— Пора тебе приниматься за работу. Иди к своей машине.
Я буду ждать тебя здесь. Возвращайся завтра вечером…
Однако мне не стало спокойнее. Я вспомнил о Лисе. Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.
Как видите, Маленький принц, расставаясь с Лисом, чувствует лишь легкую грусть. Ему не пришло на ум (и я говорила об этом на прошлой лекции), что он мог бы достичь внутреннего конфликта и, приняв этот конфликт всерьез, спросить себя, к кому он теперь по-настоящему привязан. Его же решение принимается в пользу розы и Запредельного.
Затем следует самый поэтичный эпизод всей книги. Сент-Экзюпери испытывает жажду и уходит в пустыню в поисках воды. Маленький принц идет вслед за ним и заставляет его найти воображаемый колодец, вода из которого освежает Сент-Экзюпери и приносит ему ощущение радости — это настоящая фата моргана. Они долго идут по пустыне, и Маленький принц говорит, что где-то должен быть колодец. Сент-Экзюпери начинает сомневаться в том, насколько правдивы слова мальчика, потому что знает, что если в пустыне находится источник воды, то рядом должна быть и какая-нибудь деревня. Однако колодец существует сам по себе, рядом нет никакой деревни. Но Маленький принц поворачивается к колодцу, пытается повернуть ворот, и вскоре они оба пьют воду из воображаемого колодца. Вот как Сент-Экзюпери пишет о воде в «Планете людей»:
Вода!
У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя не опишешь, тобою наслаждаешься, не понимая, что ты такое. Ты не просто необходима для жизни, ты и есть жизнь. С тобой во всем существе разливается блаженство, которое не объяснить только нашими пятью чувствами. Ты возвращаешь нам силы и свойства, на которых мы уже поставили было крест. Твоим милосердием снова отворяются иссякшие родники сердца.53
В этом эпизоде автор снова обращается к тому времени, когда он потерпел крушение и оказался в пустыне вместе со своим механиком Прево. Они долго бродили по пескам, и у Сент-Экзюпери возникали видения фата морганы. В критический момент они встретили бедуина, который спас их, напоив водой. Тогда Антуан испытал ощущение, описанное впоследствии в «Планете людей». В истории о Маленьком принце он снова возвращается к этому ощущению. Оно было одним из самых глубочайших переживаний, а потому его описание повторяется и в этой книге.
Так как божественный младенец, воплощенный в Маленьком принце, является символом Самости, он символизирует источник жизни. Как и многие другие мифологические спасители или младенцы-боги, он имеет в своем распоряжении такой источник. Как это можно объяснить? Почему мотив источника жизни, живой воды, так часто соединяется с мотивом божественного младенца? Что представляет собой эта реальная связь?
Ответ: Он обладает энергией обновления и является символом Самости.
Да, но как это практически реализуется в жизни? Почему в образе ребенка воплощается поток жизни или возможность обновления?
Ответ: Потому что у ребенка наивный взгляд на жизнь.
Да, потому что у ребенка наивный взгляд на жизнь. Если вы обратитесь к своему детству, то вспомните, какой насыщенной была ваша жизнь. Нормального ребенка, если он не невротик, все время что-то интересует. Какие бы мучения он не переживал, он, как правило, никогда не страдает отчуждением от жизни. Если ребенок не отравлен родительским неврозом, он ведет себя очень живо, заставляя окружающих вспоминать свое детство и тосковать по наивной жизнерадостности, которую они во многом утратили, став взрослыми. Ребенок является воплощением внутренней возможности, возможности обновления, но как это вписывается в реальную жизнь взрослого человека? Например, что значит, если взрослому человеку снится девочка или мальчик?
Ответ: Это означает новое начинание или новые отношения.
Наверное, новые отношения. Я бы сказала, новое начинание на уровне тех функций, которые еще остались неразвитыми. Здесь проходит прямая связь с подчиненной функцией (inferior function), через которую приходит обновление — она остается инфантильной и совершенно неразвитой. Следовательно, она позволяет получить новый взгляд на жизнь, ее новое восприятие. Когда действие истощенной высшей функции подходит к концу, то подчиненная функция позволяет человеку получать все те наивные удовольствия, которые он получал в детстве. Именно поэтому мы должны снова научиться играть, но уже на уровне четвертой, или подчиненной, функции. Однако это не сработает, если, например, интеллектуальная личность начнет играть в какие-то интеллектуальные игры. Представьте человека мыслительного типа (thinking type), который, процитировав Библию «будьте как дети, и вам откроется Царствие Небесное», отправится в клуб играть в шахматы: его действия не будут иметь абсолютно никакого смысла, поскольку в своей новой деятельности он снова задействует основную функцию. Возникает огромное искушение поступить именно так, т. е. признать необходимость игры и смены деятельности, действуя в рамках своей основной функции. Я часто видела людей чувствующего типа (feeling type), у которых перестала действовать функция чувствования. Когда я настаивала, что им следует совершать какие-то бесцельные, несерьезные поступки, они предлагали пойти работать в детский сад или найти другую подобную занятость. Однако это лишено смысла, поскольку в таких «играх» все равно будет задействована функция чувствования. Так одновременно человек наполовину принимает проблему и избегает ее.
Гораздо труднее обратиться непосредственно к подчиненной функции и начать игру; она сама, а не вы, решит, во что нужно поиграть. Подчиненная функция, как упрямый ребенок, будет настаивать, как она хочет играть, хотя вы можете сказать, что эта игра вам не подходит или что для нее нет необходимых условий. Например, подчиненная функция интуитивного типа личности (intuitive) может захотеть лепить из пластилина, но человек живет в гостиничном номере и предпочитает заняться какой-то более «чистой» деятельностью — пластилин оставит в гостиничном номере грязь! Но вы не можете диктовать свою волю подчиненной функции! Если вы — интуитивный тип, и ваша подчиненная функция желает лепить из пластилина или играть в камушки, вам следует приложить усилие, чтобы найти место, где это можно сделать. Это действительно трудно. Именно поэтому Эго всегда находит тысячи возражений, чтобы отвернуться от подчиненной функции. В этой области всегда сложно что-то воплотить на практике.
Подчиненная функция доставляет практически столько же неудобств, сколько доставляют дети — их ведь нельзя поместить в ящик и брать с собой тогда, когда вам это удобно. Подчиненная функция — живая сущность, предъявляющая собственные требования и причиняющая неудобство Эго, которое, в свою очередь, хочет жить отдельной жизнью. Половинчатые меры (уступить противнику, чтобы он только оставил вас в покое), которыми пытаются ограничиться большинство людей, когда им приходится обращаться к своей подчиненной функции, напоминают мне древних греков, которые всегда ходили с карманами, набитыми медовыми пряниками на случай встречи с темными силами. Приближаясь к пропасти или глубокому ущелью, они бросали вниз пряник в надежде, что злые духи их не тронут. Пряники играли роль жертвоприношения, позволяя грекам откупаться от темных сил. Даже герои древнегреческой мифологии, спускаясь в потусторонний мир, брали с собой медовые пряники, чтобы, скормив их Церберу, тем самым усыпить его, а затем проскользнуть мимо подземного стража.
Иногда подобная тактика срабатывает, но основной конфликт не удается разрешить. Невозможно усмирить собственные потребности, «кинув» подчиненной функции незначительную подачку. Но если вы принимаете весь унизительный опыт, заставляющий Эго отвечать требованиям подчиненной функции или инфантильной части личности, тогда божественный младенец внутри вас становится источником жизни, тогда жизнь обретает новое лицо, человек открывает для себя новые переживания. Тогда все меняется.
Вместе с тем ребенок является символом, объединяющим разделенные, или диссоциированные части личности, и эта черта опять имеет отношение к наивной инфантильности. Если я доверяю своим реакциям, значит я — целостная личность, целиком вовлеченная в ситуацию и полноценно участвующая в жизни. Но подавляющее большинство людей не рискуют так поступать, так как в таком случае человек слишком обнажает свой внутренний мир. Это требует не только определенного мужества, но и особой проницательности, чтобы не выставлять напоказ душу тем, кто не сможет этого понять. Человек должен быть умным, а не инфантильным.
Начиная играть с подчиненной функцией, вы соприкасаетесь с уникальностью собственной личности, [на достижение которой] направлены все психологические тесты! В тесте Роршаха вы просите людей делать то, что первым приходит им в голову, и они тут же разоблачают себя. Игра эта обнажает подлинные стороны личности, а значит, выражает ее уникальность. Вот почему детские психологи, прежде всего, вовлекают детей в игру — так в течение нескольких минут раскрываются все истинные проблемы, поскольку в процессе игры дети остаются самими собой. Я часто предлагаю [пациентам] чувствующего типа выделить из своих сновидений мотив самый необыкновенный и загадочный из всех и попытаться над ним поразмышлять. Не объяснить, пользуясь указателями в книгах Юнга, а выяснить, что они сами думают о символах выбранного мотива. Впоследствии они загораются идеей и формулируют поразительные мысли, которые показались бы наивными мыслительному типу личности.
Я часто замечала, что когда люди чувствующего типа начинают размышлять, они мыслят подобно греческим философам, жившим до Сократа. Они формулируют идеи точно так же, как Гераклит или Демокрит, и заражаются этими идеями так же, как древние греки. Если вы почитаете Эмпедокла или Гераклита, то обязательно найдете в их трудах рассуждения о вечной юности. Именно поэтому я так люблю этих философов. Нам их мышление кажется мифологическим, лишенным научной основы. Например, теория атомов Демокрита с позиции современной теории физики катастрофически наивна, однако невероятно целостна и изложена с огромным воодушевлением и заключением, что именно эта модель дает полную картину [мироздания]. Естественно, в этой философии много проекций символа Самости, поэтому чтение превращается в увлекательное занятие. Как весна дарит цветение природе, так и ранняя греческая философия дает начало человеческому духу, наполняя цветом юности и силой молодости философскую науку. Если человеку чувствующего типа удается добраться до собственного уровня мышления, он переживает схожий опыт. Мыслительный же тип испытывает необходимость вернуться на свой уровень мышления и больше не обсуждать то, что было известно двадцать тысяч лет тому назад! Если человека мыслительного типа заставить распознать подлинное наивное чувство, а не какую-либо структуру, последует такая же реакция. Обычно человек мыслительного типа даже структурирует собственные чувства в четком соответствии с организацией своего мышления. В силу того, что «мыслитель» не способен жить в ладу со своими реальными чувствами, потому что они никак не приспособлены к его жизни, он, как правило, псевдоадаптируется к ним.