Да, действительно была такая стерва с крашеными белыми волосами мать-одиночка. Давала своей дочурке трех лет от роду героин для клиентов, отдав дозу, дочурка забирала деньги. А вторая дочь двенадцати лет стояла на стреме. Было Тюлениной лет тридцать пять, сама не наркоманка, нашла наилучший способ зарабатывать деньги. Помню, изъяли у нее три пейджера, два мобильника...
Да, еще одно место для экскурсий по местам сражений нашего ОБНОНа с наркоманией.
- Ох, пожалеет Тютя, что на свет родился, - мечтательно улыбнулся Арнольд, хлопнув кулаком о ладонь.
- Его еще найти надо, - сказал я.
- Чувствую, найдем, - кинул Арнольд. - И еще интуиция подсказывает, что хреново ему придется, - он вновь ударил кулаком о ладонь. - Вот так мы его.
Конноармейская улица располагалась на самой окраине. Шестнадцатиэтажный грязный дом гнилым одиноким зубом торчал среди приземистых бараков.
- Здесь, - сказал я, притормаживая. - Арнольд - со мной. Князь - стереги выход.
Мы вошли в подъезд.
- Пятый этаж, - проинформировал я. - На лифте поднимемся?
- Нет, на карачках, - возмутился Арнольд. - Конечно, на лифте!
- Тренироваться надо, - поддел я.
- В другой раз, - ответил Арнольд. Когда мы уже поднимались в лифте, ближе к пятому этажу я услышал приглушенный звук захлопывающейся двери.
- Не Тютя погулять вышел?
- А хотя бы и он, - сказал Арнольд. - Князь его внизу возьмет.
Мы остановились перед дверью. Я прислушался. За дверью шорохов не было. Я надавил на хлипкую дверь рукой. Она не поддалась.
- Что-то есть, - сказал я.
За дверью слышалось какое-то шуршание.
- Ну-ка, - я отступил на шаг и двинул ногой по двери. Ох, люблю я это дело - выбивание дверей. Ощущаешь себя терминатором, которого ничего не удержит. Дверь вылетела. Куда ей против меня?
Тютя лежал в прихожей. И скреб рукой по полу, размазывая собственную кровь.
- Они... - прохрипел он.
Он дернулся. И прохрипел послабее:
- Они!.. Быстрее!
Один пролет лестницы можно преодолеть в два прыжка. Кто не пробовал попробуйте. Это нетрудно, когда очень хочется кого-то догнать. Можно даже и в один прыжок, если себя не жалко. А чего оперу себя жалеть?
Я выскочил из подъезда. Выглядел я, наверное, устрашающе. Глаза по полтиннику, в руке пистолет Макарова. На бабок, которые о чем-то ворковали на скамеечке, во всяком случае впечатление я произвел. И на Князя тоже. Он курил, прислонившись к скамейке. Заметив меня, выплюнул сигарету, подался вперед с естественным вопросом:
- Что?
- Кто выходил сейчас? - крикнул я.
- Два лба. Вон, - кивнул на выруливающую со двора белую "Ауди".
- В машину! Они пришили Тютю! - Я распахнул дверцу и метко воткнул ключ в замок зажигания. - Арнольд - займись Тютей, - крикнул я ему, вылетевшему из подъезда.
Арнольд кивнул, по дурной привычке отмолотив языком что-то вроде - "там уже все сделано до меня".
Я рванул машину с места на второй скорости - только кошки из-под колес разлетелись в стороны.
- Давай жми, - Князь передернул затвор пистолета.
А то мы без него не знаем. На дороге "Ауди" ушла далеко вперед и маячила где-то у светофора.
- Ну же! - хлопнул по панели ладонью Галицын.
Из моего драндулета я и так выжимал сколько мог. Я надавил на кнопку сигнала. Выжал газ. Мы бешеным мулом пролетели на красный свет.
Сперва те, в "Ауди", не усекли, что к ним прицепились.
А усекли, когда выехали на шоссе - прямое, ведущее из города.
- Ну же! - ерзал Князь.
Дальше все было просто. У "Ауди" мотор - не моему чета. У моей лошадки и в лучшие времена движок тянул лениво.
- Уходят! - ярился Галицын.
- Считай, ушли, - я сбросил скорость. - По "02" надо звонить. Номер засек?
- Да, - Князь протянул пачку сигарет с записанным номером.
Это только в кино из полицейской машины связь с дежурным и всеми постами. С моей рации можно только за километр связаться точно с такой же рацией.
Оповестив по телефону-автомату дежурного, мы вернулись на Конноармейскую. Я поднялся на этаж. "Скорой" еще не было.
- Клиент скорее мертв, чем жив, - сообщил Арнольд. - Чем его? - спросил я. - Финарем. Вон лежит.
- Князь, ты лбов этих опознаешь? - повернулся я к Галицыну.
- Лбы как лбы. Точнее, один - лоб. Второй - мелкий... Узнаю.
- Найдем мы их, - заверил с неубывающим оптимизмом Арнольд. - Дурак, нагнулся он над трупом Тюти. - Лучше бы ты тогда от нас не бегал...
* * *
Совсем без проблем жить скучно. А когда их перебор - жить становится тяжко. Еще один труп по этому делу. Правда, у нас за него голова не должна болеть. Тютей должен заниматься убойный отдел да опера из отделения. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это убийство - звено в цепочке, которую мы тянем. Тянем-потянем, вытянуть не можем. Ох, нелегкая это работа - из болота тащить бегемота...
- А может быть, этот? - спросил Женя Рыжов - опер из убойного отдела, тыкая пальцем в очередную фотографию.
- Нет, - покачал головой Галицын.
Он сидел за столом и просматривал уже четвертый по счету альбом. Там были приятные, средней противности и просто отвратные морды представителей преступного мира нашего города. И Арнольд должен был высмотреть тех, кто выходил из подъезда дома на Конноармейской. Вообще опознавать мельком виденных людей по фотографиям - занятие малоперспективное. С недавнего времени начали создавать видеотеки преступных рож, но пока достаточно скудные.
- Этот похож, - сказал Арнольд, указывая на отъевшуюся ряху.
- Алексей Стахов, - кивнул Рыжов. - Провел год в сизо за наемное убийство. Освобожден за недоказанностью.
- Похож, но не он. Процедура продолжилась.
- И этот похож, - Арнольд ткнул в другую фотокарточку.
- Обвинялся в изнасиловании, - сказал Рыжов. - Освобожден за недоказанностью.
- Не он... А вот этот?
- Обвинялся в разбое. Освобожден за недоказанностью, - зачитывал данные Рыжов.
- Да что ж они все освобождены-то? - возмутился Галицын.
- Так дела расследуют. И так судят.
- И так подмазывают, - поддакнул я.
- А кому надо сажать бандита? - хмыкнул Рыжов. - Бандит - часть социально-экологической ниши. Как волк. Охраняется государством.
Ту "Ауди" мы установили. Она была зарегистрирована на вечно пьяного алкаша из пригорода. Он вообще не понимал, кто мы, что мы и о какой "Ауди" говорим. Получив от нас бутылку водки, он припомнил, что какой-то житель гор попросил оформить машину и доверенность. В нотариальной конторе установили, что машина по генеральной доверенности передана некоему жителю Ингушской Республики. Ох, эти доверенности. Одно время стало модным регистрировать иномарки на жителей районов, пострадавших от Чернобыля, - там для них дикие льготы. Потом подсчитали, что в одной такой радиоактивной деревне на старичков и старух приходится по пять-шесть иномарок, а на одну старуху был зарегистрирован спортивный "Мерседес" за две сотни тысяч долларов. Естественно, все машины эксплуатировались по доверенностям. Чудны дела в нашей стране.
- Он - не он, - покачал головой Галицын, разглядывая очередную морду. Нет, не он...
Он пролистнул страницу и покачал головой:
- Тошнит от этих лиц.
- Прервемся, - кивнул Рыжов.
- Вот он, - вдруг неожиданно воскликнул Галицын.
Рожа, на которую он указал, еле влезала на карточку.
- Только волосы сейчас покороче, - сказал Князь.
- И как узнал? - спросил с сомнением Рыжов.
- Губа нижняя оттопырена. Глаза свинячьи... Точно, он.
- Долматов Евгений Павлович, - сказал Рыжов. - Срок за разбой. Обвинение в убийстве...
- Освобожден за недоказанностью, - поддакнул я.
- Угадал.
- Чего тут угадывать, - улыбнулся я. - Это система... Что на него есть?
- Долма. Старый мой знакомый, - сказал Рыжов. - Организовал налет на офис своего родного дяди. Сел. Потом работал на Армена...
- Армена грохнули.
- Во-во. Тогда война была Армена с татарами. Долма принимал участие в качестве мяса. Грохнул татарского бандита на стрелке. Отсидел в изоляторе. Дело развалилось.
- И чего сегодня делает?
- На кого-то опять "шестерит". Он по сути своей "шестерка". Сам ни на что не способен. Шкаф, одним словом.
- И чем ему Тютя помешал? - задумался Князь.
- Чем-то помешал... Ну что, поможешь нам его отрабатывать? - спросил Рыжов.
- А куда мы денемся, - произнес я.
Начали отрабатывать. За день перепахали информцентр УВД, банки данных, переговорили с руоповцами. Проехались по адресам Долмы. Его там не нашли.
Получалась интересная картина. Сейчас Долма был недреманным оком на дискотеке "Эльдорадо".
- Она под чьим крылышком? - спросил Рыжов.
- Малюты, - сказал я.
- Значит, Долма работает на Малюту.
- А вор в законе Малюта, по нашим данным, сейчас поставлен ворами на город заведовать наркотой. И чего получается? Что убрали Тютю по его заказу?
- Зачем? - спросил Рыжов.
- Малюта сейчас прибирает к рукам наркоторговцев или уничтожает конкурентов. Может, Тютя не отстегивал ему денег. Или работал на него, но недостаточно честно. Но Долма и сам мог с Тютей что-то не поделить... А мог халтурку на мокруху взять. Все могло быть. Версий можно настругать целый флот. Главное, по какой реке они поплывут.
- Будем брать Долму - так говаривал майор Пронин, - потер руки Галицын.
- Инспектор Лосев, - возразил Рыжов. - Где его искать? Бандиты на съемных хатах живут.
- Надо с людьми перетрещать, - сказал Галицын. - Где-то он должен появляться.
* * *
- Пап, - подошел ко мне мой драгоценный Вовка, когда я пораньше - всего часов в восемь вечера - добрался до дома. - А налкоманом холошо быть?
- Кем?
- Налкоманом.
- Очень плохо.
- А Мишка сказал, что холошо. Что он выластет и тозе будет налкоманом. Как его папка.