Саша сопроводил перемещение детектива настороженным взглядом, дернулся ему вслед, но так и остался на месте.
Кис заметил это движение. Необычность и сложность субординации между операми, спецназом и детективом вносила, понятно, в душу Саши некоторую сумятицу. Спецназ подчинялся операм. Операми командовал Димыч. А Димычем командовал в некотором роде Алексей Кисанов. Конечно, формально ему не по рангу, не по статусу, но в тех случаях, когда детектив вовлекал в свои дела друзей с Петровки (взаимовыгодно!), то он являлся человеком наиболее посвященным, стало быть, наиболее компетентным в данной ситуации. Отчего ему и выпадало расставлять акценты в предстоящем деле.
Серега и другие его бывшие коллеги, когда приходилось с ними работать в контакте, отлично понимали это и ситуацию воспринимали без лишнего самолюбия, без иерархических заморочек. Куда сложнее было с теми новыми и рядовыми операми, которые не знали Киса лично и не совсем понимали расклад.
Вот Саша и дернулся, увидев, что вверенный его заботам частный детектив самовольничает. Но Кис приложил палец к губам. Саша немного растерялся, однако возражать не рискнул. С этим детективом считалось его начальство, а коли так, то…
Он приник ухом к двери, чтобы лучше слышать, что предпримет этот чертов детектив, столь непонятно независимый, и что предпримет Гена, предмет его основного контроля.
…На этот раз Гена замер перед входом в мониторную. Алексей, чуть выдвинувшись из-за поворота в темноте, хорошо видел его.
Гена задрал пиджак, вытащил из-под него пистолет и решительно распахнул дверь.
Тут же открылась дверь рядом, Саша возник на пороге и, оттеснив локтем ринувшегося было к мониторной детектива, сделал крупный шаг к комнате.
Кис немедленно шагнул ему вслед, вытягивая шею из-за Сашиного плеча.
Перед ними открылась неожиданная картина: Гена стоял в центре мониторной, озираясь. Леши не было видно. Куда он делся?!
Увидев Сашу, Гена вскинул пистолет и выстрелил – тихим «пуком», как и предполагал Алексей, пистолет был с глушителем. Но пуля попала в дверь, которая за долю мгновения до выстрела вдруг пошла на Сашу.
– Бросай оружие! – раздался голос Леши.
Ага, он схоронился за дверью! Банальный прием, но потрясающе эффективный!
Гена развернулся на голос и снова выстрелил.
Саша вступил в комнату, Кис за ним.
Гена растерялся. Он водил пистолетом из стороны в сторону, видя надвигающихся на него людей: Лешу (ментовский бронежилет его защитил) с одной стороны и детектива с опером – с другой.
– Бросай оружие, я сказал! – напомнил ему Леша.
Гена положил пистолет перед собой на пол и поднял руки.
Через пару минут Гена сидел в крутящемся кресле, прочно примотанный к нему скотчем. Из его карманов выудили два мобильника, из-под правой брючины нож. Никаких микрофонов при нем, к счастью, не оказалось: насмотришься вот так всяких джеймсбондов, и станет тебе мерещиться повсюду супертехника, а жизнь, как выразился Леша, «не такая кудрявая».
– Ты сразу скажи, – произнес Леша, – будешь кооперироваться? Или тебя пытать надобно?
– Буду, – проговорил Гена.
– Тогда рассказывай, чего от тебя ждут подельники? Что ты должен им сообщить?
Но Гена молчал.
– Он думает, что от своих ему больше достанется, чем от нас, – обратился к детективу Леша. – Он думает, что мы такие дураки добренькие, а у него там не дураки и не добренькие. Он думает, что мы ща расслюнявимся. Типа мы цивилизованные идиоты, и нам жизнь человеческая дорога! Так то человеческая, – он сильно ткнул Гену в плечо, отчего тот, связанный, немного завалился на бок. – А не говна всякого, как ты! Понял?!
– Вы не имеете права меня пытать, вы, мусора! Мы вас по судам затаскаем, поняли!!!
– Ишь ты, какой бандит нынче пошел юридически грамотный. Ну, правозащитник прям! А я не мент, Геночка, – улыбнулся ему Леша. – Мне можно. А насчет судов, так дожить тебе сначала нужно до судов-то.
Гена не ответил, и Леша оторвал его руку от кресла, взрезав скотч ножом.
– Считаю раз-два-три, после чего я тебе перережу вены. Говори, что и когда ты должен сообщить?!
Гена посмотрел на Лешу, потом на Алексея – и высунул язык.
Кис не успел поймать молниеносное движение охранника. Он только увидел, как изо рта Гены потекла кровь.
– Леша! Он же говорить не сможет! – только и воскликнул детектив.
Ну да, Леша ведь служил раньше в спецназе…
– Если хочет жить, то сможет. Я ж ему язык не отрезал, только поранил чуток, для приведения в чувство.
Леша вглядывался в лицо Гены едва ли не с нежностью. С нежностью маньяка, который готовится разделать свою жертву, предвкушая удовольствие.
И это тот самый человек, с которым детектив несколько часов назад курил на углу дома? Который проявил такое понимание, даже тонкость?
– Ну, Геннадий, будем говорить? Или мне еще поупражняться?
Гена слабо пошевелился. Но так и не произнес ни слова. И тогда Леша, размахнувшись, взрезал вены на освобожденной от скотча руке Гены.
Кровь методично и бесшумно закапала на пол.
– Давай, геройствуй, – Леша сплюнул поверх капель. – Через пять минут я разрежу вены второй твоей руки. А через полчаса ты труп. Смотри, как вытекает из тебя жизнь! – И, сунув окровавленную кисть в глаза Гене, Леша привязал ее снова к подлокотнику, наклонив руку таким образом, чтобы кровь текла без препятствий.
Гена вскинул ненавидящий взгляд на Лешу, затем молча уставился на свою окровавленную руку, потирая порезанный язык о верхнюю губу, отчего красная слюна двумя тонкими ручейками заструилась по его подбородку.
Алексей почувствовал, что его мутит. Он понимал: Леша действует правильно, разумно, но…
Наверное, судьба хранила Киса: никогда не приходилось ему прибегать к таким методам! И сейчас он испытывал крайне неприятное, двойственное чувство. Он привык защищать Жизнь. Против тех, кто несет Смерть. И его инстинкт Защитника Жизни протестовал против такого обращения с человеком. Даже если этим человеком являлся сволочной тип по имени Гена.
Но от этого сволочного типа по имени Гена зависела жизнь Насти, Кристины, да и всех их, оперов, охранников, спецназовцев! И даже собаки. Значит, нужно отключиться от капающей на пол крови – от уходящей жизни Гены. Во имя всех остальных!
– Ты, детектив, отойди в сторонку, – Леша как почувствовал его гуманитарные сомнения. – Ты свое дело сделал, мы эту гниду взяли. Спасибо тебе. А теперь оставь мне ее. Отойди. Там у тебя Анастасия Марковна и хозяин, займись ими, так будет лучше… И эта, как ее, большой шишки жена… И паренек еще… В общем, тебе есть что делать, детектив. А я пока с Геночкой разберусь, – ласково произнес он, нацеливаясь каттером на вторую кисть Гены.
Алексей еще раз посмотрел на красную лужицу на полу и направился к выходу.
Он не бог, чтобы решать, кто заслуживает жизни, а кто нет.
Но именно потому, что он не бог, он решил по-простецки, что Криска, равно как и ее мама, Настя, заслуживают жизни больше, чем бандит. Он, Алексей, не бог, да, и потому рассудил по-человечески. И потому он вышел из мониторной комнаты, где Леша заносил свой каттер над второй рукой Гены.
«Мне стоит только перетянуть твою руку жгутом, чтобы ты не помер, – сладко произносил слова Леша, – Кис слышал, уходя. – Если ты не заговоришь прежде, чем потеряешь сознание, то ты мне будешь неинтересен. И тогда из тебя, неинтересного, кровь выйдет вся, парень. И ты помрешь. А ты же молодой и красивый…»
…Алексей вернулся в столовую, где сидели растерянные Настя и Павел Фролов. До них донеслись, надо думать, разговоры из мониторной… Фролов, хоть и был подготовлен к событиям, и то растерялся, а Настя, ничего не подозревавшая о засаде в доме, пребывала в полнейшем шоке. Она вскинула на детектива изумленные и испуганные глаза, еще не понимая, чего ждать от вошедшего в столовую человека.
– Анастасия Марковна, не беспокойтесь! Мы здесь для того, чтобы защитить вас. И вашу дочь Кристину. Все вопросы потом, сейчас вам необходимо спуститься в подвал, – проговорил Кис. – Тут скоро начнется перестрелка!
Настя только молча кивнула, судорожно сглотнув. Они гуськом направились по ступенькам вниз, Алексей отпер дверь подвала. На пороге появилась Лена Грушицкая. Настя издала слабое восклицание при виде подруги – та приняла ее в объятия.
– У вас тут еще компания, – сообщил детектив Насте. – Ромео ваш. Так что скучать не придется!
Игорь встал со скамейки, подошел.
– Ой! Что это с ним?! – вскричала Настя, увидев распухшее, багрово-синее лицо «Ромео».
– Это боевые шрамы, – усмехнулся Кис. – Он вам расскажет, у вас будет время.
Под шумок Алексей быстро обхватил Фролова сзади, ощупал и вытащил «беретту», спрятанную за поясом брюк. Фролов ни слова не сказал, когда детектив лишил его пистолета, только глазами блеснул из складок век.
– Мне пора, так что я позволю себе откланяться…
Он подпихнул внутрь Фролова, который тормозил на пороге, ощущая себя лишним в сложившемся коллективчике, и запер за ним подвальную дверь хозяйскими ключами.
– Алексей! – услышал он, поднявшись по ступенькам наверх, голос Леши. – Алексей Андреевич!
– Да?
– У меня для вас хорошая новость! Геннадий Анатольевич согласен с нами сотрудничать!
Кис вошел в мониторную. Гена, бледный, – на полу уже скопилась обширная лужа крови, – увидев детектива, сразу заявил, что сделает все, что от него требуется.
– Тем лучше, – сдержанно отреагировал детектив. – Чего от вас ждут… э-э… коллеги? Что входит в вашу задачу и о чем вы должны им сообщить?
Как оказалось, в задачу Гены входила, во-первых, нейтрализация охранника у мониторов, во-вторых, он должен был открыть замки в двери на кухне, выходящей в сад, – и детектив порадовался тому, что не ошибся в своих предположениях.
О выполнении каждой из этих операций он должен был информировать «коллегу» по имени Вован с помощью одного из мобильных телефонов, простым нажатием кнопки. Звонок означал бы, что операция выполнена.