Айгир был уверен, что у него получится. Он отогнал испуганную мать и опустился на колени перед пострадавшим. Ладони целителя чуть заметно светились мягким белым светом. А может быть, мне это просто казалось, но целительную силу я ощущала. Она текла в тело сына Маиры, но результата видно не было. Наверное, яда в крови мальчика было слишком много, потому что брат хмурился.
- Сила уходит как-будто в бездонный колодец, - проворчал Айгир. - Проклятые твари! Сколько их дряни течет по его венам! Это убивает его.
Я сжала кулаки, молясь, чтоб случилось чудо и исцеление получилось. Храбрый мальчонка заслуживал того, чтоб жить дальше здоровым и полноценным охотником. Но личико подростка по прежнему оставалось бледным. Стихли стоны. Мальчик впал в беспамятство. Казалось, ему становилось все хуже. В кухне воцарилась тишина. Все стояли замерев и ждали. Ждали… Каждый молил о чуде, всем сердцем желая помочь мальчугану и его целителю. Если бы у меня были целительские способности, я была бы более полезна. А так могла только стоять и теребить в руках краешек рукава рубашки Риагана, который обнимал меня сзади и тоже очень переживал за мальчика.
Время замерло. Наверное, нужно было бежать искать подлеца Рунтара, выбивать из него душу. Но мы стояли там и не могли уйти. Почему-то казалось, что если мы оставим мальчика без поддержки, он точно умрет. Глупость, наверное. Как мы могли бы удержать его? Мы с Риаганом. Без магии, без дара целителя.
И как нам выйти на улицу? Мы — приговоренные к казни отступники. Не возобновится ли травля на нас сейчас, когда нападение закончилось? Не захотят ли деревенские поквитаться с нами за то, что учинил Рунтар?
Почему яд действовал так быстро? Твари поцарапали Риагана и Айгира, пока ловили нас в том лесу. Но раны не причиняли особого вреда. Мы смогли дойти до деревни и мужчины не успели почувствовать ухудшения в самочувствии. И потом брат легко залечил царапины. Почему мальчик погибает так быстро? Из-за того, что юн и слаб в сравнении со взрослыми охотниками? Или от того, что тогда тварям не было приказано убивать. Лишь остановить.
Страшно было представить, что творилось на улице. Сколько там убитых и раненых. Кто еще лежит сейчас отравленный вот так же, как этот юноша, защищавший свою семью? Сколько горя, крови, грязи. Где-то там прячутся среди ветвей и валунов серые твари, повинующиеся капризам ненормального, в любой момент готовые наброситься снова.
Я жалась к своему охотнику спиной, желая поглубже спрятаться в крепких объятьях от всего этого ужаса. Это страшно, когда страдают невинные из-за капризов и скудоумия одного властолюбца. Если бы Рунтар обрушил свой гнев на нас, было бы понятно. Этого следовало бы ожидать. Но почему он натравил теней на своих соплеменников? Совсем недавно он хвалился новым высоким постом. Его, наконец, оценили. Что изменилось? Что могло произойти такого, чтоб властолюбец убил тех, кем мечтал управлять? И где был он сам? Неужели стоял где-то недалеко и наблюдал за резней, которую устроили его подопечные? А может он просто потерял над ними контроль? Но ведь отозвать он их смог. Или это был не он...
Дверь в дом вдруг распахнулась и в кухню ввалились двое рослых парней. Молодые, в изорванной в драке одежде, они были чуть более взрослой копией раненого мальчугана. Не смотря на видимую усталость, юноши довольно крепко стояли на своих ногах и, видимо, не пострадали. Перепачканные лица лоснились от пота, белобрысые вихрастые макушки почти касались потолка.
- Мам! - пробасил тот, что повыше, оглядывая кухню. - Все целы?
И тут его взгляд наткнулся на нас. Парень шагнул вперед. Мое сердце от страха словно ухнуло куда-то в желудок и забилось там часто-часто.
Молодой гигант подошел и навис прямо над нами, возвышаясь над Риаганом на целую голову.
- Спасибо за помощь, брат! - сердечно сказал юноша, хлопнув Риагана по плечу.
Я выдохнула.
- И тебе спасибо, сестра! - огромные ручищи стиснули меня в объятьях. - За мать и братьев!
Мои глаза сами собой повлажнели. Я повисла в медвежьих объятьях юноши смеясь сквозь слезы облегчения. Меня приподняли, чуть покачали и поставили на землю. Кажется, казнь нам больше не грозит.
- Вот они, мои мальчики! - с гордостью и нежностью сказала Маира, которую вместе с близнецами поглотили ручищи второго гиганта.
- Я — Сарон, - представился более высокий юноша.
- Инар, - отозвался второй.
Я подивилась тому, насколько разные они — дети Маиры. Старшие были очень похожи между собой. Светловолосые, светлоглазые, рослые, с крупными чертами лиц. Младшие близнецы были смуглокожие со смоляно-черными волосами. И все пятеро абсолютно не похожи на мать. Я вдруг подумала, что красивые, должно быть, у них всех папаши.
- Как он? - спросил Инар, кивая в сторону раненого.
- Пока плохо, - сказал Риаган.
- Брат старается помочь, но получается плохо. Яд сильный, - пояснила я, смахивая слезы. - Может есть в клане еще целители, способные лечить, как Айгир?
- Был, - помрачнели братья. - Погиб в сражении с тварями. Осталась лишь бабка-знахарка. Травами лечит.
- Зовите! - хором воскликнули мы с Риаганом. Любая помощь сгодилась бы сейчас. Юноши кивнули и двинулись к выходу.
- Заодно расскажите всем, что твари боятся соли, - добавил Риаган.
- Соли?!! - обернулись как по команде братья.
- Да. Она разъедает их насмерть. Мы убили одну, обсыпав ее солью.
- Двоих, - уточнила я.
Сыновья Маиры просияли и убежали.
Знахарка не пришла.
- Она сказала, что не придет! - Сарон бросил на стол веточку какого-то растения. - Вот! Сказала, что это все, чем она может помочь.
- Что это за трава? - я покрутила в пальцах веточку, понюхала, но не узнала ни по запаху, ни по виду. - У нас такая не росла.
- Это от боли, - пояснила Маира. - Неужели это все?
- Лекарка сказала, что у нее в деревне слишком много пострадавших, а о нашем брате есть кому позаботиться.
- Там действительно много раненых? - спросил Риаган.
- Главная поляна заполнена ими, - закусил губу парень.
- Вот, видишь? Она права, - попыталась я успокоить его. - Бросить их ради твоего брата нечестно.
- А то, что он умирает, это честно? - взорвался юноша.
- Нет. Конечно же, это неправильно. Но для лекарки все жители деревни равны, - я перевела взгляд на своего брата. - Сможем ли мы унести мальчика на поляну?
- Не нужно, - сказал Айгир. - Кажется, я его вытянул. Яд.
Мы хором ахнули. Маира сильнее стиснула в объятьях близнецов.
- Получилось? - из глаз старшего брата нашего раненого бедолаги моментально исчез гнев.
- Да, - кивнул Айгир. - Яд больше не убивает его.
- Ах! Слава богам! - простонала Маира, прижимаясь щекой к лобику одного из младших сыновей. Малыши, до этого тихо сидевшие на коленях матери, оживились.
- А рука? - спросила я.
- Может стоит ее отнять? - покачал головой Айгир. - Это безопаснее.
- Нет! - вскрикнул Сарон. - Как он будет жить калекой?
- Зато он почти точно будет жить!
- Обузой для своего клана? Неполноценным?
Маира гладила бледное лицо среднего сына. В перепалке она не участвовала. Не могла. Не хотела. Только поджимала губы, да хмурила брови. Не хотела признавать своего сына обузой, тягостью.
Если бы у меня был сын, и мне пришлось бы выбирать между его жизнью и второй рукой, я бы выбрала его жизнь. Вдова тоже думала так же. Это читалось по ее лицу. Она приняла бы его любого: безрукого, хромого, больного… Просто потому, что он ее сын.
- Как он будет охотиться? Как прокормит свою жену и детей, если какая-нибудь девушка вообще захочет быть рядом с калекой?
Словно услышав это ужасное слово, раненый мальчик застонал. Худое лицо скривилось от боли и снова расслабилось.
Маира зажмурилась на мгновение. Рука матери замерла ненадолго возле лица сына слегка подрагивая, а затем погладила его по пшеничного цвета волосам, вытащила сухой листок, застрявший в прядях, отерла пальцем грязный росчерк на скуле.
Ее мальчик. Любимый. С горячим взрывным нравом и пылкой преданностью семье и своим убеждениям. Настоящий сын своего народа. Юный Охотник, который когда-нибудь мог бы вырасти в сильного мужчину, защитника своего клана. Или стать калекой в ближайшем будущем. Она гордилась им и переживала его боль как собственную.
Будущее мальчика могло стать очень непростым.
- Он сможет быть собирателем, - попробовала предложить я, тут же осознав, какой слабой заменой настоящей охоте может оказаться это занятие для однорукого охотника.
- Как женщина? Нет! Он не захочет!
- А почему ты вообще решаешь за него?
- Я его брат! И я старший мужчина в этой семье.
- А это его жизнь!
- Он без сознания! Он не может сейчас решать. Мы должны за него. И я решаю: руку нужно сохранить.
- Рука изодрана в клочья, а я не обладаю достаточными силами, чтоб залечить такие повреждения, - сказал Айгир.
- Ты же целитель? - уточнил старший брат. - Как это у тебя нет сил, чтоб вылечить его?
- Я — следопыт. Мое призвание — искать, находить, выслеживать. Целительство — лишь добавочное умение. Отнюдь не такое сильное, как основное.
- Но ты же смог вытянуть из брата яд. Сделай и остальное.
- Ты же можешь ходить по земле? Почему бы тебе не полетать по небу? - съязвил Айгир.
Сарон вспыхнул и открыл было рот, чтоб выругаться в ответ. Айгир потерял интерес к грозившей начаться перепалке. Раненый постепенно возвращался в сознание.
- Он приходит в себя.
Мальчика перенесли в комнату и расположили на кровати, стараясь не беспокоить его покалеченную руку. Маира суетилась рядом, обустраивая сына с наибольшим возможным удобством.
- Мама! - позвал паренек.
- Да, мой хороший? Я здесь.
- Где… тварь?
- Ах, нету ее больше! Убили мы ее! Пить хочешь? - Маира поднесла кружку с водой к губам мальчика и приподняла его голову.
- Убили… Хорошо… - сделал глоток юноша. - А как?