С другой стороны, через четыре года люди, установившие календарь, очевидно, поняли, что год, состоящий из 365 дней, слишком короткий. На пятый год они, вероятно, заметили, что звезда появляется только на второй день, а на девятый год – лишь на третий день. Решение этой проблемы найти было несложно. Они просто должны были сделать то, что в конечном счете повелел Птолемей III, – каждые четыре года добавлять по одному дополнительному дню. Очевидно, египтяне не стали решать проблему таким образом, предпочитая сохранять расхождения, связанные с нерегулярным появлением Сириуса, используя так называемые неправильные, или «блуждающие», годы. Нам известно несколько примеров применения «блуждающего» года, причем как довольно рано, так и в более поздние периоды. Древнейший пример описан в тексте папируса из Кахуна, в котором тех, кто соблюдает «блуждающие» годы, просят обратить внимание на то, что на 7-м году правления Сенусер-та III (XII династия) восход Сириуса произойдет на 16-й день 4-го месяца сезона перет, то есть на 226-й день года. На 9-м году Аменхотепа I, второго представителя XVIII династии, восход Сириуса наблюдался на 9-й день 3-го месяца сезона шему, то есть на 309-й день года. В надписи с острова Элефантина говорится, что в один из годов (в тексте точно не указано, о каком именно годе идет речь) продолжительного царствования Тутмоса III это событие произошло на 29-й день того же месяца, то есть на 328-й день года. Со временем восход Сириуса стал происходить очень поздно. Наконец его появление, как и за 1460 лет до этого, совпало с первым днем Нового года. Это событие произошло в 1-й год правления основателя XIX династии Рамсеса I. Оно также знаменовало начало новой эпохи, которая должна была завершиться через 1460 лет, то есть в 139 г. н. э.
Этот несколько необычный способ учета времени был связан с множеством преимуществ. Не следует забывать, что египтяне отсчитывали время от первого года правления каждого нового фараона. Им было сложно (особенно во времена неурядиц и беспорядков, для которых характерна быстрая смена правителей, причем некоторые их царствования могли перекрывать друг друга) определить, сколько времени прошло. Если бы некто, живший в период правления Аменхотепа I, решил выяснить, сколько лет прошло с царствования Сенусерта III, ему нужно было сравнить даты восхода Сотис и, учитывая, что восход Сириуса «опаздывал» на 83 дня, умножить число на четыре и в итоге получить 332 года.
Гораздо важнее для значительно большего количества людей была возможность в любой конкретный момент сопоставить гражданский год с природным. Дело в том, что наряду с блуждающим годом для египтян был важен и природный, в котором месяцы и сезоны сменяли друг друга. Каждый, чья жизнь зависела от естественной смены времен года, в том числе врачи и ветеринары, охотники, рыболовы и крестьяне, учитывали календарь, основанный на смене сезонов. Это объясняет, почему писец, записывавший медицинские предписания, обязательно вверху своего папируса, известного нам как папирус Эберса, приводил таблицу соответствия. Было известно, что какие-то болезни или жалобы появлялись в сезон перет, а другие – в шему. Один способ лечения предписывался на протяжении двух первых месяцев сезона перет, а другой – двух последних месяцев. С другой стороны, некоторые препараты можно было использовать во время ахета, перета и шему, то есть на протяжении всего года.
В храме в Мединет-Абу, построенном Рамсесом III, был найден календарь, в котором указаны все основные ежегодные празднества, а также соответствующие им даты со-тического года. Если египтяне знали, в какой день по гражданскому календарю происходил восход Сириуса, им было несложно определить дни проведения всех праздников.
Таким образом, изучение древнеегипетского календаря, подтверждая приверженность жителей долины Нила традициям, также свидетельствует о сложности применявшихся ими методов, которые нередко были очень далеки от привычных нам.
Египтяне были умелыми астрономами. Они различали неисчезающие звезды, то есть околополюсные, и планеты и звезды, которые не видны ночью. Из последних они выбрали 36 звезд, руководивших, в свою очередь, десятью периодами (деканами) ежегодного небесного цикла. В эпоху Среднего царства они составляли таблицы, разделенные на 36 вертикальных столбцов и 12 горизонтальных строк. Это позволяло определить положение каждого декана в любой час ночи, на протяжении которого он действовал, и, соответственно, вычислять (по крайней мере, приблизительно) время ночью.
Жители долины Нила, наблюдая за звездами, также умели определять местонахождение географического севера. Все мемфисские пирамиды, особенно великая пирамида, поразительно точно ориентированы по сторонам света (погрешность составляет всего лишь 2 минуты 30 секунд). Достичь такой высокой степени точности, просто отслеживая течение Нила, который несет свои воды примерно на север, было невозможно. Не помогли бы в этом даже наблюдения за восходом и заходом солнца в два равноденственных дня года. Сделать это можно было только благодаря астрономическим наблюдениям. Египтяне использовали крайне простые инструменты: прямоугольную планку для измерений с делениями в локтях, к которой присоединялся отвес со шнуром, и палочку с прорезью. Через отверстие наблюдатель пытался увидеть одновременно отвес, который держал второй человек, и определенную звезду. Выполняя ритуал основания храмов, наблюдатель поворачивался в сторону Большой Медведицы, созвездия северного неба. Это был всего лишь первый этап. Затем наблюдатель должен был найти Полярную звезду, которой в эпоху Древнего царства, вероятно, была альфа Дракона. Установив ее местонахождение, египтяне с легкостью могли нарисовать на поверхности земли линию, идущую с севера на юг.
Хотя пирамиды были ориентированы на север, храмы эпохи Нового царства не были точно ориентированы по сторонам света. Каждый из них, очевидно, был направлен на звезду, с которой ассоциировалось почитавшееся в нем божество. Для этого нужно было второе действие, после которого на месте будущего храма определялось местонахождение его углов.
Однако развитие этой довольно примечательной технологии не доказывает, будто египтяне поняли, что земля круглая, или даже догадывались об этом. Не значит это и того, что они имели какие-либо представления о ее передвижениях. Жители долины Нила верили, будто земля плоская, а небо представляет собой стол, который поддерживают четыре опоры, и что звезды вращаются вокруг небесной оси.
Иероглиф, обозначенный в списке Гардинера как V 9, представляет собой очень схематичное изображение картины мира. Он представляет собой окружность, представляющую собой границы области, освещенной лучами солнца, и надежно прикрепленную к черте, ширина которой в середине немного увеличивается и которая олицетворяет землю. Этот знак нередко помещали в лапы священного сокола или стервятника, а сфинкс, символ Харахте, помещал на него свои когти.
Говоря об истории как о литературном жанре, я отметил, что особенно важные события, такие как закладка храма или торговые экспедиции и военные походы, старательно описывались, а сами тексты с рассказом о них хранились в Доме жизни. Египтяне по-своему были историками и в определенных узких рамках всегда интересовались географией и стремились лучше узнать свою собственную, а также соседние страны. Это объясняет причину, по которой в специальных учреждениях записывали важные сведения о каждом отдельном номе, а также вырезали соответствующие надписи на стенах храмов. К числу этих данных в первую очередь относилось название нома, затем наименования города, считавшегося его столицей, второго по значимости культового центра, реки или канала. Указывались пригодные для ведения сельского хозяйства земли, пеху (границы), внутри которых собирали воду, принесенную разливом Нила, и площадь поверхности. Затем приводилась информация о жрецах и жрицах, священной ладье, местных празнествах, ритуальных запретах и духе – защитнике нома. Однако об экономических факторах, приведших к процветанию такие города, как Асуан или Копт, в этих источниках ничего не говорится. Географические знания сводились к спискам названий и титулов. Когда речь шла об иноземных странах, египтяне стремились запомнить их названия и основные производимые в них продукты. Также жителей долины Нила интересовало, откуда эти народы получают воду – из природных источников, Нила или благодаря выпадению осадков. Превосходные рельефы, изображающие экспедицию в Пунт и покрывающие стены террасы храма в Дейр-эль-Бахри, а также украшающие храм Сахура и посвященные Ливии, свидетельствуют, что египтяне прекрасно знали, как выглядят и как одеваются жители этих регионов, а также были хорошо знакомы с местными флорой и фауной. Нам известно, что еще до того, как отправиться к бирюзовым рудникам, инженеры знали, что лучше начать работу до пика летней жары. В источниках, имеющихся в нашем распоряжении, ничего не говорится ни о географическом расположении других стран, ни о маршрутах, позволяющих быстрее добраться до них. Однако данные об этом, очевидно, еще начиная с эпохи Древнего царства все же были доступны тем, кто в них нуждался. Удовлетворенные тем, что они уже знают, египтяне, хотя и понимали, что мир простирается гораздо дальше тех пределов, которых они когда-либо надеялись достичь, по большому счету не стремились совершать путешествия на большие расстояния. В нашем распоряжении нет свидетельств о том, что они когда-либо добирались до слияния Белого и Синего Нила. В Саисский период общеизвестным фактом считалось то, что подъему уровня Нила способствует дождь, который выпадает над горой Пунта. Феномен разлива не могли объяснить даже греки, очень интересовавшиеся его причинами.
Однако не следует забывать, что в правление Рамсеса III мореплаватели отправились в Пунт по маршруту отличному от традиционного. Геродот пишет об экспедиции, члены которой могли отправиться в путь, движимые характерной для ученых пытливостью. Нехо, закончив ремонт канала, ведущего в Красное море, хотел знать, окружена ли Ливия (иными словами, Африка) морем со всех сторон. Он приказал своим морякам-финикийцам выйти из Баб-эль-Мандебского пролива и вернуться через Средиземное море. Путешествие продлилось три года, и однажды мореплаватели увидели восходящее солнце слева. Эту поездку нельзя сравнить с достижениями Христофора Колумба и Марко Поло. Однако в истории исследований обязательно должно найтись место для Хену и всех других моряков, «которые видели небо и видели землю».