Подавленно, небольшая горгулья кивнула. Трент шагнул к нам, и с трудным дыханием перемещенного воздуха, лакированные деревянные циновки и рисовая бумага растаяли, превратившись в громкую музыку восьмидесятых и в возбужденное тепло.
Я широко открыла рот. Люди были везде, выли, танцевали, размахивали баннерами, которые повесили демоны, чтобы попытаться погасить эхо. Потрясенно, я отступила к фонтану. Позади меня полилась пена, и я дернулась вперед. Там были пузырящие чары, и сине-розовая пена перетекала на пол.
– Что произошло? – Трент схватил меня за локоть и потянул от круга для перемещений.
Молча, я покачала головой, когда я попыталась принять все это. Люди были везде. Они были в восторге, даже фамилиары, ответственные за магазины оставили их, чтобы взять коктейли с замороженным соком и лед из заброшенных тележек. Было так же жарко как всегда, но гусиная кожа поднялась, когда я поняла, что здесь не было никаких демонов. Ни одного.
– Бис перенеси меня к Алу, – сказал я, и Бис и Трент ошеломленно повернулись ко мне. – Возьми меня к Алу! – потребовала я, подтянув сумку на длинном ремне выше. – Демоны ушли! Это то, что я чувствовала! Что-то напало на них!
– Как? – прошептал Трент, но я уже тащила его к кругу для перемещений.
Демоны ушли. Все до последнего. Что-то попыталось убить меня. Ал должен быть жив. Он был сильнее меня.
Но когда Биса окутал нас, я поняла, что произошло. Я была ведьмой родившейся демоном, свободной от изначального эльфийского проклятия. Ал нет. Это то, что эльфийское заклинание искало у меня, чтобы войти в полную силу… а у Ала это было.
Мое сердце бешено колотилось, когда жар и шум торгового центра исчезли, отозвавшись эхом в моих мыслях, когда аромат цветущих каштанов наполнил мои легкие, и каменный пол кухни для чар Ала сформировался под моими ногами. Если бы не сопровождающий жар от почти мертвого огня и подсознательный шепот голосов от того жуткого гобелена, я никогда не узнала бы, что мы пришли. Бис хорошо переносил нас на короткие расстояния, и я коснулась его широких когтей на моем плече, когда повернулась к маленькому очагу, а затем к затененному потолку. Здесь было темно, но я могла сказать, что Ала тут не было.
Это не означает, что он мертв, подумала я, почти прижимая плечи к ушам, когда вручила свою сумку Тренту и пошла, чтобы получить немного света от огня. Там была стопка настоящих досок, бревен вместо обычных кусков торфяного мха Ала, которые сильно пахли жженным янтарем, и я положила самую маленькую на угли. Оранжевые искры полетели, когда я отпустила ее и вытерла пальцы от сальной коры, поворачиваясь, чтобы оглядеть комнату, поскольку она стала светлее.
Мистер Рыба был у основания своего стакана, двигая жабрами, и я хмуро посмотрела на высокие стеклянные шкафы, все книги и оборудование для лей-линейной магии ушли. Маленький стол между этими двумя очагами был чист, никаких записей или намеков на клочки бумаги. Все, что было меньше коробке для хлеба, ушло.
– Где его вещи? – спросил Трент, и приглушенное, удивленное ворчание раздалось из спальни.
Я повернулась к сводчатому проходу, когда массивная деревянная дверь, с вырезанными на ней заклинаниями и металлическими символами, качнулась. Пролился свет, и я прищурилась на аккуратный силуэт Ала, его руки в перчатках держали светскую масляную лампу. Я облегченно отступила, радуясь, что вижу его, но не уверенная, как он может на меня отреагировать. Он был в порядке, но это не сделает так, что он будет рад видеть меня.
– Тритон? – сказал он осторожно, низкий голос был совершенно лишен его обычного акцента британского лорда.
– Это я, – сказала я. – Слава Богу ты в порядке. Что…
Я ахнула и попятилась, ударившись спиной о сланцевый стол, а затем Ал оказался на мне, своей рукой держа меня за шею.
– Ал! – выкрикнула я, а затем мой голос исчез. Я ударила его по руке, впиваясь в его пальцы, и он ослабил хватку настолько, что я смогла дышать.
– Я говорил, что убью тебя, если ты когда-нибудь появишься в моих комнатах снова!
– Остановись! – выкрикнула я, когда Трент схватил Ала, и воздух снова ушел из легких.
– Detrudo! – зарычал Ал.
Я слышала Трента и Биса, влетающих в один из шкафов, стекло и дерево затрещали.
– Я должна была узнать, в порядке ли ты! – сказала я, а затем его кулак снова сжался, перекрывая мне кислород. Потянувшись, я ущипнула его за нос, и он подскочил, ослабляя пальцы достаточно, чтобы позволить мне дышать.
Я быстро пыталась отдышаться, когда он опустил свое лицо к моему, пока дюймы не разделяли нас.
– Ты пришла, чтобы украсть мои вещи!
Я уставилась на один из его глаз, видя себя в его красном, козлином зрачке.
– Я пришла, чтобы убедиться, что ты жив, – сказала я, и его рука сжалась, а глаза – сузились, когда мое дыхание забулькало и остановилось.
– Отпусти ее, идиот! – закричал Трент с пола, и звуки скольжения стекла стали очевидными, когда он выкарабкивался из разрушенного шкафа. – Она здесь потому, что она думала, что ты мог быть мертв.
– Чтобы украсть то, что осталось от моей несчастной жизни, – выдохнул он. Мои руки болели и начали дрожать, когда я продолжала пытаться убрать его от меня. Если бы я использовала магию, то и он тоже, а он знал больше меня.
– Она думала, что тебя ранили! – сказал Трент, его голос был между нами и очагом. – Ей плевать на твои вещи. Она думала, что тебе нужна помощь!
Рыча, Ал вдавил в меня пальцы, сжимая их до тех пор, пока черные звезды не начали затуманивать мое зрение.
– Ты убиваешь ее! – сказал Трент, и я услышала унылый глухой стук, когда его кулак встретился с лицом Ала.
Пальцы Ала разжались. Воздух вошел со стоном, и я перекатилась на живот по прохладному сланцевому столу, успокаивающего мои покрасневшие щеки. Держа руку у шеи, я открыла и закрыла рот, глаза застилали слезы, когда я решила встать. Испуганный до смерти Бис был на каминной доске около мистера Рыбы.
– Ты собираешься убить ее, ты – гнилой маленький эльф! – прорычал Ал, и Трент встал, его лицо было белым, а выражение – жестким. – Никто не переживет того, что грядет. И это твоя вина.
– Я в порядке, – прокаркала я, дрожа, когда махнула Бису, и он приземлился на спинке старого стула Кери, по-прежнему стоящего на привычном месте. Видя, что я стою, Ал достал саквояж и попытался запихнуть в него свернутый гобелен. Трент собирался убить меня? Ничего здесь не было его ошибкой. Это было из-за меня. Трент стоял между нами, моя сумка, валялась на полу позади него, и я не думала, что ценила его больше, чем в тот момент. – Что грядет? – прошептала я, голос звучал грубо.
– Конец, – пробормотал Ал, его расстройство возросло, когда он боролся с тем, чтобы запихнуть гобелен в сумку, та явно была больше внутри, чем казалась снаружи. – Я вижу, что ты смыла слизь Богини с себя. Слишком плохо, она будет продолжать возвращаться.
Он говорил о мистиках, и я расправила плечи. Все шло лучше, чем я думала. Я была просто рада, что он не был мертв.
– Эльфийское заклинание пыталось убить меня, – сказала я, и Ал сложил конец гобелена к концу, чтобы приспособить его в сумке, но тот развернулся, будто пытаясь держаться подальше. – Это не была Богиня, это был дьюар и анклав.
– Удивлен, удивлен, – пробормотал он.
– Оно не могло сжать меня, – сказала я, мягко убрав руку Трента от меня, когда я прошла мимо него. – Но затем я услышала коллективный крик. Я подумала... что оно взяло и тебя.
Опустив плечи, Ал расстроено бросил гобелен в стену. Тот шлепнулся с глухим стуком, скольжение ткани звучало, как сдавленный крик, когда гобелен приземлился на пол и медленно стал распрямляться.
– Это был... – сказал он, опуская брови, когда смотрел на меня, – ... крик радости, Рейчел Мариана Морган.
Мою грудь сдавило.
– Пожалуйста, не называй меня так. Ты бросил меня. Не я оставила тебя.
Ал глянул на Трента, когда дернул свой саквояж. Я подошла ближе, шаркая ногами и останавливаясь, когда Ал проворчал:
– Нет. Ты.
– Потому что он – эльф? – разбито воскликнула я.
Лицо Ала перекосило сильнее.
– Именно, – сказал он, слова сочились презрением и ненавистью. – Любовь превратила тебя в инструмент, Рейчел, и как инструмент, тебя забудут и отвергнут, когда работа будет сделана.
– Я не инструмент, – холодно прошептала я, но мысль, что Трент скоро вспомнит, что его место среди его людей, и это в большой степени перевесит меня. Квен был прав. Я была этапом, несерьезным развлечением.
– Ты слепа, Рейчел, даже когда ты – часть этого. – Ал указал на меня, его гнев шел от глубокой раны. – Эльфы просят слишком многого. Они приносят только разрушение. Такова их суть. Они всегда были таким, даже когда мы пытались уничтожить их. И это убьет тебя.
– Но ты любил Кери, – взмолилась я, и Трент заворчал, будто только теперь узнав об этом.
Указывая пальцем, Ал медленно опустился, глубина его ненависти охладила меня.
– Именно так, – горько сказал он, оглядывая пустую комнату. – Ты начинаешь понимать?
– Ты не можешь возлагать ответственность за это на Кери, – сказала я, новый страх заскользил через меня. Он любил ее, любил настолько, что достаточно нарушил правила и освободил ее от рабства таким способом, чтобы я могла спасти ей жизнь. С того мгновения мир изменился, Трент использовал ее, чтобы удержать свой вид от вымирания. Любовь свела мои цели с его, и я нашла образец ДНК без проклятия, таким образом, ребенок Кери оказался свободен от проклятия. И теперь, поддержанные простым намеком на успех, эльфы начали устранять всех более влиятельных существ, чем они. Возможно, Ал был прав.
Испуганно, я наблюдала, как он убрал последнюю из вещей на каминной доске в сумку, будто Санта наоборот. Его толстые пальцы колебались у мистера Рыбы, затем он сжал их, оставив бокал для бренди там, где тот стоял.
– Куда все ушли? – испуганно спросила я.
Ал посмотрел на Трента, затем на Биса, сидящего на стуле Кери, он колебался.