Художники продолжали ровно и четко прорисовывать линии. Изображения мужчин и женщин продолжали радовать глаз, но зрителю становилось все сложнее любоваться женской красотой, так как изображенные дамы полностью лишены гордого высокомерия, прежде сочетавшегося с воздушностью и грациозностью.
Отдав должное грандиозным и разнообразным произведениям древнеегипетских рисовальщиков, скульпторов и художников, воспевавших «со времен бога» мощь божеств и божественную природу фараона и создавших произведения искусства, которые должны были избавить и сильных мира сего, и ничтожнейших из египтян от страха перед смертью, мы можем задаться вопросом о том, существовало ли в Египте независимое искусство, направленное лишь на то, чтобы доставлять удовольствие и вызывать определенные эмоции. Ответ будет заключаться в том, что, если разумно подойти к выбору изображений из тех, что встречаются в гробницах и даже храмах, построенных во все периоды египетской истории, можно составить некую антологию, в которой будут не боги или умершие вельможи и люди с подношениями, а самые яркие очаровательные сцены повседневной жизни. Несмотря на плохую степень сохранности, каменный пол дворца Эхнатона является свидетельством того, что искусство подобного рода существовало в Египте. Действительно, на стенах фиванских гробниц встречаются изображения озер, окруженных деревьями и овеваемых прохладным северным ветром, но нигде любовь к природе не проявилась так непринужденно, как во дворце Эхнатона. Одна из его стен была украшена росписью, фрагмент которой хранится в музее Эш-мола. У ног своих родителей на подушках лежат две обнаженные девушки, исполненные невинной отреченности, каждая из которых напоминает одну из царевен с шедевра Клуэ из Лувра. Большинство искусствоведов сходится во мнении о том, что эта естественность была обусловлена новыми идеями, распространявшимися в тот период при дворе, и что от нее отказались тогда же, когда и от самих этих представлений. Я склоняюсь к менее категоричной точке зрения. Вполне вероятно, что во все периоды египетской истории дворцы и дома украшали росписями художники, единственная задача которых заключалась в том, чтобы, взглянув на их произведения, обитатели этих зданий ощутили радость. Даже возможно, что именно мастера, этот вид искусства, о котором мы знаем очень мало, стал источником сюжетов, позволивших сделать гробницы менее мрачными. Об этом свидетельствует убранство гробницы в Бени-Хасане, на одной из стен которой изображен художник, рисующий на мольберте некое произведение, очевидно предназначавшееся для украшения частного дома. Многочисленными свидетельствами существования этого независимого искусства являются фрагменты папируса с иллюстрациями, технику выполнения которых можно назвать прекрасной, а руку художника – уверенной. Они представляют собой карикатуры на ключевые сочинения, посвященные как событиям мирного времени, так и военным кампаниям и покрывавшие стены храмов. На одном из этих рисунков изображен публичный дом, где дамы легкого поведения занимаются своим ремеслом. Складывается впечатление, будто некто стремился высмеять писцов с их морализаторством. На другой иллюстрации мы видим животных, дающих концерт. Некоторым из этих зарисовок можно дать названия, которые будут похожи на те, что носят басни. Задолго до Лафонтена писцы придумывали диалоги между волками и овцами, но при взгляде на эти произведения возникают ассоциации не с баснями, а скорее с рисунками Гюстава Доре.
Рис. 56. Сцена из жизни в женской половине дома, не являющаяся, как и многие изображения на остраконах, одним из традиционных сюжетов, характерных для убранства храмов и гробниц. Остракон из Дейр-эль-Медины
К собранию юмористических папирусов можно добавить еще более обширную коллекцию остраконов, найденных там, где рисовальщики учились и занимались своим ремеслом, в первую очередь в Дейр-эль-Медине. Прежде чем позволить ученикам рисовать на бесценном папирусе (и, возможно, испортить его), им давали кусочки известняка, на которых они могли рисовать все что угодно по памяти или с натуры. Так как качество этих работ сильно разнится, можно предположить, что уже состоявшиеся художники также использовали этот недорогой материал, чтобы сделать набросок или в свободное время отдохнуть от жестких правил, с выполнением которых была сопряжена профессия художника.
Рис. 57. Лежащий конь. Изображения лошадей встречаются в сценах сражений и отдыха. Однако этот эскиз настолько правдоподобен, что создается впечатление, будто художник делал его с натуры. Остракон из Дейр-эль-Медины
В основном жители Дейр-эль-Медины зарабатывали себе на жизнь тем, что занимались оформлением гробниц в Долине царей, Долине цариц и обширных некрополях, где хоронили состоятельных частных лиц. Именно поэтому можно предположить, что изображения на многих остраконах, в частности богов, царей, архитектурных мотивов, поединков, музыкантш и всевозможных животных, являются набросками рельефов и росписей, украшающих гробницы. Однако в большинстве случаев для этих сюжетов характерна легкость, не свойственная (по крайней мере, в таких масштабах) даже лучшим изображениям на стенах гробниц. Выже уже приводилось предположение о том, что эти очаровательные эскизы в часы отдыха могли делать люди, ограниченные жесткими рамками правил украшения храмов и гробниц. Это объяснение, несомненно, верно до определенной степени, но также вполне вероятно, что художники из Дейр-эль-Медины также работали в частных домах или писали картины на мольбертах (рис. 56).
Рис. 58. Женщина, играющая на лютне. Изображения полуобнаженных танцовщиц и музыкантш нередко встречаются на стенах фиванских гробниц. Однако ни одно из них нельзя назвать таким же смелым, как этот рисунок. Остракон из Дейр-эль-Медины
Я полагаю, что очаровательные сцены гаремной жизни, не встречающиеся в убранстве гробниц, прекрасно подходили для украшения стен спальни. Юмористические зарисовки, сравнимые с упомянутыми выше иллюстрациями на фрагментах папируса (изображения лис и обезьян, музыкантов, кота, пасущего гусей, обезьяны с корзиной фруктов и т. д.), идеальны для вестибюлей и парадных столовых, убранство которых также включало в себя изображения акробатов, музыкантш и всадников. Подобные изображения, несомненно, встречаются в фиванских и других гробницах, но я не встречал ничего сравнимого с эскизом лошади, вылизывающей свое копыто (рис. 57), изображением женщины с обнаженной грудью, играющей на лютне (рис. 58), или юной девушки, сидящей в лодке. Перед нами, несомненно, предварительные наброски, выполненные великолепными художниками, зарабатывавшими себе на хлеб росписью стен не только гробниц, но и частных домов, принося огромную радость их обитателям.
Поставив их в один ряд с росписями пола и стен дворца в Телль-эль-Амарне, а также множеством других прелестных произведений, таких как шкатулки, ложки и глиняные чаши, мы придем к выводу о том, что египетское искусство, преодолев традиционные ограничения, игравшие главную роль в украшении храмов и гробниц, на протяжении всех периодов истории Древнего Египта процветало в домах живых.
Египтянам, любившим украшения, удалось превратить их в настоящие произведения искусства. Огранщики и ювелиры использовали, помимо золота, камни, которые в наши дни вряд ли можно назвать полудрагоценными, – бирюзу, ляпис-лазурь, кварц, сердолик. Сначала золото очищали, затем из него лили слитки, делали ленты или проволоку. Применяя методы, идентифицировать которые до сих пор не удалось, резчики умудрялись вырезать очень мелкие иероглифы на камне твердых пород, таких как аметист, а в агате – крохотные изображения богов. В Египте с глубокой древности были известны методы, использовавшиеся ювелирами в Средние века и эпоху Возрождения, такие как ковка, чеканка, перегородчатая эмаль, инкрустация и чернь.
Составной частью полного царского облачения были многочисленные и разнообразные головные уборы, ожерелья, браслеты, кольца, подвески и пояса. Их жены и дочери на своих струящихся черных волосах нередко носили диадемы. Вельможи и высокопоставленные дамы надевали ожерелья, пекторали, подвески, браслеты и кольца. Диадема царевны Хнумит настолько прекрасна, что кому-то может показаться, будто она создана не человеком, а божественными сыновьями Птаха. Изделием, наиболее характерным для древнеегипетского ювелирного искусства, является пектораль. Внутри рамки, образованной имитацией звездного неба, изображениями двух растений, земли и воды (или, возможно, какого-то более простого предмета), расположена мифологическая или историческая сцена либо, возможно, просто декоративный орнамент. В нашем распоряжении имеются великолепные пекторали, датируемые временем правления представителей XII династии и Бубастийским периодом. В эпоху Нового царства в моду вошли ожерелья, собранные из нескольких рядов жемчужин или маленьких металлических дисков и снабженные застежками, располагавшимися на задней части шеи, с которых свисало некое подобие золотого руна. Насколько нам известно в настоящее время, в период правления представителей XII династии древнеегипетское ювелирное искусство и мастерство ремесленников, занимавшихся обработкой металла, очевидно, достигли своего расцвета. Однако следует отметить, что в нашем распоряжении почти нет украшений эпохи Древнего царства, хотя нам известно, что в тот период молодые женщины очень любили носить украшения. Одну из стен мастабы, восстановленной в Лувре, украшает удивительный рельеф, на котором изображены девушки, открывшие шкатулку с украшениями, вынимающие из него подвески и ожерелья и с выражением удовольствия на лицах примеряющие их на себя.
Способность древнеегипетских мастеров создавать нечто новое, разнообразие их творений и жизнеспособность египетского искусства в целом просто ошеломляют. Архитекторы, скульпторы, художники, каменотесы и ювелиры, не позаимствовав ничего иноземного, сумели создать уникальные вещи. Они с легкостью справлялись с созданием статуй колоссальных размеров, так как работали над относительно небольшим количеством заказов, и делали все возможное для того, чтобы восславить своих богов и царя или просто создать вещь, способную вызывать эстетическое наслаждение, были крайне добросовестными и обладали сверхъестественным терпением, благодаря которому им удалось преодолеть все трудности.