«Вот на что уходит силища!» —
Чехов описал даму, которую муж бросил и ограбил. Изменил. Она узнала об этом, испытала страшное потрясение, но продолжала улыбаться и светскую беседу вести. Шутила и кофе наливала гостям. Вот на это и уходит «силища», жизненная энергия, ресурс – человек испытывает душевную боль и тревогу страшную. Но вынужден держаться, улыбаться, выслушивать чужие рассказы, эмоционально обслуживать других и в Сети постить добрые картинки и бодрые девизы. Зачем? А он так воспитан. И сам так себя воспитал. Надо работать, всем помогать, оставаться вежливым, улыбаться радушно – всякое такое. А не надо. Опасно это. Можно заболеть и умереть. Если вокруг чужие равнодушные люди, надо свернуть контакты на время. Отменить работу, взять отпуск или больничный. Если нормальные люди, надо им рассказать, в чем дело. И попросить или помочь. Или пока не тревожить. Никто не оценит ваших усилий. Их даже не заметят. А вы истратите остаток сил, вежливо отвечая, что все в полном порядке! Мне тепло, Дедушка Мороз! Шпарь сильнее лютым холодом, я потерплю и буду улыбаться! Незачем себя мучить улыбками и обслуживанием чужих ожиданий. Так и погибнуть недолго. Скажите: «Мне холодно! Мне больно! Я устал! У меня проблема!» Но добрый человек ищет картинку подобрее и с улыбкой предлагает кофе другим. Пока не упадет без чувств, которые он так прекрасно скрывает…
Один доктор все нервничал
из-за работы. Главный врач к нему придирался, пациенты были трудные, деньги несправедливо платили, премии лишили, условия труда тяжелые… Он нервничал и тревожился, ругался и постоянно говорил о проблемах. Писал жалобы, с начальством конфликтовал, плохо спал. С женой отношения тоже стали не очень; не до отношений было. И мальчику Ване он не уделял внимания; мысли были заняты другим. С собакой Джеком тоже не общался – Джек его раздражал своим лаем и просьбами поиграть в мячик. В конце концов жена, сынок Ванечка и собачка-спаниель стали смирно себя вести, тихо говорить и лаять, стараться поменьше попадаться на глаза, чтобы не раздражать доктора, который все кричал и нервничал. Доктор чувствовал себя несчастным и раздраженным. И однажды проснулся под утро, уже светало. В квартире тихо. Все спят. Жена тихонько сопит, сжавшись в комочек. В кроватке спит Ванечка, положив ручку под подушку. На подстилочке спаниель Джек спит и вздрагивает во сне. Тишина. Покой. Никто не мешает. И доктор вдруг заплакал от чувства вины и невыразимого счастья: какой он был дурак. Вот же, все свои рядом. Все живы-здоровы и спят. Дышат. Родные и теплые. Ну, работа и работа – это рабочие моменты. Это не самое главное. Главное, что все дышат, сердце у всех бьется, все рядом, можно рукой потрогать и обнять. А многие из тех, кого доктор лечил в больнице… – ах, лучше не думать об этом… И доктор встал, тихонько оделся, взял с собой спаниельку своего и пошел с ним гулять. Долго гулял, с удовольствием – весна была. Тепло. Солнце встало. Доктор купил в киоске три киндер-сюрприза и цветы для жены. Три тюльпана. Денег не так много было, но вполне хватило на подарки. Потом он пришел домой, вымыл Джеку лапки и сидел на кухне, пил чай. И ощущал счастье и покой. И раскаяние. Потом он всех перецеловал, когда они проснулись. Вручил подарки. И пошел на работу. И по пути главному врачу тоже купил киндер-сюрприз, просто так. Для его мальчика. Нате! Хорошо, когда кто-то дышит рядом, когда можно с кем-то гулять и кому-то покупать подарки. Вот и все. А остальное – рабочие моменты, не более. Вполне решаемые.
Вот олигарх построил дворец
Огромный мраморный дворец с позолотой, колоннами и арками. А скромный инженер построил щитовой домик за пять лет. Очень скромный домик. Огромными усилиями. Проклинать и ненавидеть будут инженера. И завидовать будут инженеру. Простому человеку. Нет, олигарху, может, тоже позавидует пара-тройка олигархов. Их мало, богачей. А простых людей – много. И завидуют всегда равные нам примерно люди. Которые вполне могут построить щитовой домик, но трудиться неохота, хлопотать лень, расходы не хочется нести. И парадокс такой: завистников у богача меньше, чем у простого человека. Который чуть более трудолюбив, чуть более талантлив, чуть более предприимчив, чем его окружение: родственники и знакомые. И вредить будут инженеру – олигарху трудно вредить. И пакостить будут простому человеку. И желать, чтобы домик сгорел… Домик, который таким трудом достался. Так что берегите себя от тех, кто рядом. Хотя это так грустно звучит…
Обиду можно «размыслить»
Это такой способ научный. Нужно спросить себя мысленно: «знал ли обидчик, что причиняет мне боль?», «что именно задело меня в поведении обидчика?», «какие ожидания у меня были и адекватны ли они?»… И надо вот так логически мыслить, записывать свои выводы, разобрать ситуацию и принять ее. Это способ саногенного мышления, очень полезный, бесспорно, если речь идет о завышенных ожиданиях от другого человека. О требованиях нарциссических. О желании, чтобы все было по-нашему. Например, мама обижается на грудного ребенка за то, что он не спит и ей не дает. Или письмо человек отправил президенту, а тот не ответил лично. В остальных случаях «размыслить» невозможно – только еще больше расстроишься. Вспомнишь все… Потому что чаще всего обида – это боль, которую нам причинили умышленно. А боль размыслить никак нельзя. Попробуйте себя сильно ущипнуть и начать мыслить. Или палец дверью прищемите. Не годится этот способ при настоящей обиде или оскорблении. Надо просто подождать, пока боль утихнет. И больше не приближаться к тем, кто может ущипнуть или ударить. Или, по крайней мере, осторожно себя вести. Не давать себя обижать довольно просто – не надо ничего хорошего ждать от такого человека. Потому что обида – разница между ожиданием и реальностью. Когда понимаешь, что этот мальчик дерется, а девочка плюется – обиды и быть не может. Надо или отойти. Или защитить себя. И ничего не ждать хорошего, как это ни грустно звучит. Тогда и обиды не будет. Но на отношения пусть тоже не надеются. Будем здороваться с безопасного расстояния – и довольно с них.
«Свободному человеку
надо иметь трех рабов». Это Аристотель сказал. Присмотритесь внимательно к «свободному человеку», который проповедует свободу от обязательств и удивляется, почему вы до сих пор не обрели свободу. Не бросили все и всех. И не поехали жить на океан, скажем. Или просто дома не лежите на диване, погрузившись в размышления, вместо того чтобы по грязи и снегу переть на работу. Вот присмотритесь: и увидите минимум трех рабов. Маму с папой. Жену или мужа. Сестру или брата. Наивных друзей, которые собирают деньги для свободного человека. Или еще кого-то. Все верно. Свободному человеку достаточно иметь трех рабов, чтобы оставаться свободным…
Когда что-то начинается слишком хорошо,
оно, как правило, плохо заканчивается. Таков закон. Это один психолог писал, как познакомился с дамой. Вот полное душевное понимание, восторг души, поэзия сердца. Просто созданы друг для друга они оказались. Свидание восхитительное было. И даже на небе появилась радуга внезапно – такой счастливый знак. А потом они так разругались и так разочаровались друг в друге, что хоть святых выноси. Взаимная ненависть и отвращение. И вот всегда так: сначала восторженные письма и слова любви. Потом – обвинения и ненависть. Сначала – бурные клятвы и обещания пойти на край света. Потом – подсчет расходов на бумажке и требование вернуть подарки. Сначала – чудесные слова и белозубые улыбки. Потом – этими зубами разорвать могут. Встречают с оркестром – потом с ним и похоронить хотят. Ни к чему все эти восторги. Это авансы судьбы. Кредиты, которые невозможно оплатить. А оплатить придется, к сожалению, – все приходится оплачивать в жизни. Лучше так, по-человечески, запросто; что-то нравится, что-то – не нравится. Что-то прекрасно, а что-то не очень. Не все гладко, кое-где торчат ниточки – ну, пусть торчат. Но в целом – хорошо и мое. И другого не надо. Уютно, свободно, в самый раз. И отношения нормальные, хорошие; то немного поссоримся, то помиримся. Но жить друг без друга не можем в итоге – и живем вместе счастливо. В меру счастливо. Слишком хорошее начало предвещает не очень хорошее продолжение и плохой конец. Почему-то так.
«Так для тебя будет лучше!» —
так люди говорят. Родители, учителя или психологи неумные – они знают, как будет лучше для человека! Девушка дружила с юношей. Любовь возникла безумная и робкая. Девушка из приличной семьи, юноша – сын дворничихи, жили они с мамой в служебной комнатке в полуподвале. Настя очень полюбила Сережу; а он – ее. Потом его забрали в армию, тогда два года служили. Он признался Насте в любви, поцеловал – больше ничего не было, – и пошел служить. И очень быстро Настю забыл. Ни одного письма не написал. Настя писала; он не отвечал. А потом через знакомых передал Настиной маме, чтобы она Насте передала: он познакомился с девушкой и Настю просит понять и простить. Это было почти 30 лет назад. Настя уехала в Москву, поступила, стала учиться. Домой на каникулы приезжала, про Сережу не спрашивала. Больно было спрашивать, да и не у кого – не домой же к нему переться? Потом Настя вышла замуж за подходящего человека, родила детей, работала, потом развелась с мужем – чувств никаких не было, так вышло. Потом жила самостоятельно, детей вырастила, с мужчинами не складывалось. Мама у нее умерла недавно. Настя убиралась в квартире – и нашла Сережины письма из армии. Мама их просто брала из ящика, читала и прятала в секретер. Не выбрасывала почему-то, а складывала. И вот они нашлись, уже после ее смерти… Эта поседевшая Настя так страшно плакала до утра. Потом принялась искать Сережу и нашла! Он уехал на Север, тоже женился, развелся, жил один, работал много. Немолодой мужик с седыми висками. Настя его в Сети нашла и написала – он ответил. И сейчас они переписываются, два немолодых человека, обманутые судьбой. Они будут вместе, я так думаю. И маму они простили – она хотела как лучше! И знала, как лучше! Никто, кроме нашего сердца, не знает – как для нас лучше. 30 лет никто не вернет. И никто ни у кого не попросит прощения – все давно прощено. Не надо вмешиваться в чужую судьбу и красть письма – и не надо так быстро верить в то, что вас бросили и забыли. Если любишь – борись!