Им и закончим наш разбор.
Л. Гумилев. «От Руси к России» (Москва, 1992)
Перед нами – краткое живое и в очень популярной форме изложенное описание истории России от начала до эпохи Петра Первого.
Скажем сразу: с основной концепцией автора мы целиком согласны. Россия действительно есть Евразия и должна быть союзом славянских и тюркских народов (добавим еще – и угро-финских).
Поэтому, хотелось бы разделить и остальные взгляды Гумилева. Но это уже труднее. Например, все его схемы, построенные на существовании пассионариев, на периодичности пассионарных взрывов и т. п. кажутся нам натянутыми и малоубедительными.
Конечно, во всех народах встречаются во все времена люди, наделенные необычайной энергией и отвагой. Но надо ли для них изобретать особый термин? И, даже если нужно, слово пассионарий представляется нам крайне неудачным, ибо вызывает в сознании недоброй памяти испанскую коммунистку Долорес Ибаррури.
В остальном, есть, безусловно, народы более динамичные или, наоборот, более пассивные, чем другие. Верно и то, что в истории разных наций бывают периоды взлетов и падений. Но возможно ли это систематизировать, как делает составитель данной книги?
Вот вопрос…
Отметим, с сожалением, полное почти отсутствие указаний на источники. Бесспорно, когда таких указаний слишком много, они перегружают текст и утомляют читателя. Но когда их вовсе нет, получается, что некоторые мнения автора повисают в воздухе, появляются, как выражались немецкие философы, wie aus der Pistole geschossen[300]. Так, скажем, на чем основана идея, что русы были неким германским племенем, изначально воевавшим со славянами? Или еще: откуда заимствована драматическая история княжны Евпраксии Всеволодовны? Отметим, что (особенно в первой части книги) ссылки на летописи, когда и делаются, то обычно с тем, чтобы их опровергнуть и их данные поставить под сомнение.
Любопытно то, что Гумилев воспроизводит гипотезу, высказанную как будто впервые И. Л. Солоневичем (не называя его имени): будто имена Синеуса и Трувора означали на самом деле «его род» (то есть Рюрика) и «верная дружина». Насколько это правильно – вопрос иной: специалисты находят вполне вероятные скандинавские личные имена, какие здесь можно подставить.
Вся работа подчинена идее, что все западные влияния были России вредны. Вряд ли это соответствует истине; хотя положение дел именно сейчас придает такой теории некоторое основание. Напротив, ко всему идущему с востока, у автора отношение однозначно положительное; что тоже не вполне оправданно (хотя и более приемлемо).
Отдельные высказывания в разбираемых «очерках этнической истории» заслуживают полного одобрения. Приведем несколько:
Говоря о смутном времени, автор констатирует: «Люди того времени полагали (и не без основания), что для уверенности в завтрашнем дне мало безликого правительства, а нужен один государь, который был бы символом власти и к которому можно было бы обращаться как к человеку».
Или вот: «И хотя опричнина как институт была уничтожена, она не могла не оставить последствий. Большинство людей, бывших опричниками, уцелело. Кто– то из них был поверстан уже без всяких привилегий в служилое дворянство, кто-то пошел в монахи, кто-то – в приказы. И при этом бывшие опричники оставались самими собой: сохранив головы, они чувствовали и думали точно так же, как и до ликвидации опричнины. Кроме того, многие бояре, связанные, так или иначе, с опричниками, остались при дворе и у власти».
Не правда ли, ужасно актуально звучит в наши дни?
В целом, книга во всяком случае интересна, содержа новые и оригинальные воззрения, даже если они часто и спорные.
Против евразийских построений Гумилева сейчас иные из крайне правых журналистов в «бывшем СССР» ведут яростную войну. Но вряд ли они правы.
Н. Трубецкой. «Наследие Чингисхана» (Москва, 2007)
Переиздание сборника статей князя Николая Трубецкого (1890–1938) позволяет публике ближе ознакомиться с личностью и творчеством одного из главных основателей и столпов евразийства, бывшего в то же время крупным ученым в области лингвистики.
Отметим три сферы в его работах.
То, что он пишет о языковедении и, в частности, о русском и о старославянском языках, безусловно, интересно и заслуживает внимания, причем отнюдь не устарело.
Главное в его мышлении, его основная концепция, напротив, для нас неприемлема, хотя в ней и есть отдельные элементы истины.
Русские, конечно, европейцы, и противопоставлять их остальной Европе, – которую Трубецкой определяет и клеймит как германороманскую, – несправедливо. Мы принадлежим к белой расе, говорим на индоевропейском языке, с давних пор христиане, и наши связи, территориальные и культурные, с Азией не могут нас от остальной Европы оторвать.
Татарское завоевание было для нас, в основном, несчастьем, и то, что мы из него извлекли – отчасти полезные уроки, как и то, что мы с азиатскими племенами жили в долгом, многовековом контакте, не могло нашей изначальной природы изменить.
Разделения европейских народов между собой вообще довольно прихотливы. Нельзя бы отделить от общего фонда Грецию, культура которой легла в самую основу западного мира, ни Румынию с ее романским языком, хотя обе они православные, как и Россия.
Тем более католическую Польшу, наравне с Чехией и Словакией.
А Испания и Португалия носят в своих языках и истории не меньший отпечаток Востока, чем мы, – хотя и не совсем того же Востока…
А вот любопытно отметить у Трубецкого некоторые прозрения, делающие его книгу как нельзя более актуальною.
Процитируем его мнения о политике, которой должна бы придерживаться Россия на Кавказе:
«Не следует стараться углублять трения и противоречия между отдельными национальностями. Из вышеизложенного, однако, еще не следует, что можно поощрять стремление более крупных народов поглощать более мелкие. Такие стремления существуют: наблюдается стремление огрузинить Абхазию и Южную Осетию. С этим стремлением следует бороться путем поддержки национального сопротивления соответствующих народностей». «В Абхазии следует признать официальным языком абхазский, поощрять развитие абхазской интеллигенции и внушить ей сознание необходимости борьбы с грузинизацией».
Ну – словно бы сегодня написано!
А. Воронов. «Ольгины гусары» (Москва, 1999)
Гусары переполняют русскую классическую поэзию. «Гусар, на саблю опираясь…», «Гусару сабля будь порукой…», «Вчера за чашей пуншевою – с гусаром я сидел…»
Теперь вот перед нами история одного из гусарских полков, Елисаветградского, за период с 1762 по 1917 годы.
Начало ему было положено, как мы узнаем, в 1761 году «из выходящих из Польши малороссиян и волохов», и первые его действия были против турок, а впоследствии, многократно, против восстававших поляков.
Другими битвами он прославился в войну 1812 года против французов и в венгерском походе в 1849 году. В 1882 году он был переименован в драгунский, но в 1907–ом ему было возвращено прежнее название.
Заглавие книги объясняется тем, что шефами елисаветградцев были последовательно две Ольги, – Великая Княгиня Ольга Николаевна, впоследствии королева Вюртенбергская, с 1845 по 1892 год, и позже, с 1909 года, другая Ольга Николаевна, дочь Царя Николая Второго. Значительная часть работы А. Воронова посвящена действиям елисаветградцев во время Первой Мировой войны, против немцев, австрийцев и болгар, против которых они сражались в Добрудже, поддерживая румынскую армию.
После революции часть офицеров и бойцов принимала участие в Белом Движении, но уже не в форме прежнего полка (хотя и делались попытки к его восстановлению).
Те из гусар, кому довелось оказаться за границей, создали там свое объединение и издавали свой «Вестник», просуществовавший до Второй Мировой войны.
Ко 100 страницам книги приложены кроме иллюстраций в тексте, цветные иллюстрации, изображающие гусарские формы разных периодов.
Появляются на сцену в «Ольгиных гусарах» и некоторые красочные фигуры, как генерал-лейтенант П. Скоропадский, впоследствии гетман Украины, под чьим общим командованием елисаветградцы одно время находились во время Первой Мировой войны (причем он им дает очень высокую оценку) и Мария Михно (позже носившая фамилию Захарченко-Шульц), служившая в Елисаветградском полку гусаром (по специальному позволению самого царя) и получившая несколько наград за участие в боевых действиях. (Она прославилась после Гражданской войны в деле организации боевых вылазок против большевиков).
Любопытно, что в списке офицеров полка мы видим, наряду с чисто русскими фамилиями и православными именами, много мусульманских, – осетинских, татарских и других, – немецких (в основном, прибалтийских) и даже французских и английских. Такова и была настоящая, историческая Россия, соединявшая в себе верноподданных разных племен и религий, с одинаковой преданностью служивших своему государю, и даже умевшая привлекать на служение себе чужеземцев, находивших себе в ней приют и достойное место.
ОТ РЕДАКЦИИ: Мы снабдили А. В. Воронова целым рядом материалов для составления данной книги и, по правде сказать, разочарованы их употреблением. Сведения об участнице Кутеповской Боевой Организации Марии Владиславовне Захарченко-Шульц здесь использованы выборочно, создавая неполноценную картину.
Кавалерийский офицер гибнет в сражении против внешнего врага; его жена стремится занять его боевой пост и, получив на это специальное разрешение Государя Императора отличается в атаках своей отвагой. Чем это не под стать античным проявлениям верности, героизма и высоты духа. Ан, нет! А. В. Воронов, увы, сводит этот легендарный эпизод к якобы вызванным причудой царя бытовым неудобствам, которые офицеры полка должны были претерпевать из-за присутствия особы женского пола в условиях похода!