Так что, конечно, мы должны быть благодарны группе ученых, приложивших свой труд к составлению данного сборника статей, посвященных великой и кровавой эпопее гражданской войны.
«Михайлов День» (Ямбург, 2005)
Значительная часть книги в 380 страниц посвящена разысканию и восстановлению захоронений воинов армий белых фронтов и жертв красного террора на территории современной России и на территории Эстонии, где действовала Северо-Западная армия генерала Юденича.
Другие разделы носят названия «Некрополь русской провинции» и «Некрополь русского рассеяния».
В разделе «Гостиная М. Д.» привлекает внимание интервью с Мариной Александровной Гершельман, дочерью полковника А. С. Гершельмана, скончавшегося в Буэнос-Айресе в 1977 году. Она говорит об отце:
«Все, что произошло после 2-го марта 1917 года, после отречения Государя Императора от престола он считал катастрофой и трагедией для России. В Белых Армиях сражались плечом к плечу дворяне и крестьяне с рабочими (например, Воткинцы и Ижевцы). Не всегда идеи Белого Движения, выдаваемые возглавителями и политиканами, соответствовали интересам и чаяниям белых борцов. Все Белые Армии сражались за освобождение России от большевиков. Но, к сожалению, многие из них без Царя в голове и без Царя на знамени. Не все участники Белой Борьбы были православными. В борьбе с большевизмом принимали участие и мусульмане и буддисты. Сражались не все “За Веру, Царя и Отечество”, а чаще просто за отечество и за Учредительное Собрание. Троцкий признавался позже, что если бы белые провозгласили лозунг “За Царя!”, то большевики бы проиграли».
Выписываем длинную цитату, потому что в ней замечательно резюмирована вся суть Белого Движения и причины его неудач.
Интересно и высказывание полковника Д. М. Михайлова в 1979 году в Сан-Пауло: «Еще в 1930–31 годах кто-то из вынужденных эмигрантов высказался, что коммунизмом, как эпидемической болезнью, должны переболеть все народы земли, и только после этого настанет эпоха выздоровления, и первой выздоровевшей страной станет Россия».
Предсказание довольно мрачное! А России, увы, до выздоровления от большевизма и теперь еще как далеко!
В отделе «Документы» любопытен доклад полковника А. В. Владимирова, рисующий положение в Петрограде в момент наступления Юденича.
А в отделе «Из рукописного наследства» не лишены интереса воспоминанья А. Аверьяновой рисующие быт рядовой беженской семьи в Бразилии.
В заключительной рубрике: «Републикации» воспроизведены живые очерки К. Аренсбургера, описывающие жизнь в Ямбурге в период Первой Мировой и затем Гражданской войны.
Остается поблагодарить С. Г. Зирина, его сотрудников и «Воинское Братство во имя Святого Архангела Божия Михаила» за осуществление полезной и трудоемкой работы.
C. Волков. «Трагедия русского офицерства» (Москва, 1999)
Можно поражаться эрудиции и трудолюбию автора, который дает, хотя и в предельно сжатой форме, ответы на все вопросы, возникающие в связи с разбираемой им темой.
Он рассказывает нам как изменился состав офицерского корпуса во время Первой Мировой войны, когда основной кадровый состав оказался перебит на фронте, и взамен ему хлынул поток средней и низшей интеллигенции, лишенной боевых традиций. О том истреблении, коему впоследствии подвергались российские офицеры с началом февральской, а главное октябрьской революций.
Ярко рисует нам героическую эпопею Белого Движения и Гражданской войны, не обходя никаких участков, где велись сражения. А затем описывает массовый исход того, что осталось, за границу, и судьбы там, не исключая самых курьезных и любопытных эпизодов, как участие в установлении монархии в Албании, победоносные битвы против Боливии в Парагвае и сложные перипетии борьбы в международных столкновениях в Китае.
Не менее обстоятельно прослежена и дальнейшая участь белых офицеров русского войска за границей, как и страшные испытания (для большинства – и гибель) оставшихся на родине.
Не забыто и участие белых офицеров – и их потомков – во Второй Мировой, в рядах РОА, казаков, Балканского Корпуса, в 1-ой Русской Национальной Армии Б. Хольмстона-Смысловского и в других антибольшевицких соединениях.
Любопытна точная статистика политических настроений офицерства в Белой Армии и в эмиграции; мы узнаем, что оно было на 80 % монархическим.
«Дети русской эмиграции» (Москва, 1997)
Книга большого формата в без малого 500 страниц основана на сочинениях учеников различных русских школ за границей (в Чехословакии, в Болгарии, в Югославии), предложенных им в 1923 году, по первоначальной инициативе русской гимназии в Моравской Тржебове, на тему «Мои воспоминания с 1917-го года».
В эмиграции эти материалы были опубликованы лишь частично, – и ждали 70 лет до момента их издания, теперь, целиком. По счастью, они сохранились, и мы можем сегодня их прочесть.
Вот как резюмирует их содержание Л. Петрушева, в предисловии к данной книге:
«Почти в каждом сочинении всю вину за случившееся авторы возлагают на большевиков. Преобладающее большинство юных эмигрантов – непримиримые и убежденные враги советской власти; их ненависть по-детски безгранична. Трудно найти более жесткие, суровые слова в адрес революции или большевиков, красного террора или “черни”, которая, несмотря на многочисленные ошибки новой власти, все же пошла за ней. Какую же тяжесть, какой кровавый след оставила в душе детей Гражданская война! Тема взаимной ненависти, разделившей страну на два лагеря, не сходит со страниц сочинений».
И напрасно Петрушева дальше пытается смягчить этот факт! Тут слова ее звучат нестерпимо фальшиво.
Детский взгляд на мир, непосредственный и проницательный, совершенно верно и четко схватил сущность коммунизма.
Типично, что, кажется, ни в одном из сочинений не упоминается, даже мельком, о жалости или справедливости со стороны хотя бы отдельных представителей нового режима. Тогда как ведь при описании любой обыкновенной, не гражданской, войны такие эпизоды почти неизбежно всплывают, особенно по отношению к детям.
Нет, никаких просветов, проблесков человеческих чувств в действиях новых хозяев жизни, мы здесь не встречаем. Хотя, надо полагать, они все же иногда и имели место, – но были решительным образом не типичны.
Вернемся к тексту Петрушевой:
«Читая сочинения, мы как бы слышим выстрелы, видим горящие дома, смерть матерей и сестер, гибель отцов и братьев на полях сражений; переживаем ужасы холода, голода, эпидемий; участвуем в отступлениях, многократных сменах властей, в городах; скитаемся по разным странам в поисках пропитания. С потрясающей силой описаны сцены злобы, жестокости, насилия. Не жалея красок, авторы изображают ужасное положение в стране, разруху, зверства чрезвычаек, осквернение церквей и многое другое».
Интересно, что мало кто из детей подчинился первоначальному опьянению февральского переворота. В большинстве они только отмечают, что часть взрослых чему-то радовалась; но быстро переходят к описанию куда как не веселых последствий смены правления.
Сочинения представлены в не совсем одинаковом виде. Частью указаны фамилии составителей, в других случаях – только их пол и возраст. Понять подобную предосторожность легко; но она, конечно, отнимает в значительной степени ценность свидетельства.
Как бы любопытно было проследить дальнейшую судьбу хотя бы некоторых «детей эмиграции»! Но, к сожалению, этого книга не содержит. Вот не откликнутся ли на нее кто-либо из живых еще тогдашних девочек и мальчиков, имеющих уже в наши дни за спиной долгий жизненный опыт?
«Дети эмиграции» (Москва, 2001)
Это – переиздание с комментариями результатов проведенного в русской гимназии в Моравской Тшебове, в 1923 году, а затем и еще в нескольких школах для детей русских беженцев сочинения на тему «Воспоминания о России».
Если высказывания детей, тут изобильно цитируемые, поражают своею непосредственностью и трогательностью, то комментарии, и советских, и особенно эмигрантских специалистов удивляют совсем иным: нередко своею пошлостью и моральной тупостью.
Почтенные педагоги ужасаются словами о мести и о ненависти по отношению к большевикам. Как будто эти чувства не являются законными и естественными со стороны мальчиков и девочек, у кого часто на глазах убили родителей и близких, которые сами часто подвергались смертельной опасности и до дна испили чашу нужды и страданий!
Кем бы они были, если бы не желали наказания для извергов, о коих справедливо говорят: «гады, пропитанные кровью, не знающие ничего человеческого»!
Пресные, толстовские, вольтерианские рассуждения на тему о том, что мол «мстить – это грех» странны в устах эмигрантов, тоже ведь вероятно хоть сколько-то от революции потерпевших.
Насчет греха – дело не столь просто. Если христианину подобает прощать свои страдания, то надо ли страдания других? Тем более уж – целой страны? И где сказано, что за преступления не должно наказывать?
Особенно же противны соображения одного из комментаторов (эмигрантского, да еще и титулованного!) о том, как нехорошо, что некоторые из детей желают восстановления в России монархии! Он даже предлагает ввести особые курсы для искоренения подобных вредных настроений…
Осуждать маленьких героев, вступавших в Белую Армию, принимавших участие в сражениях, – на то у либеральных педагогов перо все же не поднималось; хотя и чувствуется в их словах глубокое неодобрение.