— Тьфу! — соглашается Сквозя. — Добавь шоколад.
Хм?
Где я его возьму? И, главное, зачем? Или Сквозя говорит про бежевато-коричневый оттенок? Сам по себе будущий “поцелуй солнца” неплох, но мне, уверена, не пойдёт, состарит. Как и красный. Но ведь их можно смешать!
— Сквозя, ты гений!
Я приглушаю розовый оттенок, добавляю естественности.
— Красавица, — одобряет Сквозя.
— О, да!
Косметика творит чудеса. Помнится, преображение азиатской барышни меня поразило. Перед камерой улыбается фея неземной красоты, затем фея подмигивает, включается ускоренная перемотка кадров, фея умывается, и оказывается, что под тонной штукатурки самая обычная женщина, причём немолодая. То, что проделывала фея, вызвало у меня смешанные чувства. Красиво, безусловно, но, во-первых, наносить столько химии на кожу вредно, а, во-вторых, результат настолько далёк от первоначальной внешности, что, по-моему, утрачивает смысл, да и кавалеров жалко.
Я снова спускаюсь на первый этаж и делаю селфи.
— Сковзя, ты мог бы получать орешки как гонорар.
Косметику покупают девушки и женщины, а они любят всё милое и пушистое. Сквозя мог бы стать талисманом моего модного дома.
— Работать?! — возмущённо восклицает попугай. — Тьфу!
Действительно, зачем трудиться, когда любимыми орешками угощают просто так, просто за то, что ты попугай.
Сквозя подхватывает кулёк, делает по помещению круг и вылетает в окно.
— Э-эх…
Макияж я не смываю до вечера — проверяю, насколько он стойкий и не возникнет ли на коже раздражение. Конечно, я уже проверяла, до того, как пошла оформлять патент, и осталась очень довольна. Но всё же…
Я волнуюсь! Разумом понимаю, что идёт обычный рабочий процесс, и завтра я перехожу на следующий этап, но ничего не могу с собой поделать. Ночью я ворочаюсь с боку на бок, часто просыпаюсь, а во сне меня преследуют невнятные видения, моментально истаивающие, стоит открыть глаза. Вспомнить, что конкретно мне снилось, я не могу.
Утром я встаю с восходом, умываюсь холодной водой — привожу себя в тонус. Завтракаю. И принимаю важное решение — не краситься. Фото — это хорошо, но показать контраст “до” и “после” вживую гораздо эффективнее. Я теперь умная, первой положу подводку и все брызги аккуратно смою, и только потом буду пудриться.
Я складываю баночки в саквояж и выхожу. Адрес у меня есть, куда идти, представляю. Я собираюсь перехватить Ользу на выходе из дома. Если эта часть сюжета не изменилась, то сейчас ей очень нужны деньги, чтобы выплатить карточный долг брата, и моё предложение будет в тему.
Утренняя прохлада бодрит, как глоток утреннего кофе. Шагать через просыпающийся город даже приятно. Светит солнце, заливаются мелкие птицы, а улицы почти безлюдны, только слуги из богатых домов спешат на рынок, чтобы купить для хозяев всё свежее.
Пару раз я останавливаюсь, уточняю у прохожих дорогу.
— А, вон, синьорина, вы самую малость не дошли.
— Спасибо!
Если я ошиблась насчёт сюжета… Уверена, Ольза меня выслушает.
Надеюсь, она уже проснулась. Я поднимаюсь на крыльцо и стучусь в дверь висящим на цепочке миниатюрным молоточком.
Два удара, пауза, и ещё два удара.
— Да-да! — раздаётся из глубины дома, и меньше, чем через минуту, створка открывается.
На пороге Ольза. Впервые я вижу её без броши. На Ользе светло-голубое с кружевной отделкой лёгкое платье, вероятно, домашнее. Волосы без затей подхвачены оранжевой лентой. Сочетание совсем не в её стиле, будто брала, что под руку попадёт, не глядя.
— Доброе утро, — здороваюсь я.
— Иветта… Доброе…
Интонация намекает, что я невовремя.
— Прости, что беспокою, но это важно.
Заниматься модным домом в одиночку? Не смешите мои тапочки! Без надёжных помощников в таком деле не обойтись. А где их брать, надёжных? Только свистни — набежит толпа жуликов. Ользе я готова довериться — в романе она честная.
Секундная заминка, и Ольза кивает, приглашает в гостиную.
— Чай? — предлагает она.
— Ольза, я с удовольствием посижу с тобой за чашечкой чая, но сегодня, мне кажется, ты не в том настроении. Я не стану отнимать время. Вот, взгляни.
Телефон я настроила заранее.
Да, я решилась его показать. А почему нет? Скажу, что это артефакт, магическое зеркало, доставшееся мне по случаю, и я не представляю, где заполучить такое же.
Я показываю вчерашнее селфи “до” и перелистываю на “после”.
— Иветта?
— Называется “Найди десять отличий”.
Ольза непонимающе хмурится.
— Иветта…
— Неудачная шутка, извини. Ольза, как думаешь, сколько женщин будут готовы заплатить за подобное преображение? — я перелистываю на третье изображение, которое я слепила в редакторе, два фото рядом.
Ольза пристально рассматривает изображение.
— До меня дошли слухи про модный дом, — наконец говорит она.
— Тогда ты понимаешь, о чём я.
— Признаться, не совсем.
— Я предлагаю тебе… Ну пусть будет, место управляющей модным домом. И партнёрство. Ты будешь не просто управляющей, ты будешь полноправно владеть частью нашего модного дома. За собой я оставляю стратегическое планирование.
Тему владения замяли, потому что больше сорока процентов я не отдам. Я готова делиться деньгами, но не контролем.
Я выставляю на вычурный журнальный столик свои убогие глиняные баночки:
— Позволишь мне показать тебе, как это работает? За четверть часа я превращусь в красотку.
— Знаешь, это всё слишком неожиданно…
Ой, кажется, я шокировала Ользу напором. Крайне непрофессионально с моей стороны. Качнув головой, Ольза отступает на шаг.
Глава 29
Меня подвела привычка. Переговоры — территория делового общения, и, какие бы проблемы у тебя ни были, ты их оставляешь за пределами офиса. Не можешь? Возьми отгул, больничный, отпуск. Формат работы с клиентами не мой формат.
— Ольза, я нашла золотую жилу. Размышлять можно, но не долго. А пока просто посмотри, хорошо?
— Просто посмотреть?
— Ага…
Я молча описываю указательным пальцем невидимый овал вокруг своего лица, предлагая запомнить, как я выгляжу и отхожу к примеченному зеркалу в глубине холла.
— Я всё же поставлю чай, — вздыхает Ольза, смирившись, то я не отстану.
Возможно, она использует чай, как предлог, чтобы отлучиться. Я, не оборачиваясь, киваю и, аккуратно оттянув веко, рисую чёрную стрелку. Ватных палочек, увы, нет, но я заранее намочила платок, и сейчас, надавливая отросшим ногтем, легко стираю излишек краски, отрепетированно наношу пудру, добавляю румяна и завершаю преображение помадой.
К возвращению Ользы я полностью готова. Глядя в зеркало я вижу себя, но это новая я, яркая, выразительная, совсем не похожая на себя обычную. По-моему, у меня даже осанка изменилась. И появился задорный блеск в глазах. Про самоощущение и не говорю. Блёклая моль превратилась в роскошный павлиний глаз.
Я оборачиваюсь:
— Что скажешь?
Ольза теснит на столике баночки и ставит поднос, только потом без энтузиазма поднимает взгляд. Её рот приоткрывается.
— И-иветта?
— Хочешь попробовать? — предлагаю я, подпуская в голос сладких соблазнительных ноток.
Какая девушка устоит?
— А-а-а…, — Ольза прикусывает губу. — Подожди, Иветта.
Ольза отлично владеет собой и с эмоциями справляется. А ещё нельзя забывать, что все её мысли сейчас не о красоте, а об огромной сумме, которую задолжал брат. В романе говорилось, что казино полукриминальное, за отказ расплатиться за карточный долг могут и убить, точнее, сперва серьёзно покалечат, а если денег не будет снова, то убьют. Парню вчера уже досталось, чтобы осознал, что шуток не будет.
— Жду, — улыбаюсь я.
— Я не думаю, что я готова тебе помочь. Всё это… слишком.
— Почему…? — ей же нужны деньги!
Ольза отвечает неожиданно серьёзно:
— Иветта, мы едва знакомы, и ты рассказываешь, что намерена меня озолотить. Просто так, без всякой причины.
А ведь она права, со стороны и правда странно выглядит, если не знать, что я о ней целый роман прочитала.
Объяснение может быть только одно:
— Интуиция. Я привыкла ей доверять. И интуиция говорит, что мы прекрасно сработаемся и поможем друг другу.
Ольза медлит, берёт одну из баночек и задумчиво вертит в руках, но ставит обратно и качает головой.
Я мысленно готовлюсь получить окончательный отказ. Плохо, ведь я рассчитывала…
Снаружи раздаётся грохот. Я непроизвольно вздрагиваю. Ольза испуганно шарахается от входной двери и смотрит на содрогающуюся створку круглыми глазами. С той стороны в дверь колотит медведь, не меньше. Не знаю, что за повод так долбать, но мне очень хочется надеть умнику на голову кастрюлю и постучать половником.
— Выходи! — орёт он.
— Кто там? — шёпотом спрашивает Ольза, и почему-то у меня.
Я пожимаю плечами. В романе ничего подобного не было. Точнее, было. Ольза ушла утром, а, когда вечером вернулась, обнаружила, что замок повреждён и дверь незаперта. В холле она нашла мёртвую чёрную кошку. Получается, из-за меня Ольза не успела уйти.
Игнорировать медведя не вариант — я точно знаю, что он ворвётся. Уж лучше перехватить инициативу. Я подхожу к двери, поворачиваюсь спиной и со всей силы ударяю в ответ пяткой.
Грохот прекращается.
— Кто там и что вы себе позволяете? — громко спрашиваю я.
— Открывай! Выходи сама, не то хуже будет!
— Я вызываю стражу, — отчеканиваю я.
Я надеюсь, что моё спокойствие и угроза остудят хулигана.
— Ольза, что там? — в холл, пошатываясь, выбирается парень с подбитым глазом. Явно, брат героини.
Ответить она не успевает. Створку сотрясает особенно мощный удар, замок не выдерживает, соскакивает, и дверь распахивается.
В холл врывается… Фирс собственной персоной. Женишок проклятый. Светлые волосы всклокчены, глаза налиты кровью. В нос ударяет винное амбре, и я оглушительно чихаю. Фирс мутным взглядом обводит холл.