- Что это? - я обернулась на него, уже заранее предвкушая ответ.
- Я подумал, что мы заслужили ужин на свежем воздухе.
- О! - я оглядела плоды его трудов с восхищением. Ни брат, ни Микан никогда не готовили пикник сами.
Риаган усадил меня на один из ковриков.
- А у нас есть что покушать помимо лепешек? - я не смогла удержаться, чтоб не поддеть его.
Вместо ответа Риаган вытащил из углей на краю костра два почти кругленьких комка каждый размером с голову. С торжественным видом он водрузил черно-серебристые обугленные комки на тарелки.
- Это и есть наш ужин, - я посмотрела на Риагана, недоверчиво приподняв брови. Одну из тарелок он поставил передо мной и принялся счищать горелую корочку, оказавшуюся какими-то плотно примотанными листьями. Вскоре я уже глотала слюнки, глядя на дымящееся запеченное мясо какой-то птицы, похожей на похудевшую курицу.
Мясо было просто восхитительным. Более темное чем куриное, оно слегка отдавало можжевельником и еще какой-то травкой. Я забрала назад и свое сомнение, и иронию еще три ароматных кусочка назад. В желудке приятно потяжелело. Я отдала остатки своей птички Риагану, который уже уничтожил свою порцию и теперь с наслаждением обсасывал косточки второй птицы.
Вечер потихоньку сползал в ночь. Красновато-оранжевые мошки порожденные костром кусали сумерки и оседали на еще теплой земле.
Мы с Риаганом пили чай и смотрели на стремительно бегущую мимо нас воду.
Почти, как в родной деревне. Мы часто устраивали семейно-дружеские посиделки у реки. Пели песни, пекли картошку и заедали ее хлебом, обжаренным на костре и пахнущим дымком. Иногда разговаривали о чем-то важном для нас. Иногда просто сидели молча, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. В последние четыре года наша компания изменилась. К ней добавились сначала Найрани, потом ее отец, ставший спутником тетушки Улы, а потом и маленький племянник Яридан, привнесший свою непоседливость и жизнерадостность. Последней присоединилась Сули-Медведица. Все сидели у костра парочками. Для меня эти посиделки означали возможность побыть поближе к Микану. А теперь я сидела у костра рядом с Риаганом. С тем, которого я объявила своей возможной парой на Совете. С тем, которого я готова была прихлопнуть позже. И это было восхитительно. Уют теплого летнего вечера, стрекот кузнечиков в траве и молчаливое единение двух человек, перешагнувших через линию вражды. Интересно, а с кем он раньше сидел вот так же у костра? С кем делил вечера, подобные этому?
- О чем ты думаешь? - спросил уже по своему обыкновению Риаган. Я улыбалась. В этом весь он — вечно пытается заглядывать в мои мысли.
- О тебе, - честно сказала я.
- Обо мне? - Риаган выглядел польщенным. А затем уточнил. - Надеюсь в хорошем ключе? Или как обычно?
- В нормальном, - оценила его напускную иронию я. - Да. О тебе и о моей родной деревне.
- А как это взаимосвязано?
- Мы часто сидели вот так же у костра. Семьей, друзьями. А ты?
- Когда-то давно. С матерью.
- А где она сейчас? Осталась в клане?
- Нет. Она умерла.
- А отец?
- Тоже. А твои?
- Я не знаю. - я вытянула ноги перед собой поближе к костру. Так казалось уютнее. - Мы с Айгиром потеряли их. Я их почти не помню. Маленькая была.
- А он? Он должен помнить. У вас с братом сколько разница в возрасте? Лет десять?
- Да. Он рассказывал, что мы всей семьей куда-то долго ехали. А потом каким-то образом отстали от родителей. Он сам не понял, как. Нас потом нашли охотники Ару-Кечи.
- А вы не пробовали найти родных? Настоящих, я имею ввиду. Вы из летунов, а таких кланов немного.
- Айгир порывался лететь их искать, но всегда передумывал. Я думаю, из-за меня. Тащить меня в горы он побоялся. Слишком маленькая была. И оставить меня в клане одну не хотел. Он в то время вообще никому не доверял и со всеми в клане воевал. Удивительно, что нас из-за него не выгнали.
- Ну, по нему видно, что он не прочь помахать оружием.
- Да. А потом мы как-то прижились. Примирились. Наладилась жизнь, брат женился. Вот так и живем. А твои родители?
- Мой отец был старейшиной клана, - в голосе Риагана проявились нотки гордости. - Я подглядывал за ним на собраниях Совета клана, и думал, что когда вырасту, буду как отец — сидеть по правую руку от Главы. Отца не стало, когда мне было пятнадцать и я стал охотником семьи и охотником клана вместо него. А мечта как-то потускнела, отошла на дальний план. А потом и вовсе стала пустой.
Он замолк, окунувшись в воспоминания.
- Ты сказал, что нашел этот дом только прошлой осенью. А сколько ты жил до этого один?
- Скоро исполнится шесть лет.
Я потрясенно замолчала. Шесть лет. Один! В горах. Выживай, как хочешь, крутись, борись.
- А ты не хотел никогда вернуться?
- Сначала хотел. Я и сейчас иногда скучаю по родной деревне. Я пытался вступить в другие кланы, но получал отказ, когда рассказывал свою историю. Врать не хотелось. Все равно это всплыло бы. На прошлом Совете ни одна женщина даже разговаривать о мной не стала. Я утаил свою историю лишь один раз.
- Со мной? - эти слова прозвучали шепотом.
Он кивнул.
- А почему тебя выгнали?
- Ой, это длинная история, - он махнул рукой и попытался уйти от разговора. - Может не будем портить вечер ею?
- Нет уж! Рассказывай! - я легонько пихнула его в плечо.
- После позапрошлого Совета я вернулся в клан с девушкой. Она была редкая красавица! - он описывал ее, а мне стало неуютно сидеть. Захотелось поерзать, но я заставила себя сидеть тихо. Риаган продолжал уже с горечью в голосе. - Я души в ней не чаял. Мне казалось, что все идет замечательно. Мы собирались остаться вместе после трех месяцев. Но однажды ко мне не прибежали мои друзья и рассказали, что мою Нару судит совет. Я прибежал на площадь и увидел ее в центре толпы, раздетую почти донага. Глава что-то говорил, а я его не понимал. Я слышал только, как люди вокруг меня перешептывались о том, как старейшина Вир стащил мою Нару с члена старейшины Карна. Он стоял с расстегнутыми штанами, а она прикрывала волосами голую грудь.
Он рассказывал дальше, а я все больше поражалась этой истории. Жители клана во всю шептались, что Риаган рогоносец. Оказывается, тогда его невеста стала кричать, что старейшина ее изнасиловал, Риаган бросился на него. Завязалась драка.
Риаган ударил Главу клана, который пытался остановить его, и избил до полусмерти старейшину клана. Его оттащили от тела Карна и заперли в амбаре. Совет разбирал произошедшее без него.
- Понимаешь, я его сломал, - голос Риагана охрип от всплывшей боли давних воспоминаний. - Он калека. У него ноги не двигаются. Он никогда не сможет охотиться. У него осталось двое детей.
Я не понимала.
- Тогда почему тебя выгнали? Ведь есть же традиция, что виновный должен обеспечить семью пострадавшего.
- Он отказался от меня в роли хранителя его семьи. О его семье позаботится клан.
- А как же эта Нара?
- Ее с позором отправили в ее родной кран.
- Но почему она сделала это? - я не понимала. - Если она выбрала тебя на Совете и ты говорил, что у вас все было хорошо… Зачем?
- Когда она уезжала, сказала, что всегда мечтала стать женой старейшины. Больше я ее не видел.
- Но ведь ты не так уж и виноват! Это они!
- Яра, я ослушался Главу клана и поднял на него руку. Я чуть не убил старейшину клана. А я хотел его убить, видят боги! Я оставил детей без кормильца и лишил их отца. Каждый из этих проступков серьезен. А все вместе... Вот поэтому я здесь.
Он замолчал, всматриваясь в мое лицо. Ждал, что я закричу? Что прогоню его? А я его понимала. Его предала любимая женщина, опозорила прилюдно, а потом еще и добила, сказав, что метила повыше, чем простой охотник. Может я ошибаюсь, но любой мужчина из моего клана поступил бы так же. Причем Глава нашего клана - Дараман в первую очередь наказал бы того, кто посмел тронуть чужую женщину. Детей жалко. Они не виноваты. Но и Риаган тоже не такой уж негодяй. Да, уж… Хорошо, что я не живу в клане Ма-Тару…
Я протянула руку и накрыла его ладонь своей. Он в ответ легонько сжал мои пальцы в признательность за поддержку. Мы разговаривали до поздней ночи. Лежали на ковриках, смотрели в ночное небо и знакомились с жизнью друг друга. А потом шли в домик рядом, держась за руки. Риаган нес сверток с посудой с пикника.
- Спокойной ночи, - сказала я уже в кухне, собираясь уходить. Риаган водрузил сверток на стол и потянул меня за руку к себе. Мы стояли почти касаясь друг друга. От него пахло костром и едой. Самое уютное сочетание запахов. Удивительно, как остро чувствуется это в полной темноте. Он застыл напротив меня, напряженный и слегка настороженный. Тронул мое плечо одними кончиками пальцев, словно проверял, оттолкнут его и с трудом верил в то, что не отталкивают.
- Твои волосы пахнут летом и костром, - его дыхание щекотало мне лицо, ласкало едва ощутимыми прикосновениями. Его ладонь скользнула под мои волосы и мягко обхватила затылок. Предплечье его руки легло мне на плечо и грудь приятной тяжестью. И я по наитию подалась навстречу. Прижалась плотнее. Я погладила его запястье, провела ладонью вдоль его руки, собирая в гармошку рукав его рубашки, забираясь пальцами под него. У него сильные руки. Он не такой высокий и крупный, как Микан, но такое ощущение, что равная, если не большая, мощь сжалась, уплотнилась, чтоб поместиться в более поджарое и жилистое тело. Взрывная мощь. Горячая, подвижная, земная. И я ей наслаждалась. Я в ней купалась, льнула к ней, впитывала. Она грела, обволакивала, защищала.
Я замерла, позволяя себе и ему побыть вместе. Рядом. А хотелось стать еще ближе. Хотелось, чтоб потрогал еще, чтоб не только его выдохи ощущались на губах. Я ждала. Стук моего сердца, казалось, заполнил все тело. Даже в кончиках пальцев отдавалось его настойчивое биение.
Я ждала.
Он отпустил мою руку, за которую до сих удерживал меня, и обхватил ладонями мое лицо.