.
Местность, где находились леса, из которой цари Библа извлекали значительную прибыль, называлась страной Нега и простиралась от долины Адониса до ущелья между Хомсом и Триполи. В окрестностях города часто встречались морская и зонтичная сосны, а пихту и кедр приходилось везти с северных склонов Ливанского хребта.
Наиболее подробным из имеющихся в нашем распоряжении источников, посвященных торговле с Библом, является путевой дневник чиновника, жившего в период совместного правления Смендеса и Херихора. Египет больше не был великой державой, но ему все же требовалось большое количество древесины, чтобы построить новую священную ладью для Амона-Ра. Царь Закар-Баал оказался не очень сговорчивым. Тем не менее он приказал рабочим срубить деревья и отбуксировать их на побережье. В конце концов на личных лодках правителя их доставили в Египет, но это произошло лишь после того, как Смендес взамен послал Закар-Баалу золотые и серебряные сосуды, лен, папирус, воловьи шкуры, веревки, чечевицу и рыбу. Царь обратил внимание своего коллеги на то, что его предки снабжали долину Нила древесиной, но неизменно получали за нее плату. Это действительно было так. Данный факт объясняет, почему в храмах и царских гробницах Библа было обнаружено такое большое число египетских произведений искусства, в частности алебастровых сосудов и украшений, не уступавших по качеству от найденных в самом Египте. Его жители, в свою очередь, отождествляли богиню-владычицу Библа с Хатхор (рис. 35) и не видели ничего необычного в том, чтобы делать ей подарки.
Рис. 35. Унас получает весло от Хатхор, владычицы Библа и Пунта, направлявшей корабли фараона. Фрагмент сосуда из Библа
Они пожаловали царям Библа титул хати-а, а следовательно, к правителям этого города следовало относиться с огромным уважением, когда они посещали Египет. Кроме того, обладатели данного титула получали множество бесценных преимуществ. Из-за огромного расстояния между двумя государствами погребальные подношения царю были немногочисленными, но неизменно очень дорогостоящими, в частности к их числу относились золотые и обсидиановые сосуды и шкатулки, зеркала, подвески, драгоценное оружие, кольца и браслеты. Шешонк I, Осоркон I и Осоркон II также посылали правителям Библа, царствовавшим в то же время, свои изваяния (этот подарок стоил им относительно немного), на которых каждый раз вырезали надпись на финикийском языке, составленную из алфавитных знаков, заключенную в картуш. Отношения, сложившиеся между странами, не были исключительно экономическими – они также распространялись на политическую и военную сферы. Фараоны, правившие в эпоху Нового царства, которые отправляли свои войска и посланников в Сирию, рассчитывали на поддержку царей Библа. К примеру, Шешонк I получил от своего коллеги помощь во время похода в Палестину. Благодаря постоянным контактам с египтянами жители финикийского города получали целый ряд преимуществ. Они изучали древнеегипетский язык и письмо и, вдохновленные ими, создали собственную письменность, которая на начальной стадии своего развития была довольно сложной, но в конце концов стала алфавитной, простой и понятной, благодаря чему она была позаимствована у финикийцев другими народами. В их искусстве и всех созданных ими памятниках прослеживается египетское влияние. Приняв отождествление Хатхор с владычицей Библа, они решили, что обязаны изображать последнюю похожей на египетскую богиню, наделив ее соответствующими атрибутами.
Мегиддо был одной из нескольких крепостей, защищавших путь к плодородной Изреельской долине. «Захватить Мегиддо, – заявил Тутмос III, – это значит захватить тысячу городов». В период правления царей XII династии там поселился египетский чиновник Тотхетеп. Его послали купить быков и привезти их в Египет. Поездка оказалась настолько удачной, что он приказал изобразить происходившие во время ее события на стенах своей гробницы в номе Зайца. Быки, проделавшие длинный путь по песчаной пустыне, изображены жующими траву.
В эпоху Нового царства Бейт-Шеан, город в Иорданской долине, недалеко от Мегиддо, привлекал внимание египетских чиновников, изо всех сил старавшихся выказать свое почтение его божественному покровителю Микалу. Таков, по их мнению, был лучший способ завоевать доверие местных жителей. Однако определить, какие соображения: экономические или политические – двигали в данном случае египтянами, невозможно.
Предметы, датированные эпохой Нового царства, были обнаружены в Катне (Центральная Сирия), а артефакты, относящиеся к периодам Среднего и Нового царства, – в игравшем в древности важную роль городе Угарите. Некто Сенусерт-анх, египтянин, живший в период правления XII династии, приказал установить в местном храме скульптурную группу, где были изображены он сам, его жена и дочь. Гораздо позже его соотечественник поклонялся Баалу-Зефону, божеству, культ которого существовал в Мемфисе и в районе Суэцкого перешейка. Царь Угарита Нимкадду женился на египетской царевне и повелел вырезать изображения сцен из его свадебной церемонии на алебастровом сосуде. Правда, Угарит вошел в союз государств, собранный хеттским царем для того, чтобы противостоять Рамсесу II. Возможно, у властей города просто не было другого выбора, так как его территория не была защищена от вторжения извне. Однако благодаря их дальновидности им удалось сохранить с Египтом дружественные отношения. В наше время такую политику назвали бы двойной игрой.
С начала правления XVIII династии и вплоть до царствования Рамсеса III египтяне постоянно вторгались в Сирию и требовали, чтобы потерпевшие поражение государства платили им дань древесиной, лошадьми, быками, зерном и металлами. Полководцы также с удовольствием принимали готовые изделия: колесницы, ценное оружие, сосуды и чаши, инкрустированные драгоценными камнями, в которые ставили связки папируса или декоративных растений, впоследствии приносившиеся в дар Амону Фиванскому. Египтянам очень нравились подобные изделия, со временем они стали их копировать. В период, когда существовала мода на все сирийское, в древнеегипетском языке появилось множество слов семитского происхождения.
Разработку бирюзы вели на Синае. Добирались туда египтяне на лодках. Главный герой древнеегипетской Сказки о потерпевшем кораблекрушение, записанной в период правления XII династии, направлялся на рудники, принадлежавшие фараону, на судне, длина которого составляла 120 локтей, а ширина – 40 локтей, когда внезапно начался шторм. Если египтяне направлялись в Вади-Магару или Серабит-эль-Хадим, где добывали бирюза, лучшим местом для их высадки на сушу была Рас-Абу-Зенима. Однако, если их отправляли за медью, им следовало войти в залив Акаба. Многочисленные надписи, вырезанные жителями долины Нила на скалах в Вади-Магаре, датируются промежутком времени от периода правления I династии до Позднего периода. В Серабит-эль-Хадиме они построили храм, посвященный богине-покровительнице этой местности Астарте, отождествив ее перед этим с Хатхор, владычицей страны Мефак, где встречались залежи бирюзы (мефакет). Покровителями тех, кто работал на копях, были и другие египетские боги: божества Мемфиса и Гелиополя, Сопду, покровитель нома, откуда часто начинались экспедиции в сторону рудников, а также царь Снофру, обожествленный благодаря тому, что он был великодушным правителем.
В экспедициях на рудники участвовали следующие чиновники: хати-а, носители царской печати, капитаны морских судов (что вполне понятно, так как маршрут пролегал через море), судьи, писцы и переводчики. Рабочими были египтяне или местные жители, в основном ментиу. Одну группу «шахтеров» предоставил правитель страны Речену. В надписях почти не упоминается медь, в них чаще идет речь о малахите и почти постоянно – о бирюзе. Наиболее ценная из них была вырезана по приказу некоего Хорура, слуги царя и главного казначея, руководившего экспедицией. Когда он вместе со своим отрядом добрался до местности, где находились рудники, наиболее благоприятный для проведения работ сезон завершился, казалось, будто горы раскалились докрасна, а опытные рабочие, хорошо знавшие этот район, сказали: «В горах бирюзы достаточно для того, чтобы она оставалась там вечно, но в это время года камни выцветают».
Однако Хорур повелел приступить к работе и воодушевлял своих рабочих с таким энтузиазмом, что за два месяца они добыли гораздо большее количество камней, чем собирались. Более того, цвет самоцветов был безупречен, а сами они оказались гораздо красивее, чем те, которые добывали в обычное время года. «Поэтому давайте доверимся Хатхор». В том году после мартовской жары погода, очевидно, стала более прохладной и оставалась мягкой на протяжении всего апреля и части мая. Участникам Танисской экспедиции неоднократно удавалось ощутить такие перемены погоды на себе.
На террасах бирюзы находились не только рудники, но и торговый центр, который был местом встречи для людей, приезжавших издалека, чтобы приобрести драгоценные камни. Об этом нам сообщил некий Хети, инженер и главный казначей, инспектировавший копи в период правления XII династии. Он работал в нескольких штреках, названия которых тщательно записывал, и сумел добыть и медь и бирюзу. Воспользовавшись тем престижем, которым он пользовался как представитель царя, чиновник получил несколько неопознанных камней и ляпис-лазурь, полудрагоценный камень, часто упоминающийся в источниках и применявшийся древнеегипетскими ювелирами почти без перерыва начиная со времени правления I династии и заканчивая Поздним периодом. Нам точно неизвестно, где именно добывали ляпис-лазурь. Я согласен с химиком Лукасом, выводы которого считаю вполне обоснованными. Он полагает, что все камни данного типа, использовавшиеся народами, жившими в древности, происходят из одной и той же местности – Бахтана (Бактрии). Следует отметить, что ляпис-лазурь называли хес-бед или тефрер и что сами данные слова (по правилам древнеегипетского языка) также обозначали области, откуда привозили этот полудрагоценный камень. В слове