Он махнул рукой воздушному рыцарю и генералу, двум серокожим куклам, действующим по его команде.
– Отдыхайте. Вы оба понадобитесь мне позже.
Они закрыли глаза и превратились в статуи, одетые в доспехи. Он улыбнулся и покинул приемный зал.
Лим-Дул спешил по коридору в архивное хранилище. Умертвия, мимо которых он проходил, внимательно смотрели на него, но он не обращал на них внимания. Точно так же, как воздушный рыцарь доложила ему и Стромгальду, Лим-Дулу требовалось докладывать своему хозяину. Воздух перед ним потрескивал и густел по мере приближения к хранилищу.
Лешрак уже парил над центральными столами, скрестив ноги. Он читал увесистый том, лежавший у него на вывернутом колене. Возле Лешрака даже неживые предметы подчинялись его собственному чувству тяготения.
Мироходец был один. Ученых распустили и вернули в свое исходное состояние, поскольку не было Вечного Архимага, чтобы ими руководить. Лим-Дул подошел к двери и постучал.
– Ты правильно поступил, тварь, – сказал Лешрак своим громогласным голосом. – Твой игрушечный маг много сделал за время пребывания здесь. Много чего можно использовать.
– Спасибо, господин, – сказал некромант, кланяясь настолько низко, насколько позволяла его голова с бараньими рогами.
– Да, – сказал мироходец, переворачивая страницу и не поднимая головы. – Когда этот бродячий мир пронесется сквозь наш осколок, мы должны быть готовы к удару. В каком состоянии твои войска?
– С каждым днем все лучше, – сказал Лим-Дул. – Сейчас они проникают в Кьелдор, превращая обитателей маленьких ферм в наших новых прислужников. К весне мы будем у ворот Крова и Кьелда! В этой части Терисиара будут только неживые армии, и затем мы двинемся на оставшуюся часть континента.
Лешрак рассеянно кивнул. – Очень хорошо, тварь из плоти. Эта зима никогда не сменится весной. Холод сделал свою работу, и с помощью едва заметного толчка мир никогда не оправится. Плоть смертных замерзнет в любом случае, но их несколько лучше воскрешать, когда они еще теплые, а?
– Как скажете, господин, – сказал Лим-Дул.
– Все происходит по моему слову, не правда ли, – сказал Лешрак, поднимая руку. Лим-Дул начал пятиться из комнаты. – Да, вот еще что.
– Господин?
– Я знаю о другом твоем исследовании, – сказал Лешрак, спокойно переворачивая страницу. – О твоем желании меня убить.
– Господин, – нервно пробормотал Лешрак. – Я никогда не думал ни о чем, что может подвергнуть вас опасности …
– Да ну, – сказал мироходец, поднимая костистый, нечеловечески длинный палец. – Ты возмущаешься моими приказами, требованиями и прихотями. Я считаю это подхалимажем. Ты думаешь, что я настолько чужд, что не могу понять гнев, тщетность и возмущение? Я сам сделан из всего этого. Ты проявляешь инициативу, а инициатива – хооорошая вещь. – Последнее предложение он промурлыкал, и Лим-Дул почувствовал, как по его виску стекла капля пота.
– Мой господин должен знать, что у меня не было мысли … – снова начал Лим-Дул.
Лешрак лениво перевернул следующую страницу. – Я могу прочесть как то, что сведено в итоговый текст, так и то, что было тщательно вырезано. Твой игрушечный маг был очень полезен. Да, очень полезен. Он почти разгадал то, что тебе нужно было знать. Как жалко, что он бежал до того, как смог раскрыть последнюю тайну.
– Господин …
– Тихо, тварь, – сказал Лешрак. – Я сказал, что впечатлен. Наслаждайся моей благодарностью, пока можешь.
– Я … я буду, господин, – сказал Лим-Дул, тяжело и быстро кланяясь из-за своей рогатой головы.
Лешрак поднял голову, на его длинном лице возникло озадаченное выражение. – Ты же знаешь, тварь, что кланяешься недостаточно низко. А, я вижу, в чем проблема. Ты не приспособился к новому головному убору. Позволь мне исправить эту оплошность.
Мироходец сделал жест, и Лим-Дул закричал, когда его тело начало изгибаться под воздействием магической энергии Лешрака. Его плечи стали шире, шея толще, а нижняя челюсть потяжелела, и все это – чтобы поддерживать растущие из его лба рога. Лешрак смеялся, как хор гоблинов, пока Лим-Дул кричал.
– Намного лучше, – сказал Лешрак, когда крики прекратились. – Попробуй еще раз.
Лим-Дул поднялся на ноги и низко поклонился своему хозяину, его широкие плечи болезненно напряглись под весом массивных рогов.
– Действительно лучше, – сказал Лешрак. – Держи меня в курсе своих успехов в Кьелдоре. Особенно о том, насколько сильнее становится твоя армия. Нам понадобится каждое тело, которое мы сможем получить.
Лим-Дул снова поклонился, на этот раз более плавно. – Нам понадобится каждое тело, – согласился он, – если мы собираемся контролировать север, а в конечном итоге – и весь Терисиар.
Лешрак поднял руку, чтобы отпустить своего подчиненного, и Лим-Дул поклонился в последний раз, оставив Лешрака в позе для медитации.
Спустя долгое время после ухода некроманта Лешрак позволил себе хихикнуть. – Это всегда было твоей проблемой, червь, – прошипел он. – Ты удовольствуешься всего лишь континентом. Ты слишком мелко думаешь. Да, слишком мелко.
Глава 10 Королевский дворец
Все вожди страдают от времени, в которое живут. Король-воин сдерживается во время мира, а ученый лорд раздражается и изнуряет себя во время войны. Правители, которых мы помним – те, которым посчастливилось жить во времена, подходящие к их темпераменту, или те, которые манипулировали происходящим, чтобы оно подходило к ним.
На этот раз они вошли через парадный вход. У главных городских ворот Джодах представился как Вечный Архимаг Джодах из Школы Невидимых на Лат-Наме и потребовал аудиенции у его величества короля Дариена. Джайю и Джодаха проводили в чистое, обставленное мебелью помещение неподалеку от главных ворот, где им предложили чай и свежую выпечку, в то время как в замок был отправлен подходящий гонец. Джайя видела, как посланец, длинный, тощий парень, размашистым шагом поднимается по отлогому склону к королевскому замку.
Назад он вернулся значительно быстрее, и вскоре образовалась почетная стража, чтобы должным образом сопроводить в замок двух гостей. Половина отряда кьелдорской стражи шла перед Джайей и Джодахом, половина – позади них, и Джайя чувствовала себя так, словно ее размяли и сунули между двумя большими кусками хлеба, хлеба, одетого в тяжелые доспехи с накладками и шлемы с нащечниками. Предводителем всей процессии был один из элитных стражников в крылатом шлеме, может быть это был друг того, у которого Джайя украла медальон. Она лениво задала себе вопрос – получил ли он его обратно.
– Похоже, что тебя ценят, – сказала она Джодаху, пока они шли по мощеным булыжником улицам. Когда они проходили, купцы, разметавшие замерзший снег перед своими лавками, останавливались и холодно смотрели на них.
– Ты неправильно поняла, – сказал Джодах. – Это не честь. Они хотят показать мне, что умелы, компетентны и могущественны. Просто на тот случай, если у меня есть мысли причинить им неприятности.
Джайя издала неприличный звук. – Ага, как будто с помощью заклинания ты не можешь запросто перепрыгнуть через стену или вызвать грозовую тучу прямо у них над головами.
– Я не говорил, что они разумны, думая, что могут угрожать мне, – сказал Джодах, его лицо было беспристрастным. – Я просто сказал о том, что они так думают. И помни – разговаривать буду я.
Парадные ворота дворца были сложены из тяжелых блоков, которые сначала показались Джайе белым камнем, отделанным железным литьем. При ближайшем рассмотрении камень оказался костью, и наемный маг удивилась тому, какого размера был гигантский кит или морж, пошедший на эти блоки.
Главные залы были в равной степени великолепны, украшенные отлично вышитыми гобеленами и занавесями, расшитыми золотом. Джайя чаще пользовалась входами для слуг и пробиралась по задним комнатам таких дворцов после того, как гасили свет, но решила, что эти впечатления намного сильнее. Даже в коридорах было тепло, они освещались огромными жаровнями с горящими углями.
Приведшие их стражники исчезли возле окованных железом ворот, их сменили женщины из королевской стражи, одетые в медные латы и золотистые кольчуги. На боках у них висели изысканные, покрытые рунами черные клинки, и Джодах, увидев их, улыбнулся. Улыбка была задумчивой, Джайя не видела подобной за проведенные вместе последние недели – это была улыбка воспоминаний.
Дальше было больше коридоров, больше богатства, и, в конце концов, огромные двери высотой в двадцать футов, которые открывали два одетых в ошейники гиганта. Здесь находился тронный зал того самого молодого короля Дариена.
Владением его величества было огромный зал высотой в три этажа, освещавшийся через ряд сводчатых окон на верхнем ярусе. На втором этаже располагались балконы, и там Джайя увидела водоворот цветов – придворные, выгнанные с первого этажа и переместившиеся туда, перемешивались, интриговали и болтали между собой. Пока они пересекали огромные покои, Джайя ощущала многочисленные взгляды.
С балконов свисали знамена различных военных орденов – Священного Факела, Пылающего Меча, Белого Щита и других. Знамена были украшены массой цветов, и Джайя сообразила, что это были трофеи предыдущих военных кампаний. Многие знамена были практически неузнаваемыми и стали настолько легендарными, что их знаки различия оказались погребенными под кучей наград.
В дальнем конце находилось простое возвышение из нескольких низких ступеней, на котором стоял просторный трон. Его изготовили на заказ, вспомнила Джайя, для одного из великих военных вождей Кьелдора – огромного воина, о котором говорили, что в нем текла кровь гигантов. Нынешний король смотрелся на этом огромном сиденье как горошина на дне винной бутыли.
Его величество со светло-рыжими волосами был молод, худощав, но не худ, его глаза сияли, а одежда была столь же богата, как и убранство комнаты. Рядом с ним стоял высокий, более внушительный человек в доспехах, за его спиной находилась помощница, одетая в стиле Элитной Стражи, в бросающемся в глаза шлеме. С другой стороны находилась Густа Эббасдоттир, королевский маг, одетая в спускающееся каскадом