— Зеленая с золотом драконица, леди Искра Гирдон. встретилась нам случайно. Мы тогда вновь устроили гонки в сторону моря, а если ты знаешь, то земли герцога Винзора как раз крайние с запада. Искра — внучка Органа. Зеленая драконица вспыхивала золотом на вечернем солнце, и эти красные всполохи привлекли наше внимание еще издалека. Мы были тогда молодые, сильные, окружили прекрасную Искру, но она не растерялась и дала нам достойный отпор, — при этих словах император невольно стал улыбаться.
Зная характер своей матушки, представляю, как она их погоняла по небу, воспитывая огнем. Даже невольно потянулась к попе, вспоминая последний воспитательный процесс.
— Смелая, дерзкая, уверенная, она покорила сердце Тираса с той первой встречи. А ведь драконица видела и меня среди остальных, — почти с претензией проговорил Кирхан последние слова.
Золотой дракон всегда заметнее всех остальных, и этот окрас только у императорского рода. Так что смелость моей мамы я оценила. Хотя… если бы нахальные драконы окружили меня, то мне все равно было бы, какого они окраса, да хоть серые в крапинку! Ну, да, я дочь своей мамы.
— Тирас потом сказал, что нашел Искру, — также задумчиво продолжал рассказывать Кирхан, — Чем он ее покорил, не знаю. Как настоящий мужчина, он не рассказывал о своих женщинах, а ведь у него их тогда было немало!
Вот это мне совсем не понравилось. Мамочка могла увлечься каким-то любвеобильным драконом? Зачем ей это? Нет, наверняка сейчас Кирхан расскажет, как зеленая драконица отшила наглеца.
— Голову мой друг тогда потерял окончательно, собирался жениться. Мы с ним уже договаривались о дне, когда полетим договариваться о свадьбе с его Искрой. А потом… — император замолчал.
«Не может быть! Вот не может этого быть!» — Хотелось вскрикнуть мне. Моя мамочка очень разумная, не могла она влюбиться в этого ловеласа Тираса Вальера, близкого друга Кирхана… Или могла? … И тогда получается… ой, мамочки!
— Что случилось потом? — чуть охрипшим от догадки голосом спросила Кирхана.
— Потом к Тирасу пришла моя мама, леди Нияс, и сообщила, что Марлиса ждет ребенка от моего друга. Как ты сам понимаешь, ни один дракон не бросает своих детей. О любви к Искре Тирасу нужно было позабыть, обязательства выше любых сердечных привязанностей, — строгим и почти безжизненным голосом произнес Кирхан.
И вот тогда я поняла, почему он не мог отказаться от своей свадьбы с Жустин. Голос и интонация легко угадывались — так говорил лорд Нияс. А бывший император твердо знал, что обязательства перед империей — превыше всего, даже если это любовь, отнимающая не только душу, но и сердце.
Не знаю, любил ли когда-нибудь бывший император, отношения с его женой мне не известны, но то, что именно благодаря его поучениям и наставлениям Кирхан, его сын, сейчас отказался от своей любви к ведьме в пользу империи, для меня стало открытием. Как же это жестоко — заставлять отказываться от чувств, полностью повинуясь долгу. Я бы так не смогла! Я отказывалась от своей любви к Кирхану, потому что не видела у нас будущего, чувствовала какое-то несоответствие, считала это чуть ли не предательством со стороны мужчины, а это, оказывается, лишь слепое повиновение чувству долга.
Все же лучше быть свободным драконом и любить, стараться исполнить свою мечту, но не подчиняться законам и правилам империи, как меня пытались заставить сделать мой дед Риш и бабушки. Я тогда в полной мере на себе ощутила давление семьи и обязательств над собой. И если бы не прадед Орган со своим амулетом, то…
Амулет! Как тогда дед Орган сказал, — «Перестарался»? Я еще раньше подумала о том, что он знал Вальера, но никогда не задавалась вопросом, почему именно его личность вложил в амулет Винзор.
Мать моя ведьма!
Получается, что Тирас Вальер — мой отец, и дед Орган об этом знает? Или вся семья об этом знает? А мама, почему она все скрывала? Хотя скрывала здесь не подходит, мамочка просто не рассказывала. Лишь в день моего отлета в империю рассказала, что любила дракона, но он женился на другой. И эта другая была скандалистка Марлиса?!
— И он женился, забыв о своей любви к Искре. — упавшим, почти безжизненным голосом произнесла я, скорее отвечая на свои мысли, чем разговаривая с императором.
— Да, Тирас — благородный дракон и он не мог поступить иначе! — почти с гордостью за друга сказал Кирхан.
Вот уж эти драконы, они хоть понимают, что растоптали сердце и душу моей мамы? Что она потеряла веру в жизнь и ее душа выгорела? Что она до сих пор ненавидит всех драконов в этом мире? Что они просто растоптали жизнь моей мамочки в угоду своим принципам и законам!
Невольно сжала кулаки и посмотрела с ненавистью на императора.
Кажется, сейчас я научилась ненавидеть своего любимого. Этот справедливый огонь обиды и горечи за мою мамочку притушил пламя моей собственной любви. У меня появилась надежда, что я смогу забыть этого жестокосердного дракона и выкинуть его из своей жизни.
Горечь и боль за то, что они сделали в прошлом, каким-то непонятным эхом отразились на моем чувстве к этому дракону, которого сейчас я перестала считать благородным. Негодование жгло меня изнутри, но позволить себе вырваться этому чувству наружу, при этом не выдав себя, не могла.
— Но ведьмы свои жертвы так просто не отпускают! — громыхнул неожиданно для меня Кирхан.
Я с удивлением посмотрела на императора, плохо соображая, о чем он говорит.
— Сначала появились Гир Винзор. Риш и Риск Гирдон. Эти драконы напали на Тираса, завязалась драка. Я успел вовремя, и мы вдвоем выстояли против этих трех. Они возмущались и требовали, чтобы Тирас женился на Искре В какой-то момент мой друг повелся на эти доводы и готов был согласиться, но я напомнил ему об обязательствах, о долге, и о ребенке Марлисы, — твердым и очень уверенным голосом продолжил рассказывать Кирхан.
Очень четко представляла себе эту сцену. Мои дядя Риск и два деда напали на Тираса. а Кирхан старался помочь своему другу. Как бы мне хотелось присутствовать на этой битве и увидеть все своими глазами. Кажется, сейчас я поняла, почему дядя Риск все время учил меня искусству поединка. Чтобы в случае необходимости могла сама постоять за свою честь, в любой момент быть готовой отразить атаку не только физическую, но и моральную.
Как же должно было быть тяжело в тот момент моей мамочке! Ведь самые близкие люди — брат, дядя и отец — принесли ей весть о том, что Тирас женится на другой. Как же она это пережила? Впрочем, я и так это знаю: ее душа полностью выгорела от горя.
Ненавижу! Всем сердцем ненавижу этого жестокосердного дракона!
— Он женился на Марлисе, родственнице вашей матери, — подвела итог этой печальной истории.
— Да, Тирас поступил благородно! Нас воспитывал мой отец, тогда еще император, и очень четко вложил в нас обязательность перед долгом, — кивнул Кирхан.
Я опустила глаза в землю и даже не могла ничего сказать. Получается, что сам лорд Нияс был таким же жестокосердным, а потом воспитал своего сына и всех его товарищей такими же. Понять и принять такие законы империи, после душевности и открытости ведьм перед Матерью природой, мне было практически невозможно.
— Только ведьма на этом не успокоилась, — неожиданно продолжил Кирхан.
О чем это он? Моя мамочка Искра тогда переживала предательство любимого, что могла сделать несчастная, любящая драконица?
— Она прокляла Тираса, а также Марлису с ее не родившимся ребенком. Едва ставшая леди Вальер, Марлиса потеряла ребенка, а это был сын. А самое главное, она больше не смогла ни разу забеременеть, — зло. отчеканивая каждое слово, произнес приговор моей мамочке император.
Я смотрела, оторопевшая, во все глаза на дракона, который обвинял в таком черном деле мою маму. Ведьма никогда на такое проклятие не пойдет! Это я знала точно, потому что оно всегда рикошетом бьет по ее детям. А ведь мама тогда уже была опытной ведьмой и беременна мной. Если я родилась, до сих пор жива-здорова, руки-ноги на месте, то мама моя не могла сделать такого проклятия!
— Все зло от ведьм! — со злой усмешкой произнес Кирхан и хлопнул ладонью по столу.
— Вы же говорили, что Искра — драконица. причем здесь ведьмы? — прошептала потрясенная я.
— Она еще и ведьма. До сих пор живет в их стране, сделала проклятие и сбежала туда, чтобы избежать суда в империи, — сообщил мне Кирхан.
Суда в империи? Кирхан собирается судить мою маму? За что?!
Я хлопала глазами на своего повелителя и старалась хоть немного разобраться в прошлом. Для меня теперь не было удивительно, почему Винзоры-Гирдоны не появляются в столице, а тем более при дворе императора. Удивительным остается лишь дружба моего прадеда Органа с лордом Ниясом, но они, кажется, дружили с детства. Теперь понятно, из-за чего дед дал мне амулет с мороком и назвал родом своей жены, скрыв мою личность даже от лучшего друга.
Бедная моя мамочка. Мне было так жаль ее. Мало того, что Тирас, мужчина, которого она полюбила всем сердцем своей драконьей души, предал ее, женившись на другой, так Искру ещё и обвиняют в том, что она прокляла род Вальеров, лишив их потомства.
Представляю себе, что бы Кирхан сказал, узнав, что я дочь той самой Искры, при этом дракон и ведьма в одном лице!
— А если это не она? — робко задала вопрос.
— Она. В этом нет сомнений. Марлиса потеряла ребенка, едва дошла до дворца Тираса из храма. А под ногами были раскиданы лепестки красных роз, — проговорил император.
— Причем здесь красные розы? — не поняла я.
— Тирас всегда дарил Искре красные розы. И… я так понял, — он сделал паузу, серьезно глядя на меня, — это между нами! — поднял палец дракон. Я согласно кивнула. — Место их встреч было среди красных роз.
Выдохнула. Вот почему мамочка всю жизнь ненавидела красные розы. На все мои робкие попытки посадить их во дворе нашего домика на берегу Вилюйки, мамочка кричала и выкидывала ни в чем неповинные черенки вместе с корнями.
— А Гир Винзор? — сглотнув в пересохшем горле от обилия информации о моих ближайших родственниках, спросила императора.