С отсутствием ежедневных издевательств, я, наконец, смог приступить к тренировкам. День за днём я изматывал себя, иногда доводя до состояния значительно худшего, чем от прихода Хенка, когда даже моргнуть, было выше моих сил.
Главное результат. И он присутствовал. Изменения можно было видеть невооружённым взглядом. На костях появилось дополнительное мясо. Грудные мышцы округлились, на животе появились первые, робкие намёки на пресс, руки стали толще. У меня не было зеркала, чтобы оценить, как изменилось моё лицо, но я был уверен, что и там появились значительные изменения.
Я понимал, что можно было бы достичь и большего, но в краю угла стоял тюремный паёк. Сероватая, безвкусная каша в одноразовом контейнере, бирку которого я успел выучить на память. Теперь, если меня разбудить в любое время суток, я безошибочно смогу перечислить состав, все макро и микронутриенты. Смогу сказать количество букв, количество пробелов, запятых и точек. А также ещё десяток параметров крошечной бирки.
Так вот, именно еда не позволяла мне прогрессировать дальше. Рост мышц понемногу замедлялся, не получая нужного питания. Я чувствовал, как организм требует дополнительного питания, но взять мне его было неоткуда. Как и выменять дополнительные порции на оставшиеся во внутреннем хранилище кредиты. Я просто не видел своих надзирателей, а на мои слова, во время раздачи еды, никто и никогда не реагировал.
Дни и недели пролетали мимо. Юри уверяла, что я пробыл в этой камере уже не меньше полугода. Точнее она сказать не могла, так как местная сеть не позволяла ей синхронизироваться и уточнить время. Для узников доступ был закрыт. А сама она не могла вычислить точно, так как зачастую была отключена из — за нехватки эора в организме.
Но в один момент всё изменилось. Сервоприводы тихо зашуршали, и дверь отъехала в сторону. Я уже приготовился накинуться на Хенка и получить свою долю ударов, но к моему удивлению, в двери стоял не молодой аристократ, а могучий, словно столетний дуб старик.
Одет он был в роскошную фиолетовую мантию с бежевыми рукавами и гербом дома Хоринто. Аккуратная белая борода подчёркивала широкие, аристократические скулы. Умный и строгий взгляд прищуренных глаз совершенно не напоминал затуманенные гневом глаза Хенка.
Позади аристократа я увидел ещё одного мужчину в чёрных доспехах.
— Ты! — громыхнул аристократ, — За что ты сидишь здесь?
Глава 2
— Ваша светлость, этот отброс... — начал было второй, но осёкся под взглядом аристократа.
— Я и так знаю, что у нас заведено в систему, — громыхнул аристократ, прижимая второго к полу взглядом, — Меня интересуют настоящие причины.
— Господин, сбой в сист...
Желваки на скулах аристократа надулись, взгляд стал тяжёлый, словно звон церковного колокола.
— Повторять свой вопрос я не стану, останешься сидеть здесь до конца своих дней... — обратился ко мне аристократ.
Мне хватило мига, чтобы принять решение. Всё равно хуже быть не может.
— Господин, у нас вышла размолвка с Хенком из дома Хоринто.
— За обычную размолвку ты вряд ли бы попал сюда, — строго сказал аристократ, — Рассказывай как есть. Я умею чувствовать ложь, так что не советую врать.
И я рассказал. О том, как сопровождал леди Ариэлл по Подземью, о той стычке в туннелях с Хенком, о том, как меня выкупили вместе с десятком охотников. И о том, что происходило после.
Аристократ выслушал мой монолог с каменным лицом и повернулся к своему сопровождающему.
— Ты всё ещё хочешь сказать, что у тебя здесь всё хорошо? Долговые слуги, которые умеют держать оружие, сидят в застенках, когда мы уже почти исчерпали лимит наёмников для предстоящей войны... Что ты можешь сказать?
— Господин, — пролепетал второй, — Я не зна...
Закончить он не успел. Тяжелая ладонь аристократа наотмашь хлестнула его по лицу, отчего он отлетел к противоположной стене коридора.
— Я — Юстикар дома Хоринто, главный судья, второй после главы дома, как ты смеешь обманывать меня, когда я вижу тебя насквозь, червь?
От аристократа хлынула такая волна холода, что проморозила даже меня. А ведь я находился намного дальше, чем, как я понял, начальник тюремного комплекса. Да и удар был направлен не в мою сторону.
— Пощады... — залепетал начальник тюрьмы дома Хоринто, — Прошу...
Волна холода спала.
— Рассказывай, и пеняй на себя, если я почувствую хоть одну каплю лжи...
И тут начальник тюрьмы сломался. Из его рта понеслось такое, что я понял — мне ещё повезло. Хенк оказался настоящим чудовищем. Да и не только он, как минимум трое из аристократической семьи занимались истязаниями узников. Только от одних рассказов о том, что они творили с некоторыми пленниками, меня начало тошнить.
— Понятно, — холодно бросил аристократ, — Я разберусь с племянником и остальными. Сейчас же мы пройдёмся по камерам и соберём всех, кто способен сражаться или быть полезным нашему дому. После чего ты переправишь их в тренировочный лагерь, где из них сделают настоящих бойцов нашего дома. Ты всё понял?
— Д-да...
— Запомни, под конец всего этого, я спрошу у тебя, не оставил ли ты кого — то, кто мог бы послужить дому, не совершив при этом преступлений...
Глава надзирателей испуганно закивал.
— Ты! — обратился ко мне аристократ, — Готов ли ты послужить дому Хоринто с оружием в руках. И даже, возможно, заслужить себе свободу?
Я не колебался, особенно когда узнал, что Хенк обо мне отнюдь не забыл. Его просто временно не было в Шарде, он улетел на материнскую планету дома Хоринто по каким — то семейным делам.
— Готов.
— Выходи из камеры и жди возле дверей, — сказал аристократ и потерял ко мне всяческий интерес.
Я поступил так, как мне и приказывали. Вышел из камеры и застыл на месте.
По обе руки от меня располагался длинный коридор с сотнями камер. Яркий свет и белый пластик давил на глаза, особенно после скудного освещения камеры. Но я не жаловался. Хоть какое — то изменение обстановки вызывали во мне дикий восторг.
Стоять мне пришлось долго, несколько часов. Юстикар дома Хоринто ходил от камеры к камере и общался с узниками. Иногда ему хватало и нескольких вопросов, после чего дверь закрывалась, а заключённый оставался на своём месте. Иногда наоборот. Аристократ задерживался и долго о чём — то выспрашивал пленника.
Примерно в половине случаев заключённые выходили из камер и застывали возле дверей. Почти все щурились от яркого света. У многих виднелись следы увечий или незаживших ран. Попались и несколько полностью сломленных. Их выносили из камер другие заключённые и ставили к стене. Апатичные, ни на что не реагирующие, они больше напоминали пустые оболочки, чем живых людей. Не знаю, какая судьба их ждёт, но они явно не годятся в солдаты дома Хоринто, разве что в качестве смертников или пушечного мяса.
Хотя я сильно сомневался, что аристократические дома сильно берегут своих солдат. Главная ударная сила любого дома — это Вечные. Мне даже трудно представить сколько нужно обычных людей с винтовками, чтобы справиться с одним, подобным монстром. Я бы поставил, на то, что не меньше сотни.
Под конец обхода возле своих дверей застыли около сотни людей. Много ли подобных тюрем у дома Хоринто? Подозреваю — немало. И если в каждой из них будет столько же людей, то из них можно собрать неслабый отряд.
Аристократ и начальник тюрьмы закончили обход и удалились, после чего за узниками спустились около десятка надзирателей в таких же чёрных костюмах, как и у их руководителя. Они построили нас в шеренгу, и повели на выход.
У большинства бывших узников в глазах читалась надежда. Они готовы были согласиться на всё, лишь бы покинуть эти опостылевшие камеры.
Я же не был столь уверен, что большинство из них годятся для того, к чему нас призвали. Действительно серьёзных бойцов здесь было немного. Они резко выделялись на фоне обычных людей гордой осанкой и прямым взглядом.
Всех нас загнали в пустой ангар с парочкой взлётных аппарелей для флаеров, где и бросили, не забыв заблокировать за собой гермодвери. Причём, как я понял, этот ангар находился прямо в одной из тысяч зеркальных башен Иша. Конструкторы просто объединили вместе несколько этажей, чтобы дать пространство для флаеров.
В ангаре остались только бывшие узники. Некоторые тут же начали сбиваться в стаи и обсуждать отправку в тренировочный лагерь дома Хоринто. Но большинство из того, что до меня долетало, было обычными сплетнями, не основанными ни на каких фактах.
Я отошёл в сторону и запрыгнул на один из многочисленных контейнеров из белого пластика. Глаза обшаривали каждый сантиметр ангара, радуясь новым деталям окружения. И мне было всё равно, что это унылая, металлическая коробка с многочисленными ящиками. Радовался я и чужой речи. После месяцев в тишине, любой звук, даже самый неприятный, музыкой отдавался у меня в ушах.
Чуть в стороне от меня, я заметил русоволосую девушку с отсутствующим взглядом. Одна из тех, кого выводили из камеры под руки. Она смотрела вперёд стеклянными глазами и, кажется, не понимала, что происходит вокруг. Волосы её были взлохмачены и местами отсутствовали. Словно она саамы вырывала их.
А ещё она была миловидной. Тонкая талия, широкие бёдра, спортивные ноги, длинные, прямые волосы и горделивое лицо с широкими скулами и большие, голубые глаза. Она стояла, словно робот. Ни один мускул на её лице не дрогнул за всё время, что я смотрел на неё.
Не знаю, что с ней сделали в казематах дома Хоринто, но она явно не в себе.
Выкинув из головы незнакомку, я переключился на другие мысли. А именно, что мне делать дальше? Волею судеб, у меня получилось покинуть камеру, но стало ли от этого моё положение лучше? Я бы так не сказал. Я всё ещё находился в собственности аристократического дома, без особых шансов на освобождение.
Иллюзий насчёт Хенка я тоже не питал. Скорее всего, как только он вернётся обратно в Шард, он узнает о моей пропаже. Захочет ли он навестить меня? Возможно, не сразу, но почему — то я был уверен, что он не оставит меня в покое. А это значит, нужно как — то снимать с себя служение и избавляться от чёртовых браслетов