В последнем — особая заслуга русского сочинителя. Парадоксальность этой заслуги как раз в том, что Станислав Гагарин не с о ч и н я е т войну и не ведет объективный репортаж с нее.
Тут нечто иное. Некое сверхлитературное измерение, куда сумел войти Станислав Гагарин, создав небывалый доселе шедевр высокого мирового искусства, разрушив тем самым существовавший во все времена и народы стереотип, по которому изготавливались батальные сочинения.
Романов, подобных «Мясному Бору», попросту не существовало прежде.
Разве что гомеровская «Илиада» по объективности отношения к противоборствующим сторонам и духу н а д с х в а т н о г о присутствия автора сопоставима с титаническим сооружением русского писателя.
VI
…Фантастика и детектив, морские приключения и расследования загадочных преступлений, трагическая история Второй ударной армии и возможность глобального ядерного конфликта, возвращение на Землю товарища Сталина и Вечный Жид в качестве посланца галактических сил, предлагающих россиянам альтернативный расклад Смутного Времени — вот далеко не полный диапазон сюжетных интересов необыкновенного писателя всех времен и народов, истинного патриота Великой, единой и неделимой Земли Русской.
Как образчик человеческой породы, Станислав Гагарин не только многоплановая личность. В нем уживаются несколько различных по характерологической, психологической палитре индивидуумов. От мечтательного романтика и лирического созерцателя до решительного делового и бесстрашного человека, умеющего организовать единомышленников на материализацию очередной высокодуховной Идеи.
В старину про таких, как Станислав Гагарин, говорили: лихой и р и с к о в ы й парень!
Обращенный гранями отзывчивой души к людям, писатель умеет оставаться и н т р о в е р т о м, погружаться в собственный внутренний мир, ибо не только из внешнего окружения, но и в глубинах той вселенной, которая таится в гагаринском микрокосмосе, черпает он затейливые сюжеты для увлекательных романов.
Станислав Гагарин — щедрый и отзывчивый человек. Он считает, что добро мы обязаны творить не только лишь, когда нас к нему призывают, а естественно, рефлекторно, как дышим воздухом родимой Земли Матушки.
Он стремится помочь людям, когда его вовсе не просят об этом… Его добро, может быть, носит несколько агрессивный, наступательный характер, и потому случаются порой житейские недоразумения, ибо не каждому дано понять искренность и чистоту помыслов этого человека.
Станислава Гагарина отличает удивительная способность приобретать себе с о н м, легион недоброжелателей.
Казалось бы, человек никому не причиняет зла, не совершает дурных по отношению к окружающим поступков, стремится помочь любому попавшему в беду соотечественнику…
В чем же тогда дело?
Когда сам Станислав Гагарин задал подобный вопрос Иосифу Виссарионовичу, представляющему Зодчих Мира, галактических небожителей, прибывших на Землю, вождь, хитро ухмыляясь в усы, ответил:
— Завидуют, понимаешь… Нет, ни литературному или там материальному успеху, с этим у вас как раз, выражаясь по-современному, перманентная н а п р я ж ё н к а. Завидуют тому, что вы не плачетесь никому в жилетку, никогда не опускаете рук, уверены в себе, вечно деятельны и энергичны. Да вы просто лучитесь, понимаешь, оптимизмом!
Вождь хмыкнул.
— Такое почти каждому трудно перенести, — сказал он. — А завистливому и мелкодушному российскому коллеге-письме́ннику и вовсе невозможно. Да и л и з у н о м вы не были, не будете им никогда, молодой человек. Порода не та, понимаешь!
О романе «Вторжение», из которого мы привели эти знаменательные слова, писать надо отдельно, двумя словами о необыкновенном по фантасмагоричности сочинении не скажешь.
Роман «Вторжение» читать надо…
VII
Но прежде чем мы перейдем к следующей главе, напомним случай, описанный нашим сочинителем в романе «Вечный Жид», который являет собой как бы изложение необыкновенных событий, имевших место быть после романа «Вторжение».
Станислав Гагарин пишет о том, как порассуждав с Блаженным Августином и Артуром Шопенгауэром о з а в и с т и, как главном источнике любого з л о ж е л а т е л ь с т в а, Папа Стив позвонил Татьяне Павловой, верной помощнице председателя Товарищества Станислава Гагарина.
— Вот о зависти написал, Танюша, — сказал он, — всесторонне исследую понятие Зла, понимаешь… И вновь ломаю голову над вопросом: мне-то почему завидовали всю жизнь? Ни состояния, ни литературного успеха, ни тебе почетных выборных должностей, ни хвалебного трёпа в прессе, ни в одной загранкомандировке, как писатель, не был… Почему?
— Завидуют уже потому, что вы всегда, во всем и всюду индивидуальны, Станислав Семенович, — ответила умница Татьяна.
«Признаться, — говорил потом председатель, — я попросту офонарел тогда… Как все просто! В одном слове Татьяна нашла отгадку, над которой ломал голову всю жизнь, хотя по-разному я подбирался к ней, подбирался… Ведь это же тот же призыв Гёте: быть самим собой! Идея Генриха Ибсена, высказанная им в драме «Пер Гюнт», когда черти хотят переплавить героя на оловянные ложки, если тот не докажет, что был и н д и в и д у а л е н, был самим собой».
Да, за индивидуальность, н е п о х о ж е с т ь, своеобразность, если хотите, тоже приходится платить.
Известный кристальной честностью и в хорошем смысле прямолинейностью литературный критик Анатолий Ланщиков, написавший во время о́но положительную внутреннюю рецензию на рукопись никому не известного тогда Станислава Гагарина, признавался после знакомства с романом «Вторжение», что был потрясен дерзостью сочинителя.
— Многие писали о Сталине, — говорил он, — плохо ли, хорошо ли — неважно. Но ввести Вождя всех времен и народов в собственный дом, общаться с ним на всех уровнях, в том числе и на житейско-бытовом, на это хватило смелости, или, если хотите, д е р з о с т и только у Станислава Гагарина.
Именно Анатолий Ланщиков назвал Одинокого Моряка русским модернистом, вкладывая в слово м о д е р н изначальное понятие, переводимое с французского как н о в е й ш и й, современный.
И если этим определением характеризуется автор романа «Вторжение», то тем более годится оно для того, кто создал необыкновенное сочинение «Вечный Жид».
В работах, подобных той, которую вы читаете сейчас, принято рассказывать содержание написанных героем биографического очерка книг. К тому, что сочинил Станислав Гагарин такой подход не годится.
Почему, спросите вы… Да потому, что в каждом из них непременно присутствует Тайна. А если мы перечислим хотя бы тех, кто участвует в событиях Смутного Времени, изложенных в «Вечном Жиде», мы приоткроем краешек будущей Тайны, лишим читателя радости тех открытий, которые ждут его буквально на каждой странице необыкновенного повествования, не имеющего аналогов ни в русской, ни в мировой литературах.
Скажем лишь, что и во втором романе трилогии «Вожди, пророки и Станислав Гагарин» непременно присутствует товарищ Сталин, появляется там и Агасфер из Созвездия Лебедя, космический персонаж давнишнего фантастического рассказа Станислава Гагарина, опубликованного в молодогвардейском сборнике «Фантастика-84».
Укажем и временные рамки, в которые заключено действие романа. Начинается «Вечный Жид» 21 апреля 1992 года, а заканчивается 23 февраля 1993-го.
Характерно, что писал его Станислав Гагарин именно в эти сроки, привязывая реалии нашего времени к тем необыкновенным фантасмагориям, участником которых был и наш Одинокий Моряк, первый русский модернист уже Двадцать первого, наверное, века, намного опередивший современных ему товарищей по литературному поприщу.
Когда писались эти строки, Станислав Гагарин, едва завершив работу над «Вечным Жидом», вовсю сочинял третью часть эпопеи — роман «Гитлер в нашем доме», которому он утром 5 апреля 1993 года придумал еще два названия — «Страшный Суд» и «Конец Света».
Писатель продолжает трудиться над завершением необыкновенной трилогии, которая безусловно превысит — хотя бы по глобальности рассматриваемой темы — все, что было написано в мировой литературе до Станислава Гагарина.
Говорить о «Страшном Суде», видимо, автор остановится именно на этом названии, пока рано. Наберемся терпения, соотечественники… В будущем году, если доживем, узнаем, каков на самом деле с т р а ш н ы й с у д и реален ли к о н е ц с в е т а.
VIII
Любопытные читатели порою интересуются личной жизнью запомнившегося им писателя. В конце концов, он такой же смертный, с теми же человеческими слабостями.
И поскольку Станислав Гагарин вовсе не исключение из правила, рожден земной женщиной, живет не на Олимпе, а среди нас, есть смысл удовлетворить информационную потребность читателя, которого наш Одинокий Моряк искренне любит. Собственно говоря, Станислав Гагарин и существует ради тех, для кого сочиняет романы.
Писатель женился 12 сентября 1957 года в чукотском Анадыре, и все эти годы делит беды и радости с одной женщиной, славной Верой Васильевной, в действительности заслужившей высокое звание верной спутницы писателя.
Быть женой сочинителя — крайне непростое дело. И когда упрекают литератора в том, что у него вторая, третья, четвертая и так далее жена — не спешите зачислять его в разряд, мягко говоря, легкомысленных мужчин. Просто ему не везло, далеко не каждому достается такая подруга, какую выбрал однажды, а выбирал именно он, Станислав Гагарин.
Вера Васильевна так или иначе присутствует во всех без исключения — прямо или косвенно — сочинениях Одинокого Моряка, и это именно тот памятник, который воздвиг ей при жизни наш литератор.
У этой счастливой пары — хотя бытовые размолвки случаются и у них, в жизни ведь не бывает без этого — двое детей. Сын Анатолий, кандидат философских наук, доцент Уральского университета, и дочь Елена, профессиональный художник, специалист в области русских народных промыслов и книжной графики.