— Лана!
Когда Калид успел? На меня обрушился поток ледяной воды. Жечь тотчас перестало.
— Сейчас-сейчас, — Калид выудил из-за пазухи флакончик и принялся тщательно смазывать каждый ожог.
Я не спорила. Спросить, что к чему, я успею потом. Я просто позволила Калиду делать всё, что он считает нужным и наслаждалась заботой, тем более крышка «гроба» захлопнулась. Можно сказать, что мы победили. Самой Янине из ящика не вырваться, постепенно запертая в ловушку магия будет слабеть. Финальную точку в этой схватке мы поставим через год. Именно такой срок требуется, чтобы «гроб» гарантированно разрушил чары. С каким удовольствием я сожгу оба гримуара!
— Мы сделали это, — шепнул Калид на ухо.
— Угу.
Мы победили, но как же я устала…
Калид подхватил меня на руки и легко понёс наверх, а я чувствовала себя настолько вымотанной, что даже не пыталась возражать. Сокол хмыкнул и доставил меня прямиком в спальню, уложил на кровать, даже разул, но вместо поцелуя пообещал сладкий чай. Я жалобно вздохнула. Мне сейчас бы другое лекарство, не чай.
Вернулся мой Сокол минут через десять, с чашкой, тарелкой пирожков и… конвертом.
— Тебе пишут из Ассамблеи. Официальное сообщение. Разрешишь прочесть?
— Зачем спрашивать? Конечно, можно!
Калид присел на край кровати, передал мне поднос и только после этого рывком вскрыл конверт, вытряхнул на ладонь плотный лист бумаги, пробежал текст глазами, цыкнул.
— Что-то плохое? — насторожилась я.
— Как сказать… Скорее нет, чем да. Тебя поздравляют с победой и заверяют, что расследование завершено в кратчайшие сроки.
— Какое расследование?!
Впервые слышу.
Калид оторвался от текста, посмотрел на меня. Во взгляде мелькнуло удивление.
— Давены. Они тебе проиграли, слухи просочились, и кто-то из глав новых старших родов подсуетился. Доказательства, что Давены не единожды нарушали закон, собраны в рекордные сроки. Завтра в полдень состоится Совет-суд. Ты приглашена и как свидетель, и как судья.
— Заче-е-ем…, — простонала я. Включаться в игры магов совершенно не хотелось.
Калид пожал плечами:
— Лана, это было ожидаемо. Тебя умасливают, ведь ты смогла доказать, что Тодоры по-прежнему сильны. Но главное, конечно, не это. Главная задача — показательное низвержение.
— Напугать тех, кто, как Давены, лишился места в Совете и заодно показать, какие новички сильные, раз отпинали признанных тяжеловесов.
— Именно.
Калид продолжать разговор не стал, вложил письмо в конверт и убрал на тумбочку.
— Лана, как ты?
Последний кусочек пирожка был проглочен, я допила чай, посуду поставила прямо на пол, села поудобнее.
— Уже нормально.
О том, что от бессилия хочется выть, я промолчу. Это к делу не относится. Сегодня я отчётливо ощутила себя лягушкой под прессом. Как я ни противилась, мир магии меня расплющил. Я привязала водяного, сделала то, что считала неправильным.
— Ла-на.
Калид словно почувствовал, что я готовлюсь нырнуть в пучину самобичевания.
Я же сидела… Сама не поняла, как оказалась лежащей на подушках. Калид навис сверху, замер надо мной. Я растворялась в его глазах и словно впервые видела белоснежные короткие прядки волос, в которые так хотелось запустить руку.
Я сознательно отбросила воспоминания о том, что Калид связан магией, что отношения со мной ему выгодны. Хочу. Люблю. Я притянула его к себе, и Калид ответил на поцелуй жадно, с готовностью. Я по-настоящему чувствовала себя желанной… и будь, что будет. Я забыла обо всём на свете. Для меня во всей вселенной остался только мой Сокол.
Пять месяцев спустя
Гримуар перевернул очередную страницу, и я потёрла виски. В институте так не уставала, как сейчас. Ей-ей, подготовиться к выпускным экзаменам было легче, чем освоить азы колдовства. Мне безумно повезло, хотя правильнее благодарить не удачу, а запасливость и предусмотрительность моих предков.
Началось всё с того, что Калид настоял, чтобы мы тщательно осмотрели весь особняк с крыши до подвалов, перебрали каждую мелочь, имеющуюся в доме, а затем также тщательно проверили прилегающую территорию. Я охотно поддержала. Мало ли что найдём? Да и вообще, свой дом надо знать, как свои пять пальцев, поэтому три недели мы обшаривали, простукивали, прощупывали магией каждый уголок и закуток. Того камня в стене малого ритуального зала главы рода я коснулась почти случайно. Печатка неожиданно сработала, и открылся тайный ход. Мы с Калидом переглянулись. И разумеется, пошли проверять! Тоннель уходил вниз, спускаться пришлось по неудобной лестнице — роль ступенек играли железные скобы, вбитые в стену.
Спуск занял не меньше десяти минут. Ход привёл нас в небольшое помещение, напоминавшее естественную пещеру. С потолка свисали сталактиты, и время от времени с них срывались капли воды. На сталагмитах цвела поросль. Тёмные кустики с белёсыми асимметричными листьями лично мне показались больными уродцами: узловатые ветки растут под немыслимыми углами, изгибаются, и вообще каждый куст смахивает на клубок змей. Калид же таращился на растения с благоговением.
— Лана!
— М?
— Лана, ты… Ты богата.
— Мы богаты, — машинально поправила я. — Богаты?
— Это мандрагоры. Настоящие живые мандрагоры! За одно растение можно внешний защитный контур «Золотого стандарта» оплатить на десять лет вперёд. Я не шучу, скорее преуменьшаю.
— Мы миллионеры?
Калид усмехнулся:
— Скорее миллиардеры.
Впрочем, для меня мандрагоры оказались бесценны по другой причине: три глотка отвара дарили возможность безвредно провести на Земле шесть часов. Я смогла побывать дома, смогла взять академический отпуск в институте — терять диплом я не собиралась. Я смогла встретиться с родителями. Как настоящая ведьма прилетела к маме с папой в Эквадор на метле. Вот весело было… И вдвойне весело, когда я представила родителям Калида.
Остальные находки поблёкли на фоне открытия подлинной сокровищницы рода Тодор, но и они были ценны. Мы нашли библиотеку, порадовавшую не только собранием книг по самым разным, но и особыми учебными гримуарами.
Наконец-то я получила возможность нормально учиться: не тонуть в хаосе разрозненной малопонятной информации, а шаг за шагом осваивать самую элементарную теорию, получать внятные объяснения, читать примеры из практики, выполнять упражнения.
Сейчас я сидела за столом, прихлёбывала давно остывший чай и вникала в особенности приготовления сонного зелья. Автор гримуара утверждал, что учиться лучше всего именно на снотворной настойке: с одной стороны, ингредиенты дешёвые и неопасные, с другой — результат очень сильно зависит от исполнения, можно получить как безвредную водичку или лёгкое успокоительное, так и смертельное зелье, выпив которое никогда больше не проснёшься.
Раздался стук в дверь.
Я была счастлива отвлечься. Учёба необходима, но так выматывает… Как хорошо, что есть повод отложить гримуар.
— Лана, можно?
В кабинет вошёл Калид. Выглядел Сокол слегка взъерошенным.
— Что-то случилось? — напряглась я.
— Нет. Просто хотел с тобой серьёзно поговорить.
Я убрала гримуар в ящик стола и полностью развернулась к Калиду, но он вопреки собственным словам почему-то не спешил начинать разговор. Так и остался стоять, прислонившись к двери.
— Калид?
— Лана, ты не могла бы посмотреть на меня «Взглядом истины»?
Я уколола палец и вывела на веках руну. Магия крови по-прежнему оставалась для меня основной, но скоро, ещё через полгодика, уверена, это изменится.
Я открыла глаза, Калид шагнул мне навстречу.
— Оу, — только и смогла выдохнуть я.
Безобразная паутина жгутов исчезла. И нет, «щупальца» не ушли под кожу, они… пропали без следа. Теперь Калида окружала лёгкая светящаяся розоватым дымка. На вид безвредно, а интуитивно я поняла, что дымка — это защита. От былой картины осталась только нить, соединявшая меня с Калидом. Да и она стала толще, гибче, светлее., тоже светилась… любовью.
— Судя по твоей реакции, мои ощущения меня не обманывают.
Калид криво улыбнулся, а в следующее мгновение шагнул назад к двери и сполз по ней на пол, закрыл лицо руками. Я вскочила, так что стул опрокинулся, бросилась к Соколу, села рядом, обняла, попыталась заглянуть в глаза.
— Калид, что случилось?
— Поверить не могу…, — выдохнул он. — Я ведь уже и не надеялся, а ты…
— Ничего не понимаю.
Вместо ответа Калид сгрёб меня в охапку, усадил к себе на колени и принялся целовать исступленно, жадно и одновременно нежно. Я вцепилась в его плечи, и сама не поняла, как руки оказались под его рубашкой… Оторвались мы друг от друга нескоро. Калид не разжал объятий, мы остались у стены на полу.
— Это началось после гнезда…, — начал объяснять он.
— Какого гнезда?
— Нашего. Лана, вспомни. Мы за ящиками для гримуаров летали.
— Угу, — поняла, о чём речь.
— Ты тогда всё гнездо своей силой залила. Когда с Миросом столкнулась.
— И?
Калид снова поцеловал.
— Лана, твоя сила коснулась и меня, и Дафера, всех, кто был в гнезде. Сила сочла нас своими и вреда не причинила. После того случая мне начало казаться, что дышать легче. Я боялся поверить. Думал, что принимаю мечты за реальность. Не хотел разочарований. А с каждым новым днём становилось всё легче.
— Ты всё ещё мой фамильяр, — протянула я.
— Да, — легко согласился Калида. — Я твой фамильяр, но больше я не твоя марионетка. Я не об этом… Лана, — Калид сглотнул. — Лана, я люблю тебя. Знаешь, я долго сомневался… Нет, не вскидывайся. Я сомневался не в своих чувствах.
— Они наведённые, — я не удержалась, эта заноза ныла слишком болезненно.
Калид на миг нахмурился:
— Лана, объясни мне пожалуйста, почему ты убеждена, что любовь, начавшаяся с магии, не может быть настоящей? Обруби все привязки — мои чувства останутся. Напротив, я благодарен судьбе. Если бы не привязка, я бы до сих пор переживал предательство. Странный способ, но ты исцелила моё сердце.