Дракон радостно рычит и ускоряется, ловит крылом попутный ветер. Естественно! Он летит к своей истинной. Он не боится, он жаждет встретить Эйви и узнать, что она беременна. Он не понимает, что это опасно для истинной. Но я-то понимаю.
Добираюсь до академии, мне кажется, быстрее, чем если бы прыгал несколькими порталами. Надо развивать этот способ перемещения. Сделаю это, но только после того, как пойму, что Эйви в безопасности.
Защита академии магически сканирует меня и беспрепятственно пропускает. Чужаков не пропустит. Спалит в воздухе плетением драконьего пламени.
Домик Эйви нахожу с такой же легкостью, как если бы я сам там жил. Она на втором этаже. Растеряна, в сомнениях. Как же мне хочется заключить ее в свои объятия, отогреть, успокоить.
Практически бегом поднимаюсь к ней, открываю дверь. Эйви заметно расслабляется, видя меня, и ставит подсвечник на стол. Серьезно? Пытается им защититься?
— Эйви, отвечай прямо и без увиливаний. Ты беременна? — без предисловий задаю вопрос, зная, что она может вновь попытаться уйти от ответа.
Ее «да» звучит как раскат грома даже несмотря на то, что я готовился это услышать. Обжигающая, ядовитая драконья эйфория растекается по венам. Уже заранее ненавижу себя. Убийца.
Об этом знал Джеральд, об этом знал Фавиус, так какого демона последним об этом узнаю Я?! Отчаяние. Терпкое, горьковатое, как полынь, отчаяние окутывает коконом. Не мое — ее. И при этом она еще не знает о проклятье. Я должен ей сказать.
Подхожу к Эйви со спины. Неимоверно хочу прижать ее к себе, но позволяю лишь едва заметное касание. Но даже от него ощущения сильнее, чем от объятий других девушек. Как можно эти ощущения с чем-то вообще сравнить?
— Если ты думаешь, Сайтон, что мне от тебя хоть что-то нужно, то зря, — натужно говорит Эйви. — Я справлюсь с ребенком и без тебя. Найду способ и обеспечить, и воспитать. Собираешься строить новую семью — делай это. Не лезь в мою жизнь.
Строить новую семью? Оставить ее наедине со всеми проблемами, в которых виноват я? Хорошего же она обо мне мнения. Дракон явственно чувствует малыша. Я неосознанно касаюсь живота Эйви, и меня будто молнией прошибает.
Моя истинная. Мой ребенок. Моя семья. Порву, испепелю, уничтожу любого, кто рискнет угрожать. К демонам разрушу это проклятие. Не отдам никому. Даже смерти.
— Собирай вещи, ты едешь со мной в столицу.
Она отступает от меня, гордо расправляет плечи и воинственно смотрит на меня. Эйви не была бы Эйви, если бы не показала зубки. Да и эта прибывшая суалийка оказалась не так проста. Они заключили практически нерасторжимый контракт с академией. Как проректор пошел на это? Сглупил?
Впрочем, неважно. Я все равно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Даже если мне придется немного временно сменить профиль деятельности…
— Ты будешь находиться рядом со мной, это не обсуждается, — предупреждаю я и делаю шаг к Эйви.
Удерживаю себя буквально в доле секунды от поцелуя и заставляю покинуть домик. Иначе эта встреча закончится совсем не так, как я предполагал.
Снова взываю в небо. Остается один единственный вариант, чтобы понять, что делать с проклятием. Лечу навстречу заходящему солнцу и уговариваю дракона быть быстрее. Мне предстоит встреча, которую я оттягивал долгие годы. Разговор с тем, кого я хотел бы любить всей душой, но от которого видел только холодность и равнодушие. Но если у кого и есть ответы, то только у него.
До одинокого особняка далеко в горах добираюсь, когда в ущельях уже непроглядная темнота. Никогда не понимал, зачем нужно было менять дом в долине реки на этот угрюмый и одинокий.
Спускаюсь по большой спирали, надеясь только на драконье зрение, и трансформируюсь, надеясь, что он дома один. Поднимаюсь по черным замшелым ступеням и вхожу в высокие деревянные двери, оплетенные искусно выкованными чугунными завитками.
Миную едва освещенный холл, так и не встретив никого из прислуги. Неужели и этих всех выжил? Остался наедине с этой змеей и живет в дыре.
— Не ожидал я таких гостей, — с еле заметной пренебрежительной улыбкой ко мне выходит тот, кого я избегал несколько лет. — С чего это сам Правитель решил почтить своим присутствием отшельника?
Такой же статный, широкоплечий, с той же властностью в каждом движении. Заметно постарел. И хоть он старательно скрывает, болезнь одиночества подтачивает его, даже несмотря на то, что он женат.
— Может, когда-то придет время, когда ты сможешь смотреть на меня без этого обвинения во взгляде? — спрашиваю я, пытаясь подавить желание улететь сейчас же. — Папа.
Он кривится от этого слова. Хотел бы забыть об этом, хотел бы, чтобы я никогда не появился на свет. Но, как и я, допустил ошибку. Только вместо того, чтобы заранее полюбить своего ребенка, он делал все, чтоб от меня избавиться. Даже договор с демонами заключил. Это я уже потом узнал.
— Ты только за этим прилетел? — взгляд отца темнеет. — Тогда можешь убираться отсюда.
Он разворачивается, чтобы уйти, но мне нужна информация.
— Моя истинная беременна.
Ответом мне служит низкий, разрушающий тишину дома смех. Отец разворачивается ко мне и насмешливо, удовлетворенно смотрит на меня.
— И как? Уже рад, что скоро ее у тебя заберет вечно плачущий, сморщенный комочек? Что твой дракон будет рваться сам и разрывать тебя на части?
— Я готов его любить и оберегать не меньше, чем саму истинную, потому что в нем останется она.
Отец напрягается и меняется в лице, будто мои слова режут его как лезвие ножа.
— Щенок… — сквозь зубы цедит он. — Что ты хочешь?
— Расскажи все, что ты знаешь о проклятии. Я не нашел информацию о нем нигде, иначе бы ты меня не увидел.
Он щелкает пальцами, и в углу холла вспыхивает камин. Отец кивает на кресла рядом, и сам садится в одно из них, вытягивая ноги.
— Однажды жил очень одаренный магически, но слишком заносчивый дракон. Он соблазнил юную ведьму и даже женился на ней.
Еще один щелчок пальцев, и в руке отца бокал с бордовой жидкостью. Он делает большой глоток и равнодушно продолжает.
— Но ему повезло. Или не повезло, кто знает? — отец хмыкает. — Он встретил истинную, и, конечно же, ведьма осталась за бортом семейного счастья. Она умоляла не оставлять ее. Но дракон был одержим идеей передать свою магию потомству, а с ведьмой это было невозможно. Обиженная ведьма — страшный противник, ты знал? Так вот, она прокляла весь род дракона. С тех пор первенец всегда мальчик, которому передается вся сила отца. Но истинная в родах обречена на смерть.
Эту историю от начала до конца я слышу впервые. Впервые я понимаю, за что наказали всех мужчин нашего рода. За гордыню, высокомерие и спесь. За то, что они могли ценить только то, что интересно им. Неужели я такой же?
— И… Должно же быть условие, чтобы снять проклятие? — сквозь зубы спрашиваю я.
Он с превосходством и глубоким удовлетворением от моих чувств припечатывает:
— Был единственный способ — получить прощение ведьмы. Но она давно мертва. Так что не надейся — наше проклятье снять невозможно. Твоя истинная умрет.
С этими словами отец встает из кресла и уходит.
Глава 27. Ректор
Я снова вслушиваюсь в чужие сплетни и буквально скрещиваю пальцы, чтобы это было неправдой. Чтобы мне послышалось. Но какой там!
— Вы только представьте! На месте ректора сам Правитель! — восторженно верещит одна из адепток. — А еще до сих пор не объявили, нашли ли его истинную. Это же такой шанс! Бывшую он свою куда-то сплавил, а новой еще не обзавелся.
— Да… — мечтательно подхватывает вторая. — Говорят, его до этого пару дней уже тут видели. Слушайте! А может, ему артефакт на академию указал, он тут и ищет?
— Я бы предпочла думать, что он ее еще не нашел. Даже в любовницах у него побывать и то…
Дальше этот бред я слушать не могу. Иначе просто тут же готова высказать все, что я думаю про «сплавленную» бывшую, его поиск истинной и вообще том, что этот невыносимый драконище решил «внезапно» заменить ректора.
Ну ведь специально же, да? Он же сказал вчера, что я все равно буду рядом с ним? Какого демона вообще?
Иду, яростно вбивая каблуки в каменный пол. Я даже напрочь забываю о своей слабости, настолько я возмущена. Адепты, проходящие мимо даже оборачиваются на меня. Может, побаиваются моего вида? Правильно делают. Если я снова услышу какой-то бред про Сайтона и его «истинную», точно добра от меня пусть не ждут.
Уже знакомой дорогой миную галереи и лестницы, взбираюсь по последней винтовой и с громкими возмущениями влетаю в лабораторию.
— Иллидия, ты представляешь, этот несносный тиран считает, что ему можно все, и решил меня и тут достать!
— И вам доброе утро, леди Эйвиола.
Торможу в дверях, застыв от неожиданности. Сайтон стоит вполоборота рядом с Иллидией и с немного ироничной улыбкой смотрит на меня. Горгулья ж задница! Я кричу на всю лабораторию, а он здесь! Я настолько была погружена в свои эмоции, что даже не почувствовала Сайтона.
Хотя какая разница. Он прекрасно знает все, что я о нем думаю. Ничего нового из моих слов не почерпнул.
— Эйвиола, Его Мудрость решил, что объединить наши знания было бы хорошо для обеих сторон. Поэтому он будет периодически приходить к нам для экспериментов, — загадочно переводя взгляд с меня на Сайтона и обратно, говорит Иллидия. — Надо будет только утрясти время, чтобы это было вне моих занятий и, соответственно, не мешало Правителю выполнять свои основные задачи.
Я поджимаю губы, стряхиваю с себя оцепенение от неожиданной встречи, и выпрямляюсь.
— Считаю, что это действительно будет прекрасный опыт для вас, как мастеров-практиков, и выгода для обеих стран, — спокойно, не проявляя то, что во мне все еще бурлит раздражение, высказываю свое мнение. — Я была бы благодарна, если бы вы предупредили потом меня о вашем графике, чтобы это время я могла потратить на библиотеку.
Сайтон полностью разворачивается ко мне и делает шаг вперед.