Когда персонажей, например солдат или животных, изображали стоящими в одной колонне или двумя шеренгами, первого из них художник рисовал таким образом, будто он стоит один. Следующий и все остальные персонажи изображались только спереди, но при этом все они одного и того же размера. Уши ослов, рога быков, такелаж кораблей и головы солдат находятся на одном и том же уровне. Однако это не следует считать технической ошибкой. Данный подход применялся художниками умышленно и обусловлен преднамеренным решением игнорировать перспективу и изображать каждое существо или предмет, насколько это возможно, в его классическом виде.
Некоторые памятники покрывались росписями, которые до этого не были вырезаны на поверхности стены в качестве рельефов. Речь в данном случае идет о сооружениях, сложенных из необожженного кирпича или блоков камня плохого качества. Сначала пространство, которое впоследствии должно было быть расписано, тщательно покрывали слоем штукатурки. На нем, в свою очередь, художник уже мог свободно рисовать. Если ему заказывали убранство каменных зданий, особенно сложенных из знаменитого турского известняка и расположенных на правом берегу Нила, напротив Мемфиса, он использовал более сложную технику. Выявить разные этапы процесса украшения подобного памятника изображениями можно благодаря изучению тех из них, работа по изготовлению убранства которых была прервана на разных стадиях, в частности молельни Ахетхотепа в Саккаре и мастабы Пер-неба, перевезенной в Нью-Йорк и снова собранной в Метрополитен-музее. Сначала поверхность тщательно выравнивали и подготавливали. Затем с помощью черной краски поверхность расчерчивали вертикальными и горизонтальными линиями (последние, помимо всего прочего, должны были впоследствии помочь художнику правильно передать пропорции изображаемых им персонажей). В некоторых случаях на поверхности стен чертили квадраты. Мастер, несомненно, сверялся с эскизом, где были видны как вся композиция в целом, так и отдельные детали, которые ему оставалось только перенести на поверхность стены. Абрисы изображенных фигур всегда безупречно аккуратны и точны. Затем второй художник вносил исправления, которые иногда обозначались точками. После этого первый мастер делал изображения рельефными, углубляя задний план, после чего его место занимал более опытный коллега, который должен был подчеркнуть мелкие детали и исправить возможную грубость контуров, допущенную его предшественниками. Последними работали сами художники. Фон покрывали ровным слоем серо-синего тона, а предметы, фигуры персонажей и животных, а также иероглифы заливали яркими, чистыми цветами, наносившимися без растушевки. Тела мужчин делали красными, женщин – желтыми, а животные и предметы – синими, зелеными, белыми и черными. При этом художники могли использовать несколько оттенков каждого из этих цветов. С рельефов, покрывавших стены заупокойных храмов, стоявших под открытым небом, сошли краски, но в мастабах рельефы сохранились гораздо лучше. Когда Мариэтт открыл гробницу Ти, цвета красок на ее стенах были поразительно свежими и яркими, но из-за того, что ученые сделали огромное число копий-эстампажей, значительная часть краски не сохранилась. Тем не менее в одном или двух памятниках цветов осталось достаточно для того, чтобы мы могли представить себе, насколько прекрасными некогда были эти древние рисунки. Археологи виноваты и в том, что потускнели краски в гробнице Сети I в Долине царей. Однако другие гробницы, в частности принадлежащая царице Нефертари и расположенная в Долине цариц, до сих пор поражают посетителей.
В эпоху правления III династии изображали относительно ограниченное количество сцен. Однако в царствование представителей IV династии, и особенно в правление V династии, их перечень значительно расширился. Из всех храмов данного периода лучше всего сохранился заупокойный храм Саху-ра, хотя он и находится в довольно плохой степени сохранности. В нем сохранились религиозные и батальные сцены, а также изображения, посвященные мореходству, сцены принесения дани иноземцами и изображения людей с подношениями, сцены охоты и повседневной жизни.
Наиболее подробные сцены повседневной жизни украшают стены мастаб. Сначала умершего изображали сидящим возле стола, на котором лежали немногочисленные подношения (рис. 48 на с. 249), но вскоре появились изображения людей, выходящих из скотобоен со множеством подношений и направляющихся в сторону хозяина гробницы. Так как господин должен быть одет, умащен благовониями, ему нужно пить и есть, изображение действий, направленных на получение им всего необходимого и предметов роскоши, казалось египтянам вполне естественным. Умершие в их вечных владениях, как и живые, обладали не только материальными потребностями, да и люди, обеспечивавшие как мертвых, так и живых, не всегда усердно трудились. И они могли позволить себе расслабиться. Вот пахарь, который ненадолго ушел от своего плуга, чтобы поймать сбежавшую корову. Мы видим, как он торопливо доит ее, пока пастух смотрит в другую сторону. Гребцы обмениваются шутками и сталкивают друг друга в воду. Дети играют, причем некоторые из затей представляют собой простые развлечения, а другие кажутся довольно грубыми. Мы видим, как секут управляющего имением (рис. 21 на с. 90). Подобно современным карикатуристам, придумывающим и рисунок, и подпись к нему, их древнеегипетские коллеги записывали реплики, которыми якобы обмениваются изображенные ими персонажи, причем диалоги оказываются такими же живыми, как и позы этих людей.
Лучшие произведения подобного рода относятся ко времени правления представителей V династии. В период царствования VI династии в перечне тем, использовавшихся художниками, не произошло каких-либо важных изменений, и в эпоху Среднего царства художники продолжали изображать эти сюжеты, но уже не могли полностью довольствоваться ими или, возможно, уже не понимали их в том же ключе, что и их предшественники, из-за чего они добавили сцены, которые можно назвать историческими. Наиболее известная из них представляет собой изображение прибытия в ном Оксиринха кочевников-азиатов и прием, оказанный им номархом Хнумхотепом. В эпоху Нового царства визири и высокопоставленные сановники, принимавшие участие в управлении страной, предпочитали изображать в своих гробницах сцены, свидетельствующие об их заслугах. Они принимают иноземных послов, в частности длинноволосых кефтиу, дарящих им ритоны, кубки и сосуды, а также азиатов, жителей юга и даже обитателей Пунта, решивших засвидетельствовать свое почтение царю. Вельможи изображены собирающими подати, проверяющими мастерские Амона, получающими награды от фараона и выполняющими свой религиозный долг. Складывается впечатление, будто представление о пер-джет, вечном владении, отошло в прошлое и древние темы, окруженные этими памятными сюжетами, потеряли свое прежнее значение. Изображения пиршеств, ритуала одевания, музыкантов и танцоров теперь занимают больше места, чем сцены земледелия и скотоводства. Художники, как и скульпторы, отдают должное женской красоте. Мы видим, как искусство помогает хозяйке дома сохранить обаяние молодости. Что касается ее слуг, музыкантш и танцовщиц, то перед ними просто невозможно устоять! Какой приятной, очевидно, была жизнь в Фивах в царствование Тутмосидов и Рамессидов…
Исторические и религиозные сюжеты присутствуют в убранстве храмов почти в равном соотношении, причем как в святилищах богов, так и в подземных сооружениях на левом берегу. Царя изображали убивающим врагов. Перед нами разыгрываются крупномасштабные сражения, в которых противник, кем бы он ни был, всегда терпит поражение. Значительное пространство занимают перечни добычи, но правители не пренебрегают и более интересными делами. В нашем распоряжении имеется изображение экспериментального сада, разбитого в Карнаке, где египтяне пытались акклиматизировать экзотические растения. В Дейр-эль-Бахри изображены корабли Хатшепсут, отправляющиеся в далекую страну Пунт. Египтяне обмениваются с местными жителями подарками и наполняют свои кебенит деревьями и благовониями. Там же помещены изображения рождения царя и царицы от сакрального брака, великого прадника Опет и торжеств в честь бога Мина, напоминая нам о том, что египтяне были самым религиозным из всех народов. В гробницах Долины царей исторические сюжеты играют относительно незначительную роль. В одном из помещений гробницы Рамсеса III помещено изображение царской сокровищницы; в гробнице Тутмоса III присутствует портрет его семейства. Но это исключения; большая часть изображений посвящена загробному миру. Художники приложили весь свой талант к созданию убранства этих подземных сооружений, куда не суждено было попасть солнечному свету и где никто не должен был нарушить покой мертвых фараонов. В результате получилась великолепная антология с изображениями богов, царей, цариц и священных животных.
Ближе к концу Бубастийского периода в художественной среде стало модным создавать произведения в стиле Древнего царства, и эта тенденция стала еще более заметной в Саисский период. Во время археологических раскопок в Та-нисе было найдено множество важных рельефов, которые впоследствии были вторично использованы при создании священного озера Нектанеба. Следует отметить, что форма иероглифов и облик человеческих фигур, изображенных на них, поразительно напоминают стиль памятников, созданных в «золотой» век египетской истории. Складывается впечатление, будто художники слепо копировали рельефы, созданные в период правления V династии. Однако в действительности следует говорить о появлении и развитии нового художественного стиля. Он отчетливо прослеживается на каменных блоках, которые, как и упомянутые выше предметы, были обнаружены в священном озере в Танисе и которые представляют собой фрагменты одного из храмов Псамметиха, а также на притолоках дверей из гробниц в Дельте. Скромные размеры этих гробниц заставили художников оборатиться к древним мемфисским сюжетам. Получившиеся произведения, очевидно, являются имитациями, но в то же время не слепыми повторениями созданных в древности работ. Несмотря на то что в них недостает чувств, для них характерны высокое качество исполнения и элегантность, и многие музеи изо всех сил стремятся заполучить эти работы в свои коллекции. Наиболее выдающимся примером произведения подобного рода является рельеф из коллекции Тиграна-паши. В Исеуме в Бахбит-эль-Хигаре, вызывавшем восхищение в XVIII веке, когда ничего не было известно о Мемфисе и Южном Египте, отразился упадок изобразительного искусства, ставший еще более заметным в конце эллинистической эпохи и в период пребывания Египта в составе Римской империи.