Мачеха Сайтона беззвучно, словно скользя, выходит из столовой, а потом и из дома. Я продолжаю сидеть и пялиться на пузырек, не представляя, как вообще взять его в руки. Кажется, что он может навредить даже простым прикосновением.
— Эйвиола, — слышу голос Джеральда из холла. — Надеюсь, приключения не настигли тебя?
Прежде чем на пороге столовой появляется Джер, я резко вскакиваю, сгребаю пузырек и заталкиваю в карман. Он неприятной тяжестью оттягивает юбку, буквально обжигая бедро.
— Эйви, все в порядке? — Джеральд застывает в дверях, а потом резко оказывается рядом, поддерживая под локоть, а потом его взгляд падает на стол. — Что это?
Глава 42. Сайтон. Дом детства
Когда Эдгарн озвучивает свои предположения относительно артефакта, который мог содержать в себе проклятие, я сразу понял, о чем он. Это должно быть что-то, что принадлежало ведьме, что-то очень важное и ценное для нее, и в итоге впитавшее в себя все эмоции, которые она пыталась выплеснуть на моего предка.
У нас в семье под замком хранилось старое золотое ожерелье с крупными рубинами и сапфирами. Говорят, что его пытались продать, выкинуть, разобрать на части, но это все было бесполезно. В итоге его закрыли в сейфе и не доставали уже много лет.
И все бы хорошо, но мачеха буквально накануне прибыла с просьбой отдать ей именно его. Вроде как по просьбе моего отца. Я обещал, что подумаю. Но сейчас точно знаю, что нет. Если оно поможет спасти Эйви от проклятия, я это ожерелье из-под земли достану.
Распахиваю крылья и лечу к старому особняку. Не туда, где живет сейчас мой отец, а в дом в долине реки. Давно пустующий, потому что старый дракон поддался уговорам мачехи и переселился в горы, ближе к источникам демонической энергии. Они хоть и были запечатаны, но все же в этих землях демонам жилось спокойнее.
Я из старого дома сбежал буквально, как только получил свое первое звание. Сначала мыкался по казармам, а потом купил свой особняк, в котором и жил до того, как стал Правителем. И вот, приходится возвращаться.
Меня встречают темные глазницы окон, заросший сад, чернеющий в ночи непрореженными кронами деревьев и одинокая фигура слуги, на которого было это все хозяйство оставлено. В его руке горит единственный источник света — масляный фонарь. Все верно, он человек, и не обладает магией.
Приземляюсь и тут же перекидываюсь в человека. Слуга семенит ко мне. Кажется, что он заранее решил поклониться, а на самом деле, он просто уже настолько стар, что сгорбился от возраста.
— Мой господин, — дребезжит он. — Я не знал о вашем прибытии. Как только дом подсказал, сразу же вышел встречать. Но в доме не прибрано…
Я поднимаю руку, чтобы остановить его.
— Мне все это не важно, — резко говорю я. — Мне нужно в кабинет отца. Все остальное не интересует.
Вот теперь слуга кланяется, еще больше выделяя горб на своей спине.
— Конечно, мой господин, — продолжает говорить он своим старческим голосом и теперь семенит к дому.
Я поднимаюсь по лестнице, знакомой до такой степени, что я помню, какая ступенька, с каким звуком скрипит. Только теперь вся мебель закрыта белыми полотнами, которые от всего прошедшего времени стали пыльными и серыми.
Отпускаю слугу и щелкаю пальцами, зажигая освещение во всем особняке. Дом детства. Обычно с ним связаны только добрые и светлые воспоминания. У меня же — равнодушие и отчужденность отца, постоянная злоба мачехи и редкие минуты счастья, когда я делал что-то, что чаще всего приводило к жесткому наказанию.
Дверь в кабинет заперта, но точно не для меня. Несложное плетение, и я, как Правитель, имею права войти в любое помещение. В том числе на запретную для меня территорию — в кабинет отца. Большой дубовый стол, пыльные шкафы и картина с портретом далекого прадеда.
Поднимая в воздух пыль, прохожу через весь кабинет в самый угол к портрету, отодвигаю его и открываю магический сейф прикосновением своей руки. Там ожерелье и маленький портрет в рамке. Достаю украшение.
Оно искрится в свете канделябров на стенах и люстры на потолке, отбрасывая во все стороны синие и кроваво-красные отблески. Мой предок так любил ведьму или хотел откупиться, что подарил ей это ожерелье? И как оно в итоге оказалось снова у него?
Складываю ожерелье во внутренний карман и собираюсь уйти, но что-то меня останавливает. Дракон рычит и требует забрать из сейфа все. Последнее время у нас с ним все больше разногласий, но я точно знаю, стоит Эйви вернуться в мою жизнь, как дракон станет более сговорчивым. Вся его сущность тянется к истинной и к нашему будущему ребенку.
Стараюсь не думать об этом. Несмотря на всю мою радость от того, что я стану отцом, страх потерять Эйви вызывает жуткую ярость. Хочется надеяться, что то, что предложил Эдгарн, получится.
Уступаю дракону, поворачиваюсь и беру в руки портрет, который лежит рядом.
В серебряной рамке — маленькое, всего с ладонь, рисованное изображение, настолько запыленное, что мне приходится его сначала вытереть его платком, чтобы рассмотреть. Но когда я рассматриваю, то просто не могу поверить глазам. Меня окатывает холодной волной: с изображения на меня смотрит моя Эйви.
Ну, почти. Одежда и прическа выдает совершенно другое время, но вот взгляд. Та же колкость, неприступность, своеволие. Те же упрямо поджатые пухлые губы. Горгулья задница! Неужели хотя бы тут мне повезло? Неужели я вытянул козырную карту, и то, о чем говорил Эдгарн, может сработать?
Портрет тоже убираю в карман, возвращаю картину на место и покидаю кабинет.
— На днях прибудут люди, которые помогут привести дом и сад в порядок, — выходя из дома говорю я.
Слуга испуганно начинает трясти головой.
— Что вы, мой господин! Если нужно, я сам все вычищу… Только…
— Ты хорошо исполняешь свои обязанности, — перебиваю я его. — Но всем время от времени нужна помощь.
Несмотря на уговоры слуги, я еще ночью покидаю особняк и улетаю в резиденцию Правителя, чтобы подготовить все необходимые нюансы к проведению бала, ведь до него всего пара дней. Пока не вскрыты все схемы, Эйви так и будет в опасности. Я буду первым за пару веков Правителем, который представит всем свою истинную.
Но для этого нужно решить еще пару вопросов.
Глава 43. Сайтон. Возвращение
— Ваша Мудрость, все отчеты на столе в кабинете, — отчитывается личный секретарь. — И пара писем от леди Бранд и вашего отца.
Кратко киваю. Выглядываю в окно — начинает заниматься рассвет. Полет вымотал так сильно, что принимать серьезных решений сейчас ни в коем случае нельзя.
— Передай командирам, что через три часа жду всех в зале переговоров. А сейчас распорядись подготовить спальню.
— Слушаюсь, ваша Мудрость.
Связываюсь с Джеральдом: Эйви не просыпалась, но жара больше не было. Их семейный лекарь, убедившись, что Виола, наконец, очнулась, пришел осмотреть Эйви и ее ребенка. Сообщение о том, что с обоими все в порядке, и эта внезапная простуда не навредила малышу, словно камень с души снимает.
Пора вернуть ее раз и навсегда. Хватит ходить вокруг да около. Вергена ещё до этого не раз говорила, что покровитель предков благословил брак с Эйви. Когда Вергена зажигала после этого алтарь, огонь был неизменно зеленым. Полное и безоговорочное одобрение. Лучшее, о чем можно мечтать.
Нет, лучшее — это то, что есть между мной и Эйви. То, что я чуть не испортил своими руками. То, что теперь, благодаря Эдгарну, могу сохранить.
Осталось только узнать вторую половину условия. И это можно найти только в книге суалийцев. То есть у Эйви — я видел эту книгу у нее на столике.
Очередной раз напоминаю Джеральду, чтобы ни на шаг не отходил от Эйви, и даю себе отдохнуть. Перед сном снова рассматриваю найденный в сейфе портрет и искренне не понимаю, как так получилось, что мой предок мог клясться в беззаветной любви к одной, зная, что однажды может встретить истинную?
— Ровер, — дрожащим голосом говорит мне Дейра, единственная любовница, практически хозяйка в моем особняке. Ровно до вчерашнего вечера, когда встретил свою истинную. — Ты же… Не оставишь меня? Скажи, что это неправда.
Все бы хорошо, но отец Севильи, моей истинной, поставил условие, чтобы Дейры и близко не было. Что ж, не имею ничего против. По крайней мере, пока. Дейру отошлю подальше, а захочется мне разнообразия, найду себе новых.
Дейра должна была понимать, что наши отношения не навсегда. Что если я встречу истинную, я откажусь от ее «услуг».
— Я женюсь. Ты сегодня же покинешь особняк, — я поворачиваюсь к ней и ловлю взгляд ее колдовских глаз. Ведьма. — Это тебе прощальный подарок. Его хватит на первое время.
Швыряю к ее ногам ожерелье, которое собирался подарить, но теперь просто отдам. В качестве благотворительности.
Она поднимает его и с силой сжимает в руке. Так, что по красным рубинам стекает алая капля ее крови.
Просыпаюсь, а перед глазами продолжает стоять это окровавленное ожерелье. Какого горгульего зада он так поступил? Убираю ожерелье и портрет в камзол и, чтобы прочистить мозг, принимаю ледяной душ.
Данные разведчиков подтверждают мои худшие опасения — демоны стягивают войска к границе. Но не только это заставляет насторожиться. Что-то происходит у них в стране. Они что-то запланировали, но что конкретно — оставалось до конца неясным. Ни один из разведчиков, посланных к ним, не вернулся. Поэтому я запретил своим соваться туда. Надо быть хитрее.
Окольными путями, за счет переманивания единичных демонов, удалось узнать, что среди них ходит слух, что скоро будут открыты все запечатанные источники демонической энергии. И тогда уже ничего не будет их сдерживать от того, чтобы покорить земли драконов и вернуть себе былое величие.
Идиоты. Все, чего они добьются — это дестабилизация мира. Когда мир становится однобоким, он повергается в хаос, и от этого не бывает хорошо никому. Поэтому сотни лет назад, когда демонов смогли оттеснить от источников их энергии, Правитель запечатал эти места выхода демонической магии. И с тех пор только носители магии Правителя могут помочь открыть к ним доступ.