— А как эта плоскотелка выглядит? — поинтересовалась я.
Борос протянул руку к потрепанному брезентовому мешку, осторожно вытащил оттуда пластмассовую коробочку и сунул мне ее под нос:
— А вот так.
В прозрачной коробочке лежал мертвый Жук. Небольшой, коричневый, обычный на вид. Мне случалось видеть очень хороших Жуков. А этот, как на него смотри, нисколько не был особенным.
— А почему он мертвый? — спросила я.
— Только не думайте, что я отношусь к тем любителям, которые умерщвляют насекомых, превращая их в экспонаты. Я нашел его уже неживого.
Я пристально посмотрела на Бороса, пытаясь угадать, чем он болен. Энтомолог внимательно осматривал мертвые стволы, обветшалые или срубленные, и искал личинок плоскотелки. Считал их. Классифицировал эти личинки, а результаты записывал в тетради, подписанной так: «Распространение в лесах Клодзкого графства[8] некоторых видов сапроксилобионтных жуков, занесенных в реестр приложений II и IV Директивы биотопов Евросоюза и предложения по их охране. Проект». Я прочитала название очень внимательно, и это лишило меня потребности заглядывать внутрь.
По его словам, Гослес вообще не осознает того, что статья 12 Директивы обязывает членов Евросоюза разработать систему охраны биотопов и препятствовать их уничтожению. Позволяют вывозить из леса деревья, где Насекомые откладывают яйца, из которых позже вылупляются личинки. А те оказываются на лесопилке и древокомбинатах. От них ничего не остается. Погибают, и никто этого не замечает. Поэтому вроде и виновных нет.
— Здесь, в этом лесу, в всякой колоде полно личинок плоскотелки, — сказал Борос. — Когда вырубают лес, часть ветвей сжигают. В огонь летят ветки, где полно личинок.
Тогда я подумала, что каждую несправедливо причиненную смерть надо каким-то образом обнародовать. Даже если речь идет о насекомых. Смерть, которой никто не заметил, превращается в двойную несправедливость. Поэтому мне понравилось то, что делал Борос. Конечно, он меня убедил, я полностью была на его стороне.
Я все равно собиралась на свой обход, поэтому решила совместить интересное с полезным и отправилась с Боросом в лес. С его помощью дерева открыли перед моими глазами свои тайны. Обычные пеньки оказались настоящими царствами созданий, которые прокладывали коридоры, устраивали кладовые, переходы и составляли туда свои драгоценные яйца. Личинки, может, не выглядели слишком хорошими, но меня тронула их доверчивость — они поручали свою жизнь деревьям, не подозревая, что эти огромные незыблемые Существа столь уязвимы, а к тому же зависят от воли людей. Трудно представить, как личинки погибают в огне. Борос поднимал подстилку и показывал мне другие редкие виды: Жук-отшельник, Жук-точильщик — кто бы мог подумать, что он сидит здесь, под корой, Жужелица золотоямчатая — ага, вот, как он называется; я столько раз его видела, однако до сих пор он оставался для меня блестящим анонимом. Карапузик Черный, красивый, как капля ртути. Рогач Малый. Интересно. Хорошо бы называть детей именами Жуков. А также птиц и других животных. Жук-Дубовик. Дубовик Ковальский. Дрозофила Новак. Жужелица Душейко. Это только те, чьи названия я запомнила. Боросовы ладони делали пассы, чертили таинственные знаки и — вдруг — появлялось какое-то Насекомое, личинка, яйца, сложенные гроздью. Я спросила, какие из них являются полезными, и Борос очень возмутился.
— С точки зрения природы нет существ полезных и бесполезных. Это только дурацкие выдумки людей.
Он пришел вечером, после заката, я пригласила его на ночлег. Если ему негде переночевать… Постелила ему в гостиной, но мы еще немного посидели. Я вытащила полбутылки наливки, которая осталась еще после посещения Матоги. Борос сначала рассказывал мне о всевозможных злоупотребления Гослеса, но затем немного расслабился. Мне трудно было его понять, потому что неужели можно так эмоционально относиться к тому, что называется Гослес. Единственным человеком, который ассоциировался у меня с этим учреждением, был лесник Волчье Око. Я назвала его так, потому что он имел удлиненные зрачки. А вообще он был порядочным Человеком.
Вот так Борос остался у меня на несколько дней. Ежедневно вечером обещал, что завтра за ним приедут студенты или волонтеры Акции Против Гослеса, но потом оказывалось, что у них поломалась машина, или что им пришлось уехать в другое место по важным делам, по дороге они завернули в Варшаву, а однажды даже потеряли сумку с документами. И так далее. Я уже начала опасаться, что Борос приживется у меня, как личинка плоскотелки в стволе ели, и только Гослесу удастся выкурить его отсюда. Хотя я видела, что он старается не причинять хлопот, и даже пытается помочь. Например, очень старательно, тщательно убрал в ванной.
В его рюкзаке находилась небольшая лаборатория, коробка с ампулки и бутылочками, а в них, как он утверждал, были определенные синтетические химические вещества, очень похожие на естественные феромоны насекомых. Он и его студенты экспериментировали с этими сильными химическими средствами, чтобы при необходимости заставить насекомых размножаться в другом месте.
— Если капнуть этим на кусок дерева, самки жуков отложат там яйца. Сбегутся к этому стволу со всей округи, за много километров. Достаточно нескольких капель.
— А почему люди так не пахнут? — спросила я.
— Кто тебе сказал, что не пахнут?
— Я ничего не чувствую.
— Может, ты не догадываешься, что чувствуешь, дорогая моя, и из-за человеческой гордыни продолжаешь верить в свой свободный выбор.
Боросово присутствие напоминало мне, как, бывает, чувствуешь себя, когда с кем-то живешь. И как это неудобно. Как ужасно сбивает с собственных мыслей и рассеивает внимание. Как другой Человек начинает раздражать не столько своими действиями, сколько своим присутствием. И когда он выходил утром в лес, я благословляла мое замечательное одиночество. Неужели это возможно, думала я, что люди десятки лет живут вместе, бок о бок. Спят в общей постели, дышат друг на друга, нечаянно толкаются во сне. Не буду скрывать, со мной этого не случилось. Некоторое время я спала с одним Католиком в его постели, но ничего хорошего из этого не вышло.
11. Пение Летучих мышей
Тот, кто заключает в клетку пенье,
Пробуждает Гнев Небесный преступленьем.
В Полицию
Я вынуждена написать это письмо, поскольку меня беспокоит бездействие местной полиции в деле расследования смерти моего соседа в январе этого года, а также гибели Коменданта полтора месяца спустя.
Оба этих печальных события произошли совсем неподалеку, поэтому неудивительно, что это Беспокоит и Волнует меня лично.
По моему мнению, существует немало очевидных доказательств того, что они были убиты.
Я бы никогда этого не утверждала, если бы не тот факт (а я понимаю, что факты являются для Полиции тем, чем кирпичи для дома или клетки для организма — они составляют основу всей системы), вместе с моими друзьями стали свидетели не столько самой смерти как ситуации сразу после нее, еще до прибытия полиции. В первый раз свидетелем был мой сосед, Сверщинский, во второй — бывший ученик, Дионизий.
Я убеждена, что Покойные стали жертвами Убийства, что базируется на двух видах наблюдений.
Во-первых, на месте Преступления в обоих случаях находились Животные. Сначала у дома Большой Ступни мы вместе со свидетелем Сверщинским видели нескольких Косуль (в это время их подруга была уже изрублена на куски на кухне жертвы). Что касается Коменданта, свидетели, в том числе нижеподписавшиеся, заметили огромное количество следов копыт Косуль на снегу вокруг колодца, где было найдено тело. К сожалению, неблагоприятная для Полиции погода вызвала быстрое уничтожение этих удивительно важных и весомых доказательств, которые прямо указывают на виновников обоих преступлений.
Во-вторых, я решила проанализировать определенную чрезвычайно показательную информацию, которую можно получить из космограммы (обычно их называют Гороскопами) жертв, причем и в одном, и в другом случае кажется очевидным, что гибель могли повлечь Животные, которые на них напали. Это очень редкое расположение планет, поэтому я предлагаю Полиции обратить на это особое внимание. Позволю себе добавить оба Гороскопа, надеясь, что их рассмотрит полицейский Астролог и поддержит мои Предположения.
С уважением,
Душейко.
На третий или четвертый день пребывания у меня Бороса притащился Матога, что следует считать незаурядным событием, потому что он почти никогда меня не навещал.
Выглядело это так, будто сосед был обеспокоен присутствием чужого мужчины в моем доме, поэтому пошел в разведку. Передвигался, согнувшись пополам и положив руку на поясницу, а на лице застыла гримаса боли. Сел, тяжело вздохнув.
— Поясницу схватило, — бросил Матога вместо приветствия.
Выяснилось, что он только что сделал в ведрах раствор бетона, и уже собирался его выливать, чтобы вымостить новую дорожку к дому со стороны двора, и только склонился к ведру, как что-то хрустнуло у него в спине. Поэтому он остался в этой неудобной позе, с рукой, протянутой к ведру, потому что боль не позволяла выпрямиться даже на миллиметр. Только сейчас его немного отпустило, и он пришел попросить у меня помощи, зная, что я разбираюсь в строительстве, потому что видел, как в прошлом я самостоятельно прокладывала бетонную дорожку. Посмотрел на Бороса исподлобья очень неприветливо, особенно на его косичку, которая, видимо, казалась ему чем-то очень экстравагантным.
Я познакомила их. Матога протянул руку, заметно колеблясь.
— Опасно шататься по окрестностям, здесь происходят странные вещи, — грозно сказал он, но Борос пренебрег его предостережением.
Поэтому мы отправились спасать бетон от застывания в ведрах. Работали мы с Боросом, а Матога сел на стул и отдавал приказы, которые у него приобрели форму советов, потому что каждая фраза начиналась словами: «Я бы вам советовал…».