Сайтон будто и не интересуется уже происходящим с мачехой, он кидается к табличке и проводит по ней пальцами. Он на миг закрывает глаза, а потом издает практически драконий рев, полный боли и отчаяния.
— Вы ее не получите! — рычит он, достает из кармана небольшой синий кристалл, опутанный золотыми нитями прижимая его к светящимся символам. — И магии вам тоже не видать.
Золотистое свечение окутывает ладони Сайтона, переходит на табличку, распространяется в разные стороны по земле. Он нашел другой способ отдавать силу? Через артефакт?
Золото конфликтует с тьмой, побеждает, тянется дальше. Один за одним темные столбы дыма исчезают.
— Ну же, Эйви, — цедит сквозь зубы Сайтон. — Откликнись…
Я начинаю ощущать покалывание во всем теле, Сайтон расплывается у меня перед глазами, и последнее, что я вижу — то, как он закашливается, но продолжает передавать магию.
Все вокруг меркнет. Оказываюсь будто бы среди мерцающего звездного неба. Во всем теле необыкновенная легкость и спокойствие, а в руке зажато ожерелье проклявшей род Сатойна ведьмы.
Нет звуков, запахов. Осматриваюсь и окончательно теряюсь, когда слышу мелодичный женский голос:
— Значит, ты новая истинная очередного козла из этого рода драконов?
Глава 55. Суалийка
Передо мной будто подвешенная в воздухе парит красивая молодая женщина. В какой-то момент мне кажется, что я вижу свое отражение, но потом я понимаю, что нет. Она просто очень похожа на меня: темные волосы, светлая кожа и тонкие запястья.
А вот в глазах жесткость и глубоко спрятанная боль. Неужели это…
— Ну не смотри на меня такими глазами, — усмехается она. — Я Дейра. Учитывая то, как ты выглядишь, ты, должно быть, тоже суалийка? Готова расквитаться с этими бессердечными драконами?
Девушка протягивает руку, указывая на ожерелье.
— Это тебе поможет. Давай, добей его!
Я сжимаю ожерелье и с удивлением вижу, что по нему стекает капля моей крови.
— Я не собираюсь этого делать, — говорю я.
— Оу, — она разочарованно собрала брови домиком. — Только не говори, что тебя дракон тоже смог обдурить и влюбить в себя?
Молча, напряженно гляжу на нее. Столько же боли и горечи в ее словах, как же сильно она обижена и зла.
— Ну, ты меня разочаровываешь. Я думала, что уж другая суалийка точно не повторит моей ошибки.
Ожерелье в моей руке внезапно вспыхивает светом всех камней, пронзая темноту, а у Дейры расширяются глаза.
— Так ты еще не просто суалийка, но и моя пра… Хм, интересно, сколько раз пра? Сколько лет прошло? Да, в общем, и неважно… В общем, если не хочешь сама, давай я закончу начатое. Этому роду драконов достаточно уже отравлять мир своей гордыней.
Ведьма раскрывает ладонь и ждет, когда я отдам ожерелье.
— Нет, — кратко произношу я и сильнее сжимаю украшение.
Дейра поднимает брови:
— Как это? Только не говори мне, что он смог убедить тебя, что ему важна ты, — Дейра морщится. — Даже если ты его истинная. Ты же знаешь, что умрешь.
— Да. Ведь ты приложила к этому свою руку, — заявляю спокойно, а в душе бесконечное волнение. Неужели именно сейчас тот самый момент, когда я могу попытаться избавить род Сайтона от проклятия?
— Я? Нет! Во всем виноваты только эти заносчивые драконы! Они ценят лишь свою силу, им дела нет до истинных. Потому что у них нет сердца, — осклабившись, ведьма наступает на меня. — Он никогда не откажется от своей силы.
Я закрываю глаза и вспоминаю последнее, что видела перед тем, как оказаться тут: Сайтон, снова и снова вливающий свою силу в артефакт. Нет. Он — откажется.
Словно в ответ на мои мысли гулким эхом прокатывается: «Я тебя не отпущу, слышишь? Ни сейчас, ни потом. Ты моя, только моя!»
Дейру будто передергивает.
— Пустые слова. Что он для этого сделал? Готов отказаться от силы?
— Да! — уверенно отвечаю я, и это заставляет зажечься огонек сомнения в глазах ведьмы.
— То есть ты готова умереть, чтобы родить ему наследника? Даже если не получится снять проклятие? — она шагает ко мне.
— Да, — отвечаю я. — И готова прожить каждый дарованный нам день в любви. Потому что я уверена в любви Сайтона, потому что мы шли к этому слишком долго, чтобы тратить то время, которое нам отпущено.
Я молчу и смотрю прямо в лицо Дейры.
— И причина не в нем и не во мне. Дело в твоей мстительности и нежелании поверить, что не все такие, как тот, кто предал тебя. Из поколения в поколение драконы рода Бранд страдали, теряя истинных. Боги не просто так столкнули меня, твою правнучку, и Сайтона, потомка того, кто сделал тебе больно. Они дали тебе шанс простить. Ты же сама мучаешься…
Последнее я просто предположила, но, кажется, попала в точку. Ее душа так и не смогла успокоиться. Она продолжала терзаться ненавистью и желанием отомстить.
— Он же делал тебе больно. Наверняка… — девушка будто цепляется за что-то, что позволило бы ей остаться в тех чувствах, которые были.
— Делал, — честно признаю я.
Нет ни малейшего смысла врать, потому что это то, что проверило наши чувства на прочность.
— И ты… Его простила? — голос Дейры дрожит.
— Простила. Потому что я его люблю.
— А он любит тебя?
Сайтон ни разу не говорил мне этого, но я уверенно киваю. Я это вижу в его глазах, во всех поступках, даже тех, которые казались мне жестокими, в том, как он касается меня и целует. В том, что, несмотря на то, что проклятие может убить меня, он уже любит нашего ребенка.
— Не верю! Он должен умереть!
Дейра кидается ко мне, чтобы выхватить ожерелье, я, как могу, отпрыгиваю, удерживая его подальше. Она рычит мне в лицо, пытаясь дотянуться.
Ее не убеждают ни мои слова, ни мои чувства. Но хуже другое — к своему ужасу, я перестаю ощущать Сайтона. Где он? Что с ним?
Страх окутывает меня. И, несмотря на то, что Дейра нацеливает на меня какое-то плетение, я боюсь не за себя. За Сайтона.
— Да подожди же ты! — вырывается у меня. — В чем виноваты остальные? Те, кто родился у жестокого дракона? Их истинные? В чем виновата перед тобой я? Что? Я не имею права любить? Неужели твоя жизнь оказалась настолько ужасной, что среди всего, что было с тобой, даже сейчас ты вспоминаешь только боль и зло, цепляясь за это и не имея возможности освободиться?
Она останавливается и недоуменно смотрит на меня.
— К тому же… — я прислушиваюсь к своим ощущениям и закусываю губу, потому что так и не могу нащупать ниточку, соединяющую нас с Сайтоном. — Он выполнил твое условие. Он отдал всю силу, чтобы спасти меня и прервать ритуал.
— Выполнил? — Дейра замирает, будто не может в это поверить, будто смотрит куда-то мимо меня, в пустоту, и видит что-то, что заставляет ее измениться в лице.
Я чувствую, что мои щеки стали влажными. От страха неизвестности. От непонимания, что произошло с Сайтоном.
— Я не верю этим бездушным драконам! — оскалившись кричит ведьма. — Он должен умереть!
Она снова кидается ко мне, хватается за ожерелье, но я не выпускаю его из пальцев. Во мне крепнет уверенность, что все должно закончиться сейчас. И закончить все должна именно я.
— Он мой истинный, — твердо говорю я. — Он часть моей души. И он тот, кто совершил множество ошибок, неоднократно делал мне больно, решал за меня…
Лицо ведьмы искажает жажда мести. Она считает, что я соглашаюсь с ней. Но ровно до того момента, как я продолжаю:
— Но все это было сделано, чтобы защитить меня. Уберечь от того, на что обрекла меня ты. Так что если кто-то и должен быть наказан, то это точно не он. Я, как ведьма-суалийка, как наследница твоего дара, как истинная Сайтона, прощаю его. Он сделал свой выбор: он выбрал истинную, отказавшись от дара. Он больше тебе ничего не должен.
Раздается отчаянный крик ведьмы. Ожерелье в моей руке вспыхивает снова ярко-красными всполохами рубинов. Только теперь настолько ярко, что я жмурюсь, а когда открываю глаза, надо мной алеет зарево огня.
Все болит, в воздухе отчетливо улавливается запах дыма и горящей плоти. К горлу подкатывает противный ком. Заставляю себя подняться — поляна представляет собой поле недавнего сражения.
Все усеяно телами демонов в ожогах и ранах. А посреди этого всего лежит огромный красный дракон.
— Сайтон! — охаю я и кидаюсь к нему.
Обнимаю обеими руками морду, глажу, целую, но он не реагирует. Только сейчас я замечаю, что все его тело испещрено глубокими порезами. Он сражался без магии?
Меня тут же охватывает паника.
Боги! Он жив?
Глава 56. Правитель?
— Сайтон! — шепчу я, отчаянно пытаясь докричаться до дракона.
Тяжелый камень падает с сердца, когда я понимаю, что он дышит. Едва заметно, медленно, но дышит.
Самое ужасное, что я его по-прежнему не чувствую. Я так привыкла, что рядом как будто кто-то есть, что сейчас кажется, словно от меня оторвали половину.
— Ты просто не можешь! Ты не имеешь права! — стучу я своими маленькими кулачками по крупным пластинам чешуи дракона. — Мы так много прошли, ты стольким пожертвовал… Не может это быть просто так.
Слезы застилают глаза, в груди сворачивается болезненный ком. Я пытаюсь дышать сквозь всхлипы, которые душат меня, пока я прижимаюсь к израненному телу дракона.
Осматриваюсь, отчаянно пытаюсь найти хоть что-то, что натолкнет меня на мысль, как спасти любимого. Но ничего: лишь тела и обугленное оружие.
В лесу тихо поют птицы, на востоке, над макушками чуть дымящихся деревьев, начинает светлеть небо. Еще недавно я думала, что не доживу до начала этого дня. А теперь встречаю его. Но какой ценой?
— Сайтон, ты нам нужен, — шепчу я, перебирая пальцами мелкие чешуйки на морде и целуя его. — Мне и нашему малышу. Проклятия больше нет, слышишь? Я планирую жить долго и счастливо. С тобой, между прочим! Помнишь, что боги не разорвали наш брак?
Прижимаюсь к телу моего дракона и, кажется, что закрываю глаза лишь на мгновение, но когда открываю, то вижу уже не дракона, а Сайтона в человеческом обличье.