Ох. Шаг, другой, Сайтон оказывается прямо надо мной. Сердце так колотится, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
— Какого демона, Эйви? Как так получается, что ты веришь чему угодно и кому угодно, кроме того, что говорю тебе я? — его взгляд скользит по моему лицу, будто он пытается прочесть ответ без моих слов.
— А почему я должна доверять тебе? Когда ты молчал, врал и недоговаривал? Когда у меня с семнадцати лет на груди отметина… Твоя, между прочим, отметина, а ты плевать на это хотел, — отгрызаюсь, глядя Сайтону прямо в глаза, и тыкаю ему пальцем в грудь. — Да я от других узнаю больше, чем от тебя, поэтому я им и верю. Все уже мне рассказали о том, как я важна для тебя! Кроме тебя.
Тут гнев в зеленых глазах будто утихает, а на губах появляется хитрая усмешка.
— Ну, раз ты веришь всему, что говорят, то… — он улыбается, — веришь и тому, что ты для меня все?
Ар! Как у этого драконища все время получается разговор развернуть в выгодном для него русле. Я кладу руки ему на грудь и надавливаю, пытаясь оттолкнуть. Но вместо этого его горячие ладони обхватывают мою талию и впечатывают в его тело, вызывая внутренний трепет, растекающийся от солнечного сплетения до кончиков пальцев.
— Отпусти! — выдыхаю я и пытаюсь вывернуться из его объятий.
— Так вот, Эйвиола, ты и наш ребенок для меня все. И если я сказал, что я любыми способами сниму это проклятье, значит, так оно и есть, — он упирается лбом в мой лоб. — Но у меня есть обязательства, не выполнение которых может стоить не одну тысячу жизней. Я должен закончить это дело, и тогда я избавлюсь от своей силы, через что бы мне ни пришлось пройти.
Я отворачиваюсь и пытаюсь выскользнуть из его рук.
Как же мне хочется верить его словам. Но надежда такая хрупкая вещь, что каждый раз, когда она рушится, на сердце будто бы появляется новая трещина. Однажды оно разобьется, и я не смогу сама себя собрать.
Сайтон ловит меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. Тону в гипнотической зелени, отчаянно ныряю в то тепло, которое вижу там, пытаюсь найти в этом спокойствие и уверенность.
Зрачок Сайтона вытягивается в вертикальную линию, и он впивается в мои губы жадным, требовательным поцелуем. В ответ на мои сопротивления он запускает руку в мои волосы и мягко, но крепко удерживает мой затылок.
Мычу что-то нечленораздельное, но когда его язык проскальзывает в мой рот, посылаю все к демонам, просто потому что меня уносит. Обхватываю Сайтона за шею, пропускаю между пальцев его волосы, неистово и отчаянно отвечаю на поцелуй.
Если мне осталось жить не так долго, то зачем тратить отведенное время на препирательство, на обиды и разборки, если я знаю, где и с кем мне хорошо. Я знаю, как мне хорошо…
Будто в ответ на мои мысли, а наверняка так оно и есть, Сайтон подхватывает меня под бедра и переносит на кровать, нависая сверху.
— Ты моя, слышишь? Сколько раз я должен это сказать, чтобы ты поверила, запомнила и перестала сопротивляться? — на ухо шепчет мне он, обжигая шею своим горячим дыханием.
По телу пробегает дрожь, концентрируясь внизу живота сладостной тяжестью. Сайтон одним движением поднимает мои руки и перехватывает их одной ладонью, прочно фиксируя у изголовья кровати. Вторая рука скользит вдоль всего моего тела, провоцируя волну мурашек, а затем очень ловко задирает подол платья.
— Ты знаешь, что в этом платье просто невероятна? — хрипло говорит Сайтон мне в губы.
С губ срывается тихий стон, когда горячая рука моего мужа касается чувствительной кожи бедра. Рефлекторно дергаюсь, но он чуть сильнее сжимает пальцы, удерживая меня на месте и вызывая еще один стон.
Сайтон легко прикусывает мою нижнюю губу, а потом проходится по ней языком, дразня меня. Его пальцы нежными ласками поднимаются все выше, пока не достигают точки, прикосновение к которой заставляет меня выгнуться навстречу Сайтону. Инстинктивно пытаюсь сжать бедра, но это только усиливает ощущения.
— Сайтон, — выдыхаю я, собираясь о чем-то попросить.
Демоны! Не помню о чем. Перестать? Продолжить?
Он улыбается мне в губы, а потом проходится дорожкой коротких поцелуев от уголка рта к уху, а потом к основанию шеи.
Его запах наполняет лёгкие. Сомнения, которые прятались глубоко во мне, не выдерживают и плавятся. Кажется, если он сейчас скажет, что трава синяя, а небо зелёное — я поверю даже в это.
Я пытаюсь освободить руки, то ли чтобы оттолкнуть его, то ли для того, чтобы обнять крепче. Теряю контроль над телом, оно без моего ведома выгибается в порыве быть ближе. Спрятаться, оказаться под защитой своего мужчины, чтобы ни одна опасность мира, будь то враг или проклятие, не могла до меня добраться.
Сейчас всего этого нет. Есть только мы.
Его поцелуи заставляют кровь кипеть. Когда Сайтон слегка прикусывает кожу на шее, я не сдерживаю стона.
Тяжесть внизу живота усиливается с каждым мгновением, концентрируясь и превращаясь в точку. Кажется, я сама становлюсь этой пульсирующей точкой, когда Сайтон на мгновение замерев, чуть сильнее нажимает пальцами.
Я даже забываю, как ругаться, забываю, кто я, где я, какой океан проблем меня окружает… Я разлетаюсь на мелкие осколки, чтобы вернуться в себя в объятиях Сайтона. Он уже отпустил мои в мгновение ослабевшие руки и гладит по волосам, пристально рассматривая мое лицо.
— Ты прекрасна, — говорит он и целует меня в лоб, слегка покрытый испариной.
Я тяжело дышу и пытаюсь собраться.
— Эйви, сколько бы мы с тобой ни пытались убежать друг от друга, мы все равно окажемся рядом, как две половины одного целого. Это так и это неизменно, — Сайтон поправляет платье и укутывает меня в одеяло. — Но в одном ты права. На бал мы придем отдельно.
Глава 48. По-настоящему все
Сворачиваюсь клубком в руках своего мужа. Действительно, сколько бы мы ни держались подальше друг от друга, боги вновь и вновь сводят нас вместе. Но при этом ощущение, как будто весь мир ополчился против нас и стремится разлучить. Так мы и качаемся не в силах остановить это движение.
— Сай, — шепчу я. — Объясни мне все. Только теперь по-настоящему все. Пожалуйста. Я уже так устала бояться.
Сайтон прижимает меня к себе покрепче и гладит по волосам. Кажется, что вот оно, затишье перед бурей, но совсем непонятно, откуда придет ураган.
— Я с детства для себя решил, что никогда не женюсь, и у меня не будет истинной, — отрешенно глядя в окно, говорит Сайтон. — Потому что отец, теряя маму, можно сказать, сошел с ума. Он, как и я сейчас, готов был на все, но ему не повезло так, как мне. Поэтому отец заключил договор с демонами.
Ох… Значит, мачеха Сайтона сказала правду… Как же так может быть?
— Но… ведь они ничего не сделали? — спрашиваю я.
— Нет, — Сайтон качает головой. — Они сказали, что отец слишком долго думал, поэтому ритуал не сработал. Но по договору отец все равно оказался им должен, поэтому он женился на указанной полудемонице, которой дали определенный статус неприкосновенности.
Рот Сайтона кривится в брезгливой улыбке.
— Только став Правителем, я смог узнать некоторые нюансы того, как отец выпрашивал этот статус для своей «молодой жены», — в голосе мужа звучит боль и давняя обида. — Зато ни видеть, ни слышать о своем сыне не хотел. Я за все детство хорошо, если раза два или три его видел.
Мне становится так тоскливо, так грустно, когда я представляю маленького забытого и одинокого мальчика, что я разворачиваюсь и вглядываюсь в мужественное, красивое лицо Сайтона. Кладу руку на его щеку и глажу большим пальцем.
Он переводит на меня взгляд, наполненный теплотой и нежностью. Они льются на меня нескончаемым потоком. Так, будто до этого Сайтон запрещал себе показывать чувства, а сейчас они прорвали плотину.
— Ты теперь понимаешь? Я не хотел своему ребенку такой участи, — он поджимает губы и крепче сжимает меня в своих руках. — Я был напуган и растерян, когда понял, что Эйви, та самая маленькая, забавная, милая Эйви, выросшая у меня на глазах, и есть моя истинная. Сделал все, чтобы ты решила, что я сволочь и со мной не стоит находиться рядом. Та ситуация с твоим братом и гувернанткой… Оказалась очень кстати.
— Погоди, — я шокированно распахиваю глаза. — Так это не ты с ней… В сеновале…
Он усмехается и отводит прядь с моего лица.
— Нет. Не буду тебе врать, что с того момента и до нашей свадьбы у меня никого не было, но тогда мне было явно не до других девушек, — он склоняется и аккуратно целует меня в губы.
Когда он прерывает этот легкий, нежный поцелуй, я решаюсь спросить:
— И ты… Жалеешь, что тогда мы…
— Был момент, когда я проклинал себя за то, что все это случилось, что я тогда не смог справиться с драконом. Но когда узнал, что ты беременна, все отошло на задний план, — Сайтон кладет руку на мой живот и нежно поглаживает. — И я рад, что на нашем пути встретились Иллидия и Эдгарн, дав нам шанс.
Прижимаюсь щекой к его горячей груди и некоторое время просто слушаю, как бьется его мужественное сильное сердце.
— А демоны? Они же не успокоятся, Сайтон. Не проклятье, так они нас рано или поздно достанут, — тяжело вздыхаю я. — Если они даже сюда проникли.
После недолгого молчания Сайтон отвечает:
— Да, демоны уже знают, что ты настоящая истинная и что ты беременна, — говорит он, в общем-то, очевидные вещи. — Но это далеко не все, что им нужно. Мои люди доносят о том, что назревает что-то очень опасное, но демоны на то и демоны, что мы так и не смогли выяснить, что.
— Сай, — тихо шепчу я. — Может, было бы разумнее отменить бал?
— Нет, — отрезает Сайтон. — Они ждут этого бала, и это самый логичный способ вмешаться в их план. Сначала показать, что все так, как они хотят, а потом перевести игру на свои правила. Но чтобы все пошло как надо, мы должны прийти на бал отдельно.
Я киваю и втягиваю носом уже ставший родным запах бергамота.
— Я боюсь,