Ребенка можно научить
ничего не брать у незнакомых. Никуда с чужими не ходить. Не верить ни единому слову незнакомца! И все равно трагедии случаются. Есть ужасный способ у маньяков, который действует на самых умных и осторожных детей. Они говорят: «Тебя зовет мама!» – и добавляют, что с мамой что-то случилось. И ведут якобы к маме. Вот этому противостоять ребенку почти невозможно. Это как гипноз действует. Образ мамы – самый сильный, он связан с безопасностью и любовью. Все дети любят маму. И то, что связано с мамой, – мощный императив. Вот об этом надо предупредить. Об этом сказать, на этом заострить внимание. Любые предложения, якобы исходящие от мамы, – самые опасные. «Иди, тебя мама зовет!» – к такому нельзя приучать. Идите и сами позовите своего ребенка. Чтобы потом не случилось беды.
Наблюдения санитарки
поразили врачей. Она безошибочно указывала на тех пациентов, которые быстро уходили в иной мир, хотя ничего не предвещало такого конца. Не было прямых оснований. И на расспросы санитарка ответила: мол, они ведут себя как-то не так. Ничего не требуют, ничего не просят, всем удовлетворены. И из окна им не дует, и подушка не твердая, и врач все правильно говорит, и кормят нормально. Не скандалят и ни на что не жалуются эти люди. Не проявляют неудовольствия. Им все равно, что повидло, что нечто другое. Отрешенность и буддийское спокойствие. А это плохой признак. Если человек в больнице, он должен живо интересоваться своим состоянием. Настаивать на лечении, просить внимания. Если у человека трудности в жизни – он должен стараться их решить. И улучшить свое положение, обращаясь за помощью. Если из окна дует и лежать неудобно, надо переменить положение. Если суп холодный, надо сказать об этом и попросить подогреть… Пока человек замечает неудобства и совершает усилия, он живет. Это хороший признак. Когда молчит и все принимает – плохой. Ему уже все равно. Он уже наполовину не здесь. Он спит. Так что выражение неудовольствия, требования, просьбы, конфликты – это нормальное течение жизни. Если есть основания, конечно. Активное стремление улучшить свое положение и интерес к собственной участи – хорошие признаки. Это желание бороться. А значит, жить.
Самоспасение —
это личные усилия для собственного спасения. Хорошее слово. Надо приложить усилия для того, чтобы покинуть опасную зону с наименьшими потерями. Самостоятельно остановить кровотечение и обработать раны. Разжечь огонь, если он нужен. Отыскать воду и пищу. Утеплиться, если замерзаешь. И вот тогда уже надеяться на помощь – она может прийти. А может и не прийти. Надо самому принять меры, а не просто тихо плакать и жаловаться: «Никто меня не любит! Я никому не нужен!» В первую очередь мы самим себе нужны, вот в чем дело. А другие люди иногда совершенно не обязаны нас искать и спасать, если они не в службе спасения за зарплату работают. И то – не больно-то там спешат. Незачем рассчитывать на других, если сами не приняли меры по самоспасению. Не проявили ни волю к жизни, ни здравый смысл, ни мужество; сидели и плакали в обиде на весь белый свет. И вот секрет – как только приняты достаточные меры по самоспасению, приходит помощь. Которую, кстати, тоже надо вызвать – приложить усилие и подать сигнал бедствия. А иногда еще и заплатить… Самоспасение показывает и доказывает, что мы достойны жизни. Мы способны отвечать за себя; следовательно, мы нужны природе и обществу. И самим себе, если начали самоспасение.
Предательство всегда одинаково
Предать кого угодно можно, где угодно и когда угодно – угодно предателю. Выгодно. Могут предать святого, а могут – и не святого. Это неважно совершенно. Важно, что предают того, кто полностью доверился. Клеопатра предала Марка Антония, а ведь у них дети были. Он любил ее. Подарки дарил; земли и царства. Но пришел Октавиан с войной, предложил Клеопатре жизнь в обмен на предательство – и она приказала сообщить Антонию, что якобы покончила с собой. Он тут же бросился на меч и умер – не смог без нее жить. Конечно, Октавиан Клеопатру обманул. И ей самой пришлось с собой покончить. Но вот такое предательство было. А Соньку Золотую Ручку предал ее возлюбленный, молодой вор Кочубчик. Она очень его любила; он жил на ее деньги. А потом пошел и сдал ее полиции в обмен на мягкий приговор. Когда Соньку забрали на каторгу, этот молодой человек прикарманил все деньги и начал новую, честную жизнь. Может, не честную. Но вполне обеспеченную. Конечно, Сонька была воровка и авантюристка. И поделом ей, многие скажут. Однако предательство – оно остается предательством навсегда. И этому Кочубчику хочется дать по морде, извините. Как и графу Орлову, который заманил княжну Тараканову на корабль, инсценировал венчание, сделал ей ребенка, а потом выдал авантюристку Екатерине II – дескать, смотрите, как ловко я поймал злодейку! И Екатерина почему-то стала избегать Орлова, хотя и наградила его щедро… Как-то опротивел он царице. Хотя ради нее же предал! Предательство остается предательством. Неважно, кого предали, хорошего или плохого. Че Гевару или Соньку Золотую Ручку. Полководца или авантюриста. Святого или грешника. Предают того, кто доверился, кто любил и дружил, кто доверял, кто зависел целиком и полностью: жену, мужа, возлюбленного, ребенка, старика, даже собаку или кота. И Данте подсмотрел в аду – там для предателей самое теплое местечко приготовлено. И там не спрашивают, кого и за что они предали, – это неважно. За что убили – важно. А за что предали – даже не спросят. Предали – и все понятно. И нет оправданий…
Расставаться приходится
и не по нашей вине зачастую. Но можно расстаться по-человечески. Это великое умение. Одна женщина рассталась с мужем. Жизнь была уже невыносимой: он полностью находился под влиянием матери. Он пил. Он ушел с работы; считал, что его не ценили. А новую работу искать не стал – перебивался заработками в такси. Он грубо кричал на детей, сидел за компьютером и переписывался с чужими женщинами. А на жену внимания не обращал; только оскорблял иногда. Так и жили; к несчастью, так многие живут. Жене уже за сорок было; мало перспектив… И в итоге муж вообще ушел к маме, чтобы от него отстали с претензиями, просьбами, поучениями. И жена решила расстаться – это было тяжело очень. Привыкают люди друг к другу, надеются… Но она очень благородно и честно себя повела. Приняла ответственность; поделила имущество – даже невыгодно для себя. Не втянула свекровь в конфликт. Перестала мужа обвинять и что-то требовать; развелась, и все. И искренне пожелала ему счастья. Искренне! Сказала, что и она виновата тоже в чем-то. И через месяц нашла свою любовь – встретила бывшего одноклассника. Вспыхнуло чувство. Очень сильное – никогда в жизни такого не было. И они поженились через полгода. И стали очень счастливо жить, очень. А бывший муж, к сожалению, умер от пьянства у мамы. И женщина плакала; но ей не в чем было себя обвинить – она по-человечески рассталась. И даже свекровь сменила ненависть на любовь; мол, ты для него все сделала, что могла! И дети об отце сохранили хорошие в целом воспоминания. Это важно. И важно уметь расстаться по-человечески, даже если много обид и горя принес человек. Это для нас важно. Это начало новой жизни. А начало, как писал мудрый Аристотель, кладет отпечаток на всякое явление. Надо стараться расстаться по-хорошему, если есть хоть один шанс на это. И оставить в прошлом дурное. Это трудно, но возможно.
Нелюбовь и ненависть —
Иногда это повод для гордости. Жизнь удалась! Если вас кто-то ненавидит – иногда это лучшая рекомендация в приличном обществе. Например, Гитлер ненавидит. Или живодер ненавидит. Или подлец вас терпеть не может. Вот и хорошо. Вот и славно. И налаживать отношения не надо. Наоборот. Гордиться надо, если вас не любит такая вот персона. Потому что быть любимцем Гитлера или другом педофила – это плохо. И обниматься с подлецом – тоже плохо. Не любят – да и отлично это. Пусть нас любят свои; добрые и хорошие люди. А мерзавцы пусть ненавидят. Это значит – жизнь удалась! И есть за что себя уважать.
Быть добрым —
великое благо. Добрых людей очень мало; по-настоящему добрых. Но быть незлым – уже отлично. Добрый всем все раздает и всем все прощает. И протягивает руку врагу, который ему зло причинил. И этого врага лечит и кормит. И мысли доброго человека всегда добрые. И даже с хамом он мягок; старается по-доброму говорить. А зло моментально забывает и находит всему оправдание. И любит тех, кто его преследует. Но быть незлым – тоже хорошо. Незлой сначала вспыхнет и даст отпор. Или раздражится. Или обидится. И не все сразу отдаст и с себя снимет, а даст сколько может. И иногда немного жалко давать. Или идти навстречу невыгодно и не очень хочет, но идет без удовольствия. Задумает отомстить или наказать и тут же раздумает. Простит или забудет потом. Покормит кого-то походя, укорит себя за недостаточную доброту… И с восхищением незлой смотрит на добрых людей – вот бы мне стать таким добрым! Но я, честно сказать, ни разу не встречала добрых – таких, которых описываю. За всю жизнь не встречала, только читала про них. Незлых встречала довольно часто. И сама незлая… А незлой – означает «не имеющий зла и вражды в своей душе»; беззлобный, незлобивый; и синоним в словаре указан: «незлой – это добрый». В земной жизни этого довольно – быть незлым. Добрым – в человеческом и простом смысле слова…
Марина Цветаева влюбилась
в молодого поэта – он в госпитале лежал, хворал туберкулезом и был очень плох. А она ему писала восторженные и нежные письма, поэтичные, полные любви. Этот Анатолий ответил ей мудро и спокойно, как отвечают те, кто чувствует близость последней черты. Он написал: вы сохраните черновик письма, которое мне послали. И потом, когда вы во мне разочаруетесь, когда опостылею я вам, когда перестану сиять отраженным вашим светом – перечитайте его. И мое перечитайте. Пожалуйста. И вы поймете, что я ни в чем не виноват. Не я вас разочаровал – вы сами разочаровались в том образе, который создали… Поэтесса горячо опровергла такие предположения. Дескать, как можно не понять истинной любви! Я всегда буду вас любить – так же, как сейчас. А потом, очень скоро, написала этому Штейгеру холодное письмо с обвинениями непонятно в чем. И попросила вернуть курточку, которую ему подарила. Мол, вам все равно не к лицу. И он грустно от