Нина упала на колени, глядя на поверхностного демона, когда слезы скатились по ее лицу.
– О, Боже – простонала она, боль в ее голосе сказала мне, что это был Феликс. – Пожалуйста... Я не могу.
Около меня поднялось сильное пение Трента. Нина потянулась к демону.
– Моя душа! – закричала она, звук отразился эхом от крыши мира. – Я не могу…
Крылья Дженкса чувствовались подобно огню.
– Рейч, думаешь, их соприкосновение – хорошая идея?
Нет, я так не думала.
Я избавилась от своего шока и дернулась вперед. Было очевидно, что поверхностный демон перед Ниной был душой Феликса; синяки, которые я ему поставила, были все еще красными и уродливыми. Он зашипел, когда увидел меня, но он почти достиг Нины, и я не осмелилась дать им соприкоснуться. Женщина плакала, думаю, боясь пошевелиться, и я потянула ее, поднимая на ноги, таща ее назад, чтобы заставить душу последовать за нами. Это не было изначальной идеей, но мы должны были действовать быстро и грязно. Пока я не касалась спирали, я должна была быть в порядке. Я буду в порядке, не так ли?
Нина сделала шаг, абсолютно не понимая и не волнуясь, когда поверхностный демон преодолел разрыв. Ее рука тянулась, дрожа, когда она звала его ближе.
– Пожалуйста... – простонала она, звук прошел в меня и отозвался болью.
– Чуть правее, Рейч, – прошептал Дженкс, и мою ногу стало покалывать, когда пятка коснулась внешнего круга Трента. Я колебалась, зная, что не должна была быть здесь. С трясущимися коленями, я помнила мирное обещанное проклятие, избавляющее от страха и боли. Но все шло слишком быстро, и я отказалась от него. Мое зрение затуманилось искрами, когда я сделала еще шаг, таща Нину к спирали Трента. Демон следовал за нами, корчась, боясь идти, но неспособный сопротивляться.
Нина, казалось, не заметила, когда она пересекла первую из спиральных линий, даже когда ее нога коснулась ее. Однако, демон…
Глаза души немертвого расширились. Его очертания дрожали, и моя хватка на Нине сжималась, когда она тянулась к нему, слезы текли по ее лицу, вспыхивая черным в зеленом и красном свете. Трент ахнул, когда демон тоже протянулся, его рука прошла через Нину. Он стал иллюзорным. Это работало!
Нина и демон, оба дрожали, касаясь друг друга и нет.
– О, Боже, что я наделал? – простонала Нина, и мое сердце заколотилось, когда я поняла, что душа Феликса пыталась слиться с Ниной. – Что я... Пожалуйста. Я не знал. Я должен был! – прорыдала она. – Дайте мне умереть, пожалуйста, Боже, дайте мне умереть!
– Выйди из заклинания! – почти прошипел Трент. – Дженкс, убери Рейчел оттуда!
Я подскочила, когда меч Дженкса ткнул меня в ухо, и с кружащейся головой я начала тащить Нину через спираль. Душа следовала за нами, ступая ногами точно по моим следам, избегая пылающей спирали. Трент был прав. Немертвые не могли получить свои души и выжить. Феликс рыдал не от радости нахождения его души, а от вины за сотни лет жестокости, которыми он наслаждался. Кормель не поверит мне. Я заставлю его поверить.
Нина молила, протягивая руки, когда я пятилась с ней осторожными шагами. Мою кожу покалывало, и я вздрогнула, когда достигла последней спирали и вытянула Нину с другой стороны внешнего круга.
– Еще один шаг, Рейч, – сказал Дженкс, и я задержала дыхание от приманки, когда я колебалась... выдохнула... и, наконец, вытолкнула себя из заклинания Трента.
– Нет! – застонала Нина, когда я и ее выдернула оттуда. Мой пульс гремел, и звон круга Трента, казалось, провел языком по краям моей кожи, заманивая демона в ловушку внутри. Он был у нас.
– О нет, – прошептал Дженкс, и Трент взглянул на меня. Его лицо стало пепельного цвета.
– Что? – сказала я, его страх разжег мой собственный, но никто ничего не сказал. – Что! – повторила я, голова кружилась, это давило на меня, когда Нина рухнула, рыдая. Мои кончики пальцев покалывали, но они выглядели нормальными.
– Ничего. – Сжав челюсти, Трент вернулся к заклинанию. – Удерживай Нину на месте.
– Дайте! – взвыла Нина, и я внезапно обнаружила себя на расстоянии в трех футах от нее, задыхающейся на твердой грязи. Нина отпихнула меня, и я смотрела, когда она стучала по столбу. Внутри него искривленная форма души Феликса делала то же самое, они оба волновались, поскольку их кратким момент связи прервался.
– Святая моча пикси, Трент, заканчивай! – прокричал Дженкс.
– Ta na shay cooreen na da! – испуганно произнес Трент, когда демон попытался прорыть путь под энергетическим барьером. – Ta na shay! – повторил он, никакого эффекта.
Демон взвыл в небо, затем обернулся к Тренту с ненавистью в глазах.
И затем нога демона коснулась спирали.
Шок отразился на лице поверхностного демона, и его вой сместился от гнева к страху, а затем к панике, когда он внезапно распался, исчезнув ртутным импульсом света, который вращался по спирали, исчезая в крошечной конечной точке.
Последний крик демона отозвался эхом, но он ушел.
Нина потрясенно смотрела, когда душа Феликса внезапно исчезла. В новой тишине бутылка медленно закачалась, закрутилась и упала, звеня по галечной пыли.
Это сработало?
– Отдай. Мне. Мою. Душу.
Это была Нина, и я уставилась на нее, когда Трент, не обращающий внимания ни на что, изо всех сил пытался найти себя, опустив голову и тяжело дыша, когда концы его ленты дрожали. Он сделал это, и оно выглядело так, будто дорого ему обойдется. Почему я делала это с ним? Я собиралась убить его.
– Отдай мне ее! – снова кричала Нина, и я поднялась, когда она схватила Трента. Бис взлетел от страха, а Дженкс унесся. Испуганно, я схватила Нину за рубашку и дернула ее от Трента.
– Нина! Прогони его! – потребовала я, и она злилась, ее волосы растрепались, когда я прижала ее к высокой скале, мои руки чувствовались так, будто они горели.
– Нет никакой Нины, – выла она. – Я хочу свою душу! Дай ее мне!
– Прости, Нина. – Я не могла найти намек на нее в застекленном, ожесточенном выражении лица женщины. Я сжала руку в кулак, схватила кулак другой рукой и ударила ее локтем в голову.
Удар был звучным, боль прошла через меня и ушла. Это была фантомная боль. Я сделала все правильно, вся сила была направлена ей прямо в голову и нокаутировала ее.
С окостеневшем локтем я поймала ее, прежде чем она упала, и опустила. Если бы Феликс был собой, то я никогда не смогла бы сделать этого, но он был наполовину не в своем уме, потерянный и дрейфующий от того, что коснулся своей души.
– Ты в порядке, Рейчел? – прошептал Трент, и я кивнула. Он резко упал рядом с Бисом, истощенный и потрясенный тем, что он сделал. Я знала, что он бы не принял никаких извинений и сделал бы это снова, если бы я попросила. Но я не стану.
Увидеть Феликса, даже с намеком на его душу, было достаточно, чтобы убедить меня, что, если дать немертвым их души, то они выйдут на солнце. Я видела Цинциннати без немертвых. Как бы я не ненавидела их, это будет начало конца.
– Ты не можешь отдать ему душу, – сказал Трент.
Ничего не говоря, я пересекла пространство между нами, пнув пыль и грязь в спираль, когда подошла, чтобы взять бутылку с душой. Спираль была мертва. Она больше ничего не удерживала.
– Ты видела, что это с ним сделало, – добавил Трент.
Бутылка чувствовалась маленькой в моей руке, и мой живот сжался, когда я вспомнила демона, который сформировался от души Феликса, горький и дикий. Без разума, чтобы умерить ее, и тела, чтобы смягчить ее, душа стала деформированной и сломанной. Сколько времени они были порознь? Сто лет? Двести?
– Рейчел?
Я подняла свою сумку на длинном ремне и бросила бутылку внутрь. Сегодня я чувствовала себя демоном и, вытерев руки о штаны, дрожа, я смотрела на красную пыль, которая выглядела на них как кровь.
– Мы должны убираться отсюда, – сказала я, видя глаза, снова начинающие окружать нас.
Медленно Трент встал на ноги. Мгновение он смотрел на свое заклинание, потом вдаль… но не на меня.
Я не могла подвести Айви. Если я не смогу убедить Кормеля, что это будет их крахом, то я закончу заклинание и закреплю душу Феликса. А если Кормель все равно не поверит мне после того, как Феликс выйдет на солнце, чтобы прекратить свои мучения, я найду Кормеля и прикреплю душу к его гнилому, распадающемуся телу.
Но я никогда не стану просить, чтобы это снова делал Трент.
Глава 8
Дженкс тянул меня за волосы, когда изо всех сил пытался освободиться от них. Мы вернулись в Эден парк, но мало что изменилось. Живые вампиры стояли перед нами, выглядя темными пятнами в свете ближайших уличных фонарей. Они разбили в кровь несколько спортивных носов и губ, а земля была вся разворочена. Беглый взгляд подтвердил мое подозрение, что не важно, какая из камарилий, окруживших нас, выиграет бой, мы уберемся отсюда раньше.
– Сладкая всегда любящая взваливать все на себя Тинки. Разве ты не можешь перенести нас куда-нибудь, где мы не должны будем бороться за наши жизни? – Дженкс взлетел со звуком опадавших сухих листьев.
Я потянулась, чтобы установить круг, но рука Трента легла на мою, останавливая.
– Лучше всего не показывать страха, – прошептал он. – Я буду держать линию достаточно сильно, чтобы поставить круг, если он нам понадобиться. Возможно, будет лучше, если бы ты отложила использование магии на некоторое время.
Отложила использование магии?
– Ты серьезно? – сказала я, мне не нравились угрюмые лица, которые смотрели на меня. Но они не двигались, и я ослабляла хватку на линии до тех пор, пока она не стала самым легким из прикосновений. Он был прав в одном: проявление страха всегда будило худшее в вампирах, не важно, живыми они были или мертвыми.
Я подумала о маленькой бутылке в моей сумке и прижала ее ближе. Они не получат ее. Затем я поморщилась, задумываясь, почему я так старалась сделать черное эльфийское проклятие, которое могло убить меня. В последний раз, когда некий Лэндон дал мне такое проклятие, оно почти убило меня.