идет о какой-то Екатерине, Кате, с англизированным прозвищем, какое было у русской интеллигенции, и особенно дворянства, в ходу, наравне с Китти. А во-вторых, вряд ли это стихи Гумилева!
У нас в доме (кстати, в Царском Селе, тогда именовавшемся уже Детское Село) хранилась изданная в Тифлисе брошюра, содержащая стихотворения нескольких малоизвестных поэтов. Не помню, каким именем (безусловно, не Гумилева!) данные грациозные стихи были подписаны[297]. Но по стилю они, во всяком случае, совсем не гумилевские…
Я даже помню полностью первую строфу стихотворения, из которого в данной книге дана только одна строфа:
Кэт умерла в начале мая.
Ей было восемнадцать лет.
Как жаль! Веселая такая
Беспечная такая Кэт.
А вот стихотворение Ахматовой о роковой женщине у меня запечатлелось в памяти в ином варианте, чем тут, и вроде бы лучшем (может быть, и верном – проверить не имею возможности):
Негр за спиною, надменный и грубый,
Смотрит лукаво.
Здесь же дано «нарядный и грубый». Что звучит куда хуже…
«Женщина-миф»
Таков подзаголовок книги В. Самсоновой «Дочь Сталина», опубликованной в Смоленске в 1998 г. Еще бы лучше, пожалуй, подошло заглавие «Мятущаяся душа»! Такова была Светлана Аллилуева, – вероятно, такою и остается, поскольку она еще жива (и не исключено, что нас снова чем-нибудь удивит…).
Работа эта, в 480 страниц и весьма неплохая, дает больше, чем дает название. Поскольку она содержит генеалогию Сталина и его жены, Надежды Аллилуевой, и историю всех ближайших родственников, в том числе двух сыновей кремлевского вождя.
С комментариями автора, которые вряд ли понравятся застарелым или новоявленным коммунистам, русским или иностранным.
По поводу мемуаров отца Надежды, Самсонова отмечает: «Поражает то наивное добродушие, с которым эти восторженные идеалисты все воспринимали: красный террор, многочисленные процессы Ульбрихта и Вышинского, коллективизацию. Да, они скорбели душой, наблюдая за тем, как их друзья, стойкие большевики-ленинцы, появляются на судебных процессах изможденные, с выбитыми зубами… Да, они ужасались, путешествуя по голодной Украине… Голос же свой не повышали».