Я всегда считал, что основное отличие настоящего бойца от ненастоящего — является способность трезво оценить обстановку и вовремя сьеб… гхм… отступить. Хотя, лучше было сказать — главное отличие живого бойца от мёртвого! Надо бы научить этому приему Лысого, хотя, боюсь, в этом плане он необучаемая землеройка.
Я вприпрыжку побежал обратно к кустам. Пули свистели у меня над головой. Я матюкался, но трюк сработал, и враги решили, что их противник очканул после обнаружения и сейчас позорно бежит прочь. Поэтому, с воодушевленными криками, они бросились за мной в погоню. Вот только они всё также ничего не знали про Соньку, которая, затаившись в траве, пропустила толпу мимо и начала плевать им вслед.
Сначала заорал один, потом второй, после заплеванного третьего, гады остановились и начали палить в белый свет, как в копеечку. Они уже поняли, что имеют дело с чем-то или кем-то невидимым, вот только, судя по траектории их выстрелов, они решили что против них выступает человек, вооруженный непонятном оружие, так как пули летели высоко над травой на уровне человеческой груди.
Еще один покатился по земле… и тут у Соньки кончилась энергия. Твою ж мать! Она же мне намекала, что кристаллы нужны не только для невидимости, но и для выработки Кислотной слюны! А я, тупица, рассчитал время на невидимость, дав кристаллов, как я думал, с запасом, но не учел, что это время уменьшится в результате интенсивного использования её ужасающего оружия. Один из дружинников заметил паучиху и закричал, привлекая внимание остальных. Сонька, дура такая, также забыла про свое свойство и находилась, достаточно близко выцеливая врагов почти вплотную, поэтому пули сволочей буквально попали в неё без проблем. Паучиха задергала лапками, упала на спинку и благополучно скончалась…
— Тікай з городу — тобi пiзда! — откуда-то вспомнилось мне. Снова багровое нечто заполонило меня изнутри, я протянул руку, пытаясь выхватил свой верный меч, но его почему-то не было, а на поясе у меня висела дурацкая шпага. Ну, на безрыбье и сам раком станешь.
Я убрал револьверы в кобуру, схватил шпагу в одну руку, нож во вторую и прыжками помчался мстить. Краем создания, я заметил, что прыжки у меня достигают трёх-четырёх метров, при этом я умудряюсь скакать в стороны как горный стрекозел, уходя от пуль.
В первого дружинника я врубился в высоком прыжке, ударив его коленом в грудь. Кираса вмялась внутрь, вместе с рёбрами, враг рухнул на землю. Падая сверху я ткнул лезвие кинжала ему в незащищенный подбородок.
Тут же откатившись сторону, я снова вскочил на ноги, метнув кинжал в следующего врага. Удивительное дело, но он точно вонзился в глазницу дружиннику! При том, что до него было десяток метров! Кажется, я испустил какой-то запредельно жуткий вой, радуясь крови и вражеской смерти…
Тут нервы нападавших не выдержали, они побросали оружие и бросились наутёк. Так просто вы от меня не уйдете! Крайнего отступающего я завалил на землю, прыгнув ему на спину и с наслаждением перерезал глотку. Увидев это, оставшиеся трое попадали на колени и начали вопить, что они сдаются, окончательно отбрасывая в сторону всё, что могло идентифицироваться мной, как какое-либо оружие.
«Больше черепов для трона черепов!» — мелькнула у меня в голове какая-то дурацкая мысль. Я ухмыльнулся и уже прицелился, как бы поудобнее отпилить голову, чтобы не повредить череп. Потом его можно будет аккуратно освободить от мозгов и кожи, выварить и покрасить в… модный имперский цвет! И будет у меня трон… Как раньше! Во славу Хаоса!!!
В последний момент я остановился и затряс головой, стараюсь физически выгнать эту кровожадную хрень из своей головы. Какие черепа?! Какой трон?! Какой, в жопу, Хаос?!
Это помогло, тем не менее. Я тяжело дышал, вытер рукавом текущую изо рта кровавую слюну и сделал несколько глубоких вдохов, возвращая контроль над своим телом и разумом. По крайней мере, я уже не хотел казнить беззащитных врагов!
Связывать их не было времени, я слышал впереди выстрелы — наши все еще отбивались и им точно не помешает моя помощь!
— Так! Поднялись на ноги! Руки вверх и вперёд! Идите передо мной на баррикады! Жить я вам позволю, но за спиной не оставлю, потому что вы все ссыкуны и неадекваты, можете как убежать, так и ударить спину. А проверять мне это не хочется!
Я вытер шпагу пучком травы, засунул в ножны, взял одну из винтовку дружинников и махнул рукой.
— Давайте, вперёд!
— Но нас же убьют! — испуганно сказал один из дружинников.
Я вздохнул, достал нож из глазницы его мертвого коллеги, стряхнул наколотый глаз на землю и продемонстрировал окровавленное лезвие враз побелевшими мужику.
— Могу предложить альтернативу — вы можете сдохнуть прямо здесь!
— Нет-нет, мы согласны! — троица вскочила, подняла руки и поплелась вперед, поминутно на меня озираясь.
— Бегом! — рявкнул я. — Так мы до ночи не дойдем и всё веселье пропустим!
Пленные послушно затрусили вперед, всё также испуганно зыркая на меня.
Первым нас заметили Маханыч — опытный ветеран следил за тылом. Я увидел, как разворачиваются винтовки в нашу сторону и вышел вперёд, махая рукой.
— Всё нормально! Свои! Не стреляйте!
Дед кивнул и снова перенёс своё внимание на другую сторону.
— Еще быстрее! — скомандовал я пленным, мы ускорились и быстро добежали до баррикады. Я махнул двум женщинам охранять, пинками повалив дружинников на землю.
— Руки за голову, головы не поднимать! Дёрнутся — пристрелите!
Я заглянул за телеги, похоже тут всё под контролем — большинство врагов лежало, недвижимо, меньшинство — стонало и кряхтело, будучи выведено из строя. Лысый, как обычно в крови, надеюсь, на этот не в своей яростно махал молотом тесня, похоже, командира дружинников. Что характерно, дружинник дрался достаточно достойно, ловко орудуя алебардой.
— А он хорош! — кивнул я на противника здоровяка.
— Малая дружина! — прокомментировал Маханыч. — Посмотри на его цвета! Удивительно, что они послали его на карательную операции, обычно, это ребята не пускаются до подобного!
В этот момент дружинник сделал финт, изображая атаку в ноги, Лысый отпрыгнул в сторону, уходя от удара и разорвав дистанцию, что дало время дружиннику выхватить из кобуры пистолет и выстрелить в моего друга.
— Да что ж сегодня за день такой! — завопил я, видя, как здоровяка отбрасывает выстрелом на землю…
Глава 17
Я подхватил пулемет, да, знаю — там нет патронов, но он выглядел очень внушительно! Перемахнул через борт телеги и побежал в сторону поединка. Дружинник, судя по всему, был действительно опытным, поэтому он переместил ствол на меня и нажал на спусковой крючок. Ну, а я рыбкой, прижимая к себе пулемет, сиганул в ручей.
Немного не рассчитал, поэтому черканул щекой по каменистому дну. Работая ногами и одной рукой, я быстро пересек узкое русло, всплыв с другой стороны. Демонстративно вытряхнув из ствола воду я, с размаху воткнул сошки в мягкий песок небольшого пляжа, рухнув на него и направив в сторону врага.
— Лежать!!! Не двигаться!!! Руки за голову!!! Работает Омон!!! — зачем-то заорал, понятия не имея, что за чувак этот Омон, но звучало круто!
Дружинник оказался не из робкого десятка — на землю падать он не стал, но когда увидел направленный на него пулемет, резко дёрнулся в сторону, к своему несчастью — не в ту сторону! Ему тут, с громким звоном прилетел по башке молот от моего подраненного друга, положив врага на землю уже принудительно. Окровавленный Лысый, с безумной ухмылкой, держа огромное оружие в одной руке — вторая висела плетью, замахнулся, собираясь добить гада, как услышал мой крик.
— Стой!!! — заорал я.
Здоровяк, в последний момент изменил траекторию полета молота, врезав по земле рядом с головой несчастного так, что пыль полетела во все стороны. А затем просто наступил лаптем на шею поверженного врага, не давая тому прийти в себя и ожидая меня.
Я откинул в сторону пулемет, и осмотрел поле боя. Походу было несколько «тяжелых» и несколько «лёгких» врагов. Один из «лёгких» со стрелой в жопе, как раз сейчас, на четырех конечностях пытался срулить в закат.
— Всем стоять!!! — повторно заорал я. — А ну-ка все подошли сюда! Ну, или подползли! Всех кто ослушается — перестреляю, к хренам!
Моё послание дошло до побежденных и те стали потихоньку ко мне приближаться.
— Что ты с ними возишься? В расход их надо! — выдал свое веское мнение товарищ.
— Хороший маньячить, — скривился я. После внезапного приступа гнева, я чувствовал некоторое опустошение и, даже, немножко стыд.
Да я добил всех дружинника на хуторе, но те участвовали в преступлении, по моему мнению, но тем не менее, а эти — просто выполняли приказ. Предполагаю, что все они одним миром мазаны, и в случае нашего поражения устроили бы нам армагедец, но если я буду всех грести под одну гребенку, то чем сам буду отличаться от кровожадных ублюдков, правящих в этой реальности?
— Девчонки! К мне! — крикнул я и тут же из-за баррикады выскочили четверо молодух, которые быстро преодолели водную преграду и очутились рядом, держа оружие наготове.
— Добить? — деловито поинтересовалась Валиса, держа стрелу на слегка натянутой тетиве.
— Да что же вы все такие кровожадные? — сокрушенно покачал я головой. — Это при таком-то миролюбивом командире, практически, пацифисте?
— А кто такой «пацифист»? — тут же поинтересовалась Мелиса. — Это тот, кто убивает врагов с особой жестокостью?
Я шлёпнул себя по лицу, оставив вопрос без комментариев.
— Берите верёвки, свяжите всех. Раненным окажите помощь… По возможности, конечно. Узлы вязать умеете? — поинтересовался я.
— Конечно! Будет сделано! — девчонки бросились выполнять приказ, правда без особого энтузиазма, но с большим рвением. Глядя на то, как они ворочают раненых я понял, что меньше всего они хотели, что тем полегчало. То на прострелено руку сядут, то коленом в пробитый живот упрутся, то «случйано» прикладом по лицу здоровым заденут. И я не могу их упрекнуть. Моя собственная толерантность была близка к нулю, ведь они Соньку убили! Сонька, блять!