— Ё-о-опрст, — выдыхаю я. Знакомые лица.
Впереди давешний страж, надут и преисполнен собственной важности. За его плечом держится жрец. Опознаю исключительно по белым одеждам. Замыкающим в тройке Бирон Грушич. Сынуля дёрнул? Фирс здесь же, но держится от старших на небольшом расстоянии. Видимо, уважение изображает. В его объятиях рыдает драгоценная тётушка.
— Синьорина Иветта, разрешите подавать завтрак? — экономка подкралась незаметно.
— Ирвин…
— Сеньор справится.
Как же хочется пойти и без затей угостить Фирса вазой. Авось, в мозгах просветление наступит.
— Сеньор Мэгг, я повторяю в последний раз. Освободите деввушку, или я вызываю подкрепление.
— Дорогая, ты проснулась? Доброе утро.
— Доброе утро. А что здесь происходит?
Ирвин знаком показывает остановиться.
— Лейсан! — экзальтированно вскрикивает тётушка, бросается ко мне, но Кай заступает ей дорогу. — Лейсан!
Тётушка вновь повисает в объятиях Фирса.
— Ирвин, кажется, тётушке плохо. Мы можем пригласить к ней целителя?
— Дорогая, не волнуйся. За целителем уже послали.
— Лейсан, — вступает Бирон. — Немедленно иди сюда.
— С какой стати? — может, мне стоило вовсе его игнорировать?
Я скрещиваю руки на груди и всем своим видом показываю, что идти никуда не собираюсь. Ещё не хватало!
Как же я благодарна Ирвину, что он взял меня под крыло и убедил не возвращаться во флигель.
— Уважаемый хранитель порядка, — в обращении Ирвина нет ни капли уважения, лишь бесконечная насмешка, — как видите, синьорина пребывает в моём доме добровольно и может покинуть его в любой момент. Однако не хочет.
— Синьорина Лейсан дочь общины, — отрезает молчавший до этого жрец.
— И? — усмехается Ирвин.
— Как служитель Нексин Всеблагой, я имею право забрать синьорину.
— Имеете, — легко соглашается Ирвин.
Что?!
Пора спасаться бегством?
— Тогда, — жрец жестом показывает Бирону пойти и забрать меня, но Кай моментально делает один великанский шаг и заступает дорогу.
— В общем и целом вы действительно имеете полное право забрать синьорину, однако этот дом общине не принадлежит, и пройти дальше я вам… запрещаю. Дорогая, если ты хочешь отправиться с этими людьми, пожалуйста.
— Обойдусь.
— Уважаемый хранитель порядка, пожалуйста, вспомните, что синьорина дочь общины, а не преступница. Забирать синьорину силой вы не имеете права, синьориа совершеннолетняя.
Тётушка, притихшия было на плече Фирса, бессвязно вскрикивает, театрально хватается за серце и оседает на пол.
— А-а-а-а, — истошно стонет она. — Лейсан, я так заботилась о тебе. За что ты меня убиваешь? А-а-а… Лейсан, ты хочешь, чтобы я умерла? Сердце…
Ей действительно плохо? Накрутила себя, давление подпрыгнуло — легко могу поверить. К горлу подкатывает тошнота. Я так и не научилась равнодушно встречать эмоциональный шантаж. Хотя я твёрдо знаю, что если человек не хочет тебя отпускать, вырваться можно только с мясом и кровью, внутри всё равно свербит — сидела бы тихо, слушалась бы, и тётя была бы в порядке. Это из-за меня…
— Положите сеньору на диван, — распоряжается Ирвин.
— Лейсан, умоляю тебя, пойдём.
— Куда, тётушка? — я подхожу ближе, но предусмотрительно сохраняю дистацию. Схватить себя я не позволю.
— Домой.
Она смотрит на меня с надеждой, продолжает держаться за грудь, но, надо же, уже готова встать
— А потом?
— В храм пойдём. Вместе примем наказание и будем учиться смирению.
У-у-у…
— Тётушка, я не хочу с тобой ссориться.
Любила ли эту женщину настоящая Лейсан? Родственников не выбирают, и я люблю своих родителей и брата со всеми их недостатками. Ради них я попытаюсь наладить мосты. Но я никому не позволю ломать свою жизнь.
— Пойдём, Лейсан.
— Тётя, ты следуешь заветам Нексин Всеблагой, это твоя вера. Я повзрослела, и моя вера моё дело. Я отрекаюсь от Нексин Всеблагой.
— Лейсан! — восклицают тётя и Бирон напару.
Жрец замахивается, но я слишком далеко от него стою, не ударит.
— Сердце! Умира-а-а-ю.
Что же, я пыталась.
Как же тошно…
— Ни капли совести? Посмотри, что ты делаешь с той, кто заменила тебе мать, кто заботилась о тебе, ночей не спала!
Что она со мной делает? Спускает моё наследство в кошельки жрецов, выдаёт замуж за картёжника.
На глаза наворачиваются слёзы, но я твёрдо стою на своём. В груди зарождается и поднимается волна злости. Ненавижу эмоциональный шантаж. В исполнении близких это особенно подло. Я отворачиваюсь. Случайно получается, что я смотрю в окно, а в этот момент через толпу к дому пробирается Ольза. И, надо же, она не одна, а вместе с братом.
Я начинаю действовать раньше, чем успеваю хорошо подумать.
Метнувшись к окну, я распахиваю обе створки, задираю юбку выше колена и вскарабкиваюсь на подоконник.
— Ива! — вскрикивает Ирвин.
— Лейсан, — тётя вдруг предумала умирать и резво вскочила.
— Держи её! — у Фирса живы воспоминания моего прошлого побега.
Они с Бироном выбегают на крыльцо. Жрец появляется следом за ними.
Прекрасно…
Я обвожу взглядом толпу:
— Вы все последователи Нексин Всеблагой? Бирон Грушич глава общины соседнего города. Думаю, он в представлении не нуждается, вы его все знаете. Скажите, как этот человек может считаться образцом для подражания, когда его сын азартный игрок, завсегдатай казино Старого Му?
— Что?! Замолкни!
— Ой, Фирс, честному человеку нечего бояться. Правда глаза колет? Уважаемые, позвольте представить вам недавнюю жертву Фирса. Арен, тебя не затруднит?
Фирс зачем-то рвётся обратно в дом. Естественно, двери уже закрыты, а сама попытка скрыться красноречивее любых признаний.
— А можно я скажу? — перебивает Ольза. — Он заявился в мой дом, угрожал брату а затем потребовал в счёт долгапродать меня в бордель. Он избивал моего брата, пока наконец его не увели стражи.
— Служитель, — обращаюсь я к жрецу, — посмеете заявить, что азартный слизень достойная пара?
— Повоевала и будет, — Иврин аккуратно подхватывает меня под колени, дожидается, пока я крепко обниму его за шею, и бережно опускает на пол.
— Я ещё не начинала!
— А отряд стражи мне мерещится, ага.
Я оборачиваюсь.
Я рассчитывала на эффект, но не на такой! Мне поверили. Фирс сам поспособствовал. Будь он обычным парнем, его бы отправили в храм учиться смирению, но он сын главы общины. Пожалуй, в глазах приверженцев Нексин Бирон совершил куда большее преступление, чем Фирс. Либо недоглядел, не справился с воспитанием, но при этом руководит общиной, либо вовсе знал и покрывал. Ополчились на Бирона.
Достопочтенные сеньоры вытащили из брюк ремни и принялись за воспитание отца и сына. Стража пытается пробиться и прекратить рукоприкладство.
— Тётя, я рада, что вам лучше.
— Это п-правда? Про казино.
— И про казино, и про бордель правда Тётя?!
Она оседает в самый натуральный непритворный обморок.
Глава 40
— Целитель прибыл! — докладывает Кай.
Ирвин лично поднимает тётушку на руки и устраивает на диване. Я топчусь рядом. Только что я, если не сокрушила, то изрядно пошатнула её веру. Я от души надеюсь, что она сможет справиться. Глядя на неё, бледную, едва дышащую, откровенно жалкую, я больше не чувствую былой злости на её фанатизм, обернувшийся против неё же.
За Каем следует едва ли не девочка-подросток. Миниатюрная, невысокая, макушкой достанет мне до груди, а я ведь высоким ростом похвастаться не могу. Жгуче-чёрные волосы вьются и словно живут своей отдельной жизнью, этакие мелкие пружинки-чёртики, скачущие при каждом повороте головы. Сама девушка тоже подвижный живчик.
— Благодарю, сеньора Дэйвис, — Ирвин не только кланяется, но и галантно целует её руку.
Пытается поцеловать. Девочка, не глядя, хлёстко шлёпает его по пальцам. Смотрит она на тётю, и взгляд цепкий, внимательный. Ирвин отходит, чтобы не мешать, встаёт рядом со мной и приобнимает за плечи, молча даря свою поддержку.
Осмотр занимает меньше минуты, девочка-целительница окутывает тётю зеленоватым свечением:
— Кто довёл?
— Что с тётушкой?
— Глубокое нервное потрясение. Хм…, — она принимается деловито водить над тётей ладонями. — Жертва серых? Интересно…
Я не совсем понимаю, что она говорит. То есть про серых понятно — последователи Нексин Всеблагой. Но почему жертва?
Ирвин наклоняется и тихо поясняет:
— Сеньора Дэйвис не только целитель, но и менталист.
Сеньора… Значит, эта крошка замужем?
— Сеньора Дейвис, не могли бы вы пояснить?
— Все знают, что жрецы Некин Всеблагой промывают мозги.
— Впервые слышу.
Целительница пожимает плечами.
— Ваша тётя, как я уже сказала, испытала сильное потрясение и на эмоциях частично сама избавилась от морока. Если ничего не сделать, то вскоре она сбежит от ментальной боли в родное серое болото. Сейчас возможно относительно легко счистить морок полностью.
— Я заплачу, сколько бы это ни стоило.
— Вы сможете убедить тётю оставаться в моём пансионате не менее полугода? Как бы пояснить, чтобы вы поняли, сеньора Мэгг… Представьте, что зараза въелась в тело настолько сильно, что снять её можно только вместе с кожей. Я смогу на время стать для вашей тёти ментальной кожей, но для этого мне нужно находиться рядом.
— Не уверена, что смогу убедить…
Сравнение с кожей звучит жутко.
— Решайте, — целительница равнодушно отворачивается.
Зелёное свечение усиливается, приобретает насыщенный изумрудный оттенок, а затем гаснет или, правильнее сказать, впитывается. Тётя медленно открывает глаза, несколько раз моргает, а затем вполне осмысленно оглядывается, замечает меня:
— Лейсан?
— Я здесь, — я подхожу ближе, встаю так, чтобы тётя могла видеть меня, не выворачивая голову.
— А где Бирон?