– Почему ты следишь за мной? Что ты здесь делаешь?
Какое-то мгновение молчание продолжалось. Затем ненавистным голосом Докси заговорила.
– Это моя земля. Я живу здесь. А что ты тут делаешь?
Джулиана размышляла о том, к какому племени принадлежит индианка и может они родственники с бывшей женой Роса? Она решительно подняла голову и раздраженно ответила:
– Я тоже живу здесь.
Докси недовольно фыркнула. Подозрительно глядя на Джулиану, она коротко бросила:
– Где?
– Не твое дело, – сердито сказала Джулиана.
«Но я чувствую, что ты пойдешь за мной из простого любопытства», – подумала она про себя, взяла корзину и холодным тоном сказала:
– Если тебе интересно это знать, я живу в доме, который стоит за твоей спиной.
Индианка повернула голову и посмотрела сначала назад, затем снова на Джулиану.
– А, так ты жена Роса Адамса.
Она кивнула в ответ.
Опять воцарилось молчание. Докси изучала полнеющую фигуру Джулианы, которая проходила перед ней, направляясь к дому.
– Когда собираешься рожать? – вдруг спросила она.
– В августе.
– Кто отец?
– Ах ты, дрянь, – от оскорбления пальцы Джулианы впились в ручку корзины.
«Она специально издевается надо мной, а я не могу ей даже ответить».
Спокойным и ровным голосом, насколько ей это удавалось, Джулиана сказала:
– Мой муж, конечно.
– Рос Адамс?
– Нет! Мой погибший муж, – ей хотелось добавить кое-что еще, но индианка, едва улыбаясь, скептически заметила:
– Ты лжешь.
– Что?! – глаза Джулианы горели возмущением, она сделала шаг в сторону женщины и медленно спросила, – что ты хочешь этим сказать?
Докси не обратила никакого внимания на гнев женщины, ослабила поводья и нагнулась к ней. Как бы говоря самой себе, она сказала:
– Судя по твоему животу, ты должна родить в сентябре, а не в августе.
Черные глаза Докси в упор смотрели на пылающее лицо Джулианы.
– Если я правильно понимаю, – усмехнулась Докси, – когда ты забеременела, твоего мужа не было в живых.
Джулиана стояла, как будто пригвожденная к земле, стараясь сохранять самообладание. Как ей хотелось ударить по краснокожему лицу эту ненавистную дрянь.
Она было открыла рот, чтобы ответить, но последовал еще один вопрос, такой же быстрый и резкий:
– Как долго ты спала с Адамсом, до того как умерла его жена?
Теперь Джулиана в упор смотрела на индианку. Казалось, все вокруг нее потемнело, сердце бешено заколотилось в груди.
– Я никогда не спала с Росом до нашей свадьбы, – медленно, с едва сдерживаемой яростью, произнесла она.
Докси посмотрела сверху на разъяренную женщину и поняла, что та говорит правду. Ее глаза сузились: «Сэйт Магрудер! Как это до меня не дошло раньше?» Ее черные глаза хитро сверкнули. «Эта бледнолицая не знает правды. Как хочется все сказать, чтобы исчезла ее презрительность. Мне бы это доставило большое удовольствие, но я повременю. Если Магрудер узнает, что выдала его секрет Джулиане, он убьет меня. Да, я подожду, но придет час и они оба узнают об этом. И это вряд ли их сблизит. Надо сказать вождю, что жена Роса Адамса ждет ребенка».
Индианка снова перевела взгляд на женщину.
– Значит, ты встречалась с мужем до вашей свадьбы, – многозначительно сказала Докси. – Вождю Красное Перо будет интересно узнать эту новость.
Не дожидаясь ее ответа, Докси ударила пони и поскакала. Но прежде, чем исчезнуть за излучиной реки, она обернулась и крикнула:
– Магрудер живет сейчас в нашем лагере, он спит со мной…
Джулиана испытала такую боль, словно ее ударили, она так и застыла на месте, глядя вслед индианке. Теперь ей стала понятна враждебность Докси. Та любила Сейта. Появление Джулианы вблизи индейского лагеря обеспокоило ее.
Ее охватила жгучая ревность. Она бросилась на землю и горько зарыдала. «Сэйт лгал мне. Он и раньше лгал мне». Она плакала до тех пор, пока не почувствовала, что чьи-то руки мягко легли ей на плечи.
– Джули, девочка, что такое? Почему ты плачешь? – встревоженно спросил Рос, заключая ее в объятия.
– О, дорогой, – она обхватила его руками. – Как хорошо, что ты вернулся.
Он погладил ее вздрагивающие плечи, отвел со лба волосы.
– Все хорошо, дорогая, – успокаивал он ее.
Когда женщина немного успокоилась, Рос мягко спросил:
– Расскажи мне, что тебя так расстроило?
Останавливаясь, прерывающимся от слез голосом, и стараясь не произносить имени Докси, Джулиана рассказала ему о своей встрече с молодой индианкой. Слезы опять посыпались градом из ее глаз.
– Она сказала, что вождю будет очень интересно узнать о моей беременности.
Рос положил голову Джулианы себе на плечо, и она не увидела его встревоженного лица. Племя будет настроено против него. Теперь он не должен уходить далеко от дома, нужно всегда быть настороже.
Обняв жену за талию, Рос повел ее к дому.
– Пойдём, здесь жарко. Теперь ты видишь, что не должна была уходить из дома, – спокойно сказал он.
– Можешь больше не волноваться, Рос, – ответила Джулиана твердым голосом. – После сегодняшнего случая я никогда не выйду.
Он улыбнулся и чмокнул ее в макушку.
– Рад это слышать.
– Рос, нам не опасно здесь оставаться? Может быть, стоит перебраться к Джону и Молли, пока не появится ребенок?
Рос знал, что рано или поздно последует такой вопрос. Было естественно, что происшедшее очень встревожило Джулиану.
– Она не знала, что Красное Перо больше предостерегает, чем осмелится что-то предпринять. Все будет в порядке, дорогая, – он еще крепче обнял ее. – Красное Перо очень долго все обдумывает, прежде чем начать свои действия. Пока он что-либо решит, наступит зима. Его племя довольно ленивое и никогда ничего не предпринимает зимой. Они будут так заняты добычей пищи, что им некогда будет думать о чем-то другом, – заверил ее Рос.
Они поднялись на крыльцо, мужчина открыл дверь.
– Поэтому не думай о нем. Все будет хорошо.
ГЛАВА 16
Сэйт точил об камень широкое лезвие ножа и довольно улыбался. Его нетерпение и кажущееся удовлетворение жизнью в племени полностью вознаграждены. Красное Перо принял его, и ему было разрешено охотиться неподалеку.
А сегодня отец Докси продемонстрировал свою гордость за него. Его умение обращаться с ружьём, которое вернул ему вождь, помогло обеспечивать их дичью больше, чем смогли это сделать все остальные. Сэйт посмотрел на группу индейцев, сидевших рядом с вождем и бросавших на него мрачные взгляды. Сам он саркастически улыбался, понимая, что в умении охотиться обошел их.
– Особой любви ко мне они не испытывают, – пробормотал Сэйт, положил нож в карман, прислонился к дереву и закрыл глаза. – Пока ужин будет готов, надо перекусить.
Когда час спустя Докси разбудила его, Сэйт удивленно смотрел: он задремал и видел во сне Джулиану. Полностью придя в себя, охотник разочарованно вздохнул. На лице индианки стало заметно недовольство, словно она прочитала его мысли. Она поднялась и пошла к огню, помогая другим индианкам готовить мясо.
Не обращая на нее внимания, Сэйт занял у костра свое место.
– Интересно, что еще можно ждать от нее?
Его не удивило, что Докси обслужила его последним. Это была ее месть, но когда он заглянул в свою миску, то, обнаружив два маленьких куска мяса и пару бобов, он вскипел.
– Эта мерзавка испытывает мое терпение, что ж, а я проверю терпение вождя и ее отца.
Он молча ел, выжидая подходящего момента. Докси подошла и села рядом с милой улыбкой. Она выиграла первую схватку с охотником и торжествовала.
Сэйт дал ей возможность понаслаждаться победой. Затем громко выругался и бросил на землю свою миску и влепил индианке звонкую пощечину. Она упала на спину, закричав от боли и неожиданности. Внимание всех было направлено на них. Как Сэйт и ожидал, ее отец поднялся и подошел к ним. Докси оставалась на земле, наблюдая за отцом и не думая, что дела зайдут так далеко.
– Почему ты ударил свою индианку, Магрудер? – мрачно спросил он.
Сэйт показал пальцем на два кусочка мяса, валявшихся в пыли. Старый индеец снова посмотрел на него, и охотник оскорбленно спросил:
– Может ли воин существовать на такой пище, после того, как день проведет в лесу? Почему моя порция так мала, ведь я принес достаточно дичи?
Гнев, смешанный со стыдом, отразился на лице старика. Он бросил на дочь мрачный неодобрительный взгляд и гневно спросил:
– Что ты за дочь, если осмелилась так унизить своего отца? Что ты за индианка, чтобы подать такую пищу своему воину?
Докси молча смотрела на отца. У нее нервно дергались губы. Она в самом деле зашла далеко. Когда индеец резко развернулся и пошел к высокому клену, она поняла для чего. Ее ждет наказание. Это сделает или он, или Магрудер.
Старик вытащил нож и обошел дерево, выбирая ветки. Все сидевшие у костра молча наблюдали за ним. Индианки довольно усмехались. Поведение Докси и ее злой язык не очень-то располагали к дружбе с ней. Наконец индеец выбрал подходящую ветку. Острым ножом он обстругал с нее листья и сучки, затем со свистом стегнул несколько раз по воздуху.
Докси вся тряслась и со страхом наблюдала, как отец возвратился к костру и передал прут Сэйту. Она заплакала, когда он ледяным тоном сказал:
– Индианка тебя опозорила. Накажи ее.
Охотник победно улыбнулся. С обманчивым спокойствием он взял прут, подошел к дрожащей индианке и тихо, так чтобы слышала только она, процедил сквозь зубы:
– Будешь еще издеваться надо мной? Я думал, у тебя окажется больше ума.
По мере того, как он стегал ее, Докси издавала громкие вопли.
Сэйту эта процедура совсем не нравилась. Это была первая женщина в его жизни, на которую он поднял руку. За ним наблюдал вождь, и он был вынужден продолжать. Правда хлестал он так, что сила удара терялась в складках одежды. Восьмой и последний раз охотник стегнул ее по смуглым голым ногам и отбросил прут. Достаточно, чтобы возвратить ей долг. Больше она не осмелится шутить с ним при других.