Заканчивать плести заклинание нужно тогда, когда ленты магии вокруг отпрянут от ведьмы, не даваясь в руки. И этот момент тоже нужно запомнить, на каком слове последнюю ленту завязала ведьма.
Вроде всё понятно, надо завтра попробовать обязательно. Только вот где это сделать незаметно? И какую песню взять для заклинания?
Надо подумать, но уже завтра.
На следующий день в школе у меня был урок по вокалу. Это индивидуальное занятие в кабинете музыки. Олинирия хочет, чтобы я принесла хоть какую-то пользу когда приедут белаторы. А я не против, всегда любила петь, но особо не увлекалась и стеснялась делать это на публике. Максимум на что я была готова — групповое выступление на школьном концерте. И то тряслась, как осина.
Юминия, педагог по вокалу, оказалась милой русоволосой ведьмой, на вид чуть старше меня. Она ловко играла на огромной арфе, перебирая струны тонкими пальцами, когда я вошла в класс.
Увидев меня, она встрепенулась и остановила игру.
— Простите, я опоздала, — неудобно поежилась я, подняв плечи. — Меня задержали на предыдущем уроке. Метресса Розиния не отпускала, пока не получилось заклинание поиска.
— Ничего страшного, Лианирия, — женщина встала и склонила голову в знак приветствия. — Розиния не считает вокал значимым предметом в школе. И она права. Так что, не извиняйся. Помнишь, на чём мы остановились на прошлом уроке?
— Да, — судорожно перебила я в памяти, потому как единственный урок до моего ухода из общины, с трудом помнила. — Кажется, на дыхании.
— Да, и на артикуляции, — добавила она. — Давай, разомнем певческий аппарат и лёгкие.
Мы начали урок с артикуляционной и дыхательной гимнастики. И только потом перешли к распевке. Урок тянулся, немного нудно и долго. Не привыкла я к таким занятиям.
Потом Юминия протянула текст песни о славе белаторов, какие они сильные, отважные и благородные воины. Я пробежалась глазами по тексту.
— Это что? — удивленно посмотрела на метрессу.
— Олинирия наказала тебе это обязательно выучить, — не повела та даже бровью. — Это понравится им. Они обожают подобные песни.
— Ясно, — вздохнула я, вчитываясь в текст.
Почти полчаса я голосила о боевой славе воинов Балатории.
— Достаточно на сегодня, — остановила игру на арфе Юминия, когда последняя строчка песни умолкла. — Выучишь и послезавтра ещё отрепетируем. У тебя хороший голос, Лианирия. Почему ты никогда не занималась вокалом?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Никто не говорил мне, что я хорошо пою.
— Спой, пожалуйста, какую нибудь песню из другого мира, — распахнула глаза метресса, ожидая моего пения.
Пару секунд я мялась. Но потом подумала, что почему бы и нет.
— Когда громыхать перестанут тамтамы, то ближний, то дальний, — запела я песню, которую часто пела в клубе любителей фэнтези.
— И молот замрёт в двух сантиметрах над наковальней.
И вдруг станет тихо, так тихо, как в храме, тебя я узнаю
А ты шевелишь беззвучно губами — я всё понимаю, — руки Юминии перебирали струны арфы, улавливая мотив, она быстро подстроилась под мой голос.
— У тебя есть тайна
Храни её, не выдавай
У тебя есть тайна
Держи её, не отпускай, — я расслабилась и старалась петь от души.
— Когда прекратятся раскаты и взрывы, все вопли и стоны
Сломаются все механизмы часов и все телефоны
И вдруг станет тихо, какое блаженство, мгновение рая
А ты что-то шепчешь и делаешь жесты — я всё понимаю, — глаза заметили первый блеск лент в пространстве. С каждым словом они становились ярче и умножались в количестве.
— У тебя есть тайна
Храни её, не выдавай
У тебя есть тайна
Держи её, не отпускай, — ленты так и манили к себе, приближаясь ко мне. И я решила рискнуть попробовать сконцентрироваться на образе человека, у которого во рту большой кляп и тот не может произнести и слова.
— Но звуки вернутся, иначе не могут, они же раскаты
Они же мелодии, шорохи, вздохи, триоли, рулады, — одна лента вдруг стала блестеть ярче и сама поплыла ко мне в руки.
— Все ходики ходят, приёмники включены, струны играют
И сердце кричит, только губы беззвучны — я всё понимаю, — не заметно я подхватила ленту. Со стороны это выглядело как будто я поправила платье.
— У тебя есть тайна
Храни её, не выдавай
У тебя есть тайна
Держи её, не отпускай[1].
Я допела и отпустила искрящуюся ленту. Пространство вокруг снова стало обычным.
— Нельзя так делать, — прошептала осторожно метресса, приложив палец к губам.
— Что именно? — вопросительно посмотрела я на неё, не понимая о чем это она.
— Ты выдала себя, заклинательница, — Юминия осторожно подошла ко мне. — Твой взгляд выдал тебя, ты смотрела в пространство, наблюдая за невидимыми мне вещами, которые двигались. Не делай так больше.
Я нервно сглотнула. Слишком опрометчиво поступила, решив, что только я вижу природную магию. И никто не догадается об этом.
— Не переживай, я никому не скажу, — метресса смотрела прямо в глаза и в них теплилась надежда. — Не хочу, чтобы Олинирия знала об этом.
— Правда? — удивленно спросила я, отпуская страх, что меня раскрыли. — Почему?
— В Белатории живёт мой любимый муж Френдаль и мой сын, которому недавно исполнилось семь. Я не видела сына уже шесть лет, — в её глазах заблестели слезы, — Рядом со мной дочь, но и Риния скучает по брату и отцу, которого видит два раза в год, а то и один. Я ненавижу Алторию, а особенно верховную жрицу, которые отняли у меня семью.
— Вы так откровенно об этом говорите, не боитесь, что я выдам вас Олинирии? — опешила я от признания метрессы.
— Нет, не боюсь, — она вытерла слезы рукавом. — Элирия была бы самой лучшей жрицей и сделала бы остров свободным. Ты, её дочь, выросшая в чужом мире, не знавшая Алторию и какие здесь законы, не можешь принять стиль жизни своих сестёр. Я знаю, что ты уходила из общины к изгоям. Ты видела Ниларию?
— Да, — осторожно ответила я, не зная, могу ли я доверять этой ведьме.
— Хорошо, — выдохнула метресса, — значит, она все тебе рассказала про мать и про то, как её подставила Олинирия?
— Да, — что ей нужно, никак не могла понять. Страх, что это подстава, не отпускал. Но почему то хотелось верить Юминии.
— Я давно не общалась с ней, как она?
— Хорошо, она в порядке, — ответила я, — мне очень понравилось в деревне.
— Ты вернулась, чтобы изменить Алторию, — задумчиво произнесла ведьма. — Как же я рада! У тебя есть план? Вы с Ниларией точно что-то задумали.
— Я не могу сейчас всё рассказать вам, но, пожалуйста, держите язык за зубами. Грядут перемены, Ниларии нужна наша помощь, — прошептала я, оглядываясь на дверь.
— Я сделаю, всё, что от меня зависит, — воодушевленно тоже прошептала Юминия. — Лишь бы оказаться поскорее рядом с моим любимым мужем и сыном.
— Хорошо, значит, я могу рассчитывать на вас, — облегченно вздрогнула я.
— Конечно! — она крепко сжала мою руку. — Тебе пора. Урок закончен.
Домой я не спешила. Нуждаясь в переосмыслении того, что произошло, плелась до особняка еле — еле. Но зато смогла успокоиться и обрадоваться, что противников у Олинирии больше, чем я думала.
— Лина! Ты где так долго была? — звонкий голосок Криспирии окликнул меня, когда я шла в саду к особняку.
Обернувшись, я заметила девчушку, но она была не одна. Рядом с ней шла молодая девушка, в серой робе садовника.
— Я задержалась немного на уроке пения, нужно было выучить оду белаторам, — вздохнула я притворно устало.
— Вот, знакомься. Это Сильвиния, наша художница и садовница, — заулыбалась Криспи, довольная, что сдержала обещание.
Девушка робко склонила голову.
— Здравствуйте. Буду очень рада вам помочь, — её лучистые голубые глаза сияли неподдельным восхищением.
— Добрый день. Рада знакомству, Сильвиния, — довольно улыбнулась я. — Нужно всё обговорить детально. Ты сможешь уделить мне где-то час своего времени?
— Да, конечно, — радостно закивала ведьмочка. — У меня как раз сейчас работы нет. Поливка начнется только ближе к закату.
— Отлично, тогда пойдем в мою комнату, я сделаю небольшие наброски для карт.
— Хорошо.
Криспирию я отправила на кухню, чтобы та заказала для меня на десерт ягодный мусс.
У меня будет несколько минут чтобы поговорить с Сильвинией один на один.
[1] текст песни “Тайна” — группы Fluer
Глава 14
— Сильвиния, скажи, это ты забираешь мои письма в саду? — я усадила гостью на диван, пристально смотря на неё. И сев рядом, начала расспрос.
— Да, я, — улыбнулась она, прошептав ответ, и оглянулась на закрытую дверь.
— Отлично. Значит, ты сможешь приносить для меня ответные письма? — выдохнула я.
— Если Нилария позволит, — пожала она плечами.
— Но ты ведь можешь и устные послания приносить?
— Короткие, конечно, можно.
— Передай прабабушке, что я разгадала сон и нашла дневник мамы. Где она рассказала, как управлять силой, — воодушевленно произнесла я.
— Хорошо, так и передам. Точнее бабушка моя передаст, она с ней общается, — тихо ответила она.
— И ещё, — совсем тихо произнесла я. — Перед обрядом я видела вещий сон. От лица девушки по имени Виэлла. Она видела, как Олинирия убила жрицу. Это она предупредила мою маму, что та в опасности. Я выяснила, что она живет в изгнании. Пусть прабабушка найдет её, она, скорее всего, в другой деревне живёт. Это очень важно, Виэлла свидетель.
— Хорошо, обязательно передам, — охнула Сильвиния, прикрыв рот. — Это так ужасно…
Вздохи горечи вырвались у нас обеих.
— Ладно, давай к другому делу, а то маленькая любопытная Варвара скоро прибежит сюда.
Только успела я договорить, как дверь распахнулась и веселая Криспи влетела в гостиную.
— Вы уже начали? — она бесцеремонно уселась между нами.
— Нет, тебя ждали, — отодвинула я девчушку в сторону и села рядом с Сильвинией.
Почти час я рассказывала художнице-ведьме о картах, как они должны выглядеть, что изображено. Сильвиния наносила наброски каждой карты в свой блокнот, спрашивая меня правильно ли она поняла.