– Да! Блин, Слава, что значит долго отвечаю? Суббота, вечер, выходной, чтоб тебя. Да говори уже. Нет, пошляк хренов, я на тренировке. Как это касается твоего вопроса? Да, ежедневно, по три часа минимум. Нет, еще мало. Так, говори зачем позвонил... – Виктор нахмурился. – Ты издеваешься? Карпенко, если это подтвердиться, я не знаю, что с тобой в понедельник сделаю... Что значит, ты не специально? Как можно случайно, напутать ни один пункт, ни два, а три – три внушительных главы договора, которые вообще тебе не подходят! Какого лешего ты мимо юр.отдела его отправлял? Слава, – далее пошла такая нецензурная лексика, что даже Дэн поморщился и указал ему на свою коморку.
Витька кивнул, выслушивая ответ провинившегося и, спросив разрешение воспользоваться ноутбуком, ушел, плотно закрыв за собой дверь.
– Это надолго, – вздохнул Денис. – Пока одна танцуй или проси Инквизитора.
– Я только за, – тут же согласился Владимир, краем глаза заметив, как нахмурилась и внимательно на него посмотрела Настя.
– Вот и отлично, танцуйте. Рысь! А ну не расслабляемся, я не давал команду отдыхать!
– Изверг, – проворчала девушка.
Правильнее было за нее заступиться, но тогда он не сможет станцевать с Инной. Нет, это невозможно, хотя бы еще один танец с ней, просто танец.
– Милейшая, – он отвесил поклон и улыбнулся, протягивая Ведьме руку, – один танец, прекраснейшая из Ведьм?
Взгляд полный недоверия и опасения.
– Если только танец, – легкая усмешка и все-таки протянула свою руку.
И опять от ее прикосновения по телу проходит ток, заставляя сердце учащенно биться. Вновь музыка, танец – все просто, но желание держать ее в своих руках сильнее его. Пусть на секунду, но дольше прикосновения и объятья. Это словно наркотик, который вызывает привыкание, ради такого он бы бросил курить.
Он и не заметил, когда музыка кончилась, девушка сбросила с себя его руки и опасливо отступила. Владимир уже хотел что-то сказать, но его прервал громкий крик и тут же повисшая на нем Настя:
– Покатай меня, большая черепаха!
– Малышева! Ты не пушинка, чтоб тебя! – покачнулся Инквизитор, с трудом сохраняя равновесие.
– Не сломаешься, Леонов! – весело ответила подруга, явно не собираясь спускаться.
– Ну, хоть кому-то весело, – засмеялся вернувшийся брат.
Инна тут же оказалась рядом. Судя по нахмуренному лицу и серьезному взгляду, телефонный звонок сулил продолжение.
– Что-то случилось? – спросил Владимир младшего, удобнее перехватывая Настю, что серьезно собиралась кататься у него на спине.
– Идиотизм и кретинизм случился, – огрызнулся Виктор. – Дэн, не возражаешь, если мы домой поедем? Мне надо с директорами связаться и все им доложить. Повезет, если завтра не придется работать.
– Все так страшно?
– Нет, но последствия могут быть всякие. Притом партнер перспективный, а тут такая подстава. Еще хорошо, если никого не уволим, но это вряд ли... головы точно полетят за такие косяки.
– Ничего не понял, – честно сознался Инквизитор, про себя отмечая, что не сильно и хочет понимать, но, если бы это задержало брата еще на часик другой и дало возможность по танцевать с Инной, он бы был благодарен этим идиотам.
– И не вникай! – ответил за брата Дэн и просто махнул в знак согласия, – Так, черепаха и тюлень, бывший когда-то Рысью, пять минут перерыв и танцуете вместе.
Очень быстро все ушли, оставив их вдвоем. От одной мысли о том, что Инна уезжает с Виктором, стало тоскливо.
– Леонов, – подала голос Настя.
– Что, Малышева?
– У нас проблемы.
– То, что ты – тюлень?
– Нет, то, что ты – идиот.
– В смысле?
– Ты какого черта влюбился в жену брата?
Смысл слов дошел не сразу. Когда, наконец, воспаленный и забытый разум вновь был услышан, его прошиб холодный пот. Это плохо, очень плохо.
Инна проснулась от того, что рядом никого не было. Виктор сидел за компьютером и с кем-то переписывался, постоянно хмурясь. Часы показывали шесть утра и, судя по всему, он так и не ложился.
– Доброе утро, – Колдун прервал свое занятие и пересел к ней. – Спи, еще рано.
– А ты? Ты же не спал.
– Пока не до сна.
– А днем вы это решить не могли?
– Нет, разница во времени, притом выяснилось, что не особо кто знает, куда и что отправили. Мне надо сейчас в офис, очень надо ехать. Ты меня простишь? Я помню, мы собирались за кольцами.
– Не страшно, работа есть работа. Давай я тебе завтрак сделаю, иди в душ пока.
Красные уставшие глаза парня пугали. Так много на него навалилось за одну неделю.
– Моя хорошая, – он притянул ее к себе и обнял. – Не смогу без тебя, не хочу, не переживу, если исчезнешь из моей жизни, – тихо прошептал, обнимая как можно крепче, будто боясь, что она растает.
Что на него нашло? Ни с того ни с сего.
– Ну, куда я исчезну? Ты просто устал, собирайся, я вызову тебе такси. На машине не отпущу. Хорошо?
– Хорошо, – он кивнул, но отпускать не собирался.
– С тобой, может, поехать? Толку мало, но могу не давать уснуть. Кофе делать, вас там, кажется, таких будет четверо.
– Не надо, лучше с Юлей в кино сходите, погуляйте. Девичник обсудите, она же его все равно собирается делать, я прав?
– Она его сделает и меня не спросит. Все, если решил ехать, иди приводи себя в порядок, а я сделаю тебе поесть, голодным из дома не выпущу.
– Не выпускай, скажу, жена не разрешила, – Виктор тихо засмеялся, так и не думая ее выпускать из объятий.
– И не отпущу, – Инна сама еще крепче обняла своего почти мужа, который, казалось, уснул. – Ты уже спишь?
– Угу, – чуть слышно ответил Колдун.
– А часа на четыре отложить? Хоть немного поспать, толку от вас таких.
– Надо, если что там посплю. Не волнуйся.
– Вечером хоть ждать?
– Надеюсь, – с явным усилием Виктор отстранился. – Все, надо собираться, – скорее себе сказал он, заставляя себя встать, и очень быстро, будто боясь передумать, ушел в ванную.
Инна вздохнула, вот вам и взрослая жизнь, захочешь – не за хнычешь, что не хочу, не пойду. Есть слово надо и хоть что делай, оно надо.
Витька умчался на работу в семь, это угнетало. Меньше всего сейчас хотелось встречаться с Инной без брата. Умом-то он понимал все, а вот сердце ему не подчинялось. После разговора с Настей и ее лекции о том, что Леонов – идиот (а с этим даже спорить не хотелось), легче не стало. Он осознано старался держать себя подальше от нее. Не сильно-то помогало, особенно, если объект желаний живет в твоей квартире.
– Доброе утро, – как можно веселее произнес Владимир, замешкавшись на пороге кухни, где жена брата – что он себе еще раз напомнил – готовила обед.
– Доброе, – отозвалась девушка, бросив на него взгляд и нахмурилась. – Садись, сейчас сделаю кофе. Есть сырники, бутерброды. Могу сделать кашу, если ты, конечно, ее ешь.
– Нет, спасибо, хватит сырников и бутербродов. А отец где?
– Уехал в больницу. Ты долго спишь.
– Я сова, это Витька – жаворонок по природе, но, правда, ленивый.
– Я заметила, – хмыкнула Инна, ставя перед ним кофе, тарелки с сырниками и бутербродами. – Все остальное на столе, ешь, – и, даже не улыбнувшись, вернулась к прежнему занятию.
Настя была права, Ведьма все поняла и явно этим недовольна. Кажется, разговора не избежать.
– Спасибо. Ты злишься?
– С чего бы? – огрызнулась девушка. – Вроде взрослые люди и все понимаем.
– Прости. Я не доставлю проблем.
– Надеюсь, Вов. Я не хочу плохо к тебе относиться, но, если ты посмеешь так открыто оказывать знаки внимания, которые мне не нужны, я за себя не отвечаю.
– Постараюсь, Ин, я, правда, не специально.
– Еще бы ты специально такое делал! Но это не имеет значения. Если не можешь совладать с собой, просто держись подальше. Я не милая девочка, что постесняется врезать по причинному месту. Не люблю насилие, но в школе дралась и, поверь, разбитые носы были мелочью по сравнению с тем, что ждет тебя.
Холодность в тоне и в движениях пугала. Странным было, что это хрупкое существо может быть таким грозным. Дальше ел молча понимая, что, скорее всего, сбежит к Насте на очередную промывку мозгов. А там к матери и куда глаза глядят, лишь бы забыть.
– Добрая она, – заключила Настя. – Тебе сразу надо было врезать за такое.
– Может, это ты злая? – они сидели, а вернее лежали на диване у Насти дома и смотрели «Короля льва».
Мать девушки была дома, но им не мешала, хотя ее взгляд на дочь, что опять нагло использовала его вместо подушки, весьма не по-дружески обнимая, говорил о многом. Но Ольга Михайловна всегда была тактичной, вернее, не так, она презирала его и при нем никогда ничего не говорила.
– Я? Я сама доброта. Еще слово и укушу – мы смотрим.
– Ты его тысячу раз видела.
– Ну и? Заткнись, Леонов, а то опять поцелую, оно тебе надо?
– Может, и надо, – он вздохнул и провел пальцами по рыжей гриве.
Он любил ее волосы, точнее, он любил все в этой девушке, только в отдельности от самой девушки. Вместе эта гремучая смесь заставляла жалеть, что они вообще познакомились. Хотя, если бы ни она, с кем бы он мог делиться проблемами и смотреть мультики?
– Эх, Леонов, балбес ты у меня, – вздохнула девушка, крепче обнимая.
– А ты у меня будто умнее, – тихо засмеялся он, прижимая к себе Рысь.
– Да, мы – идеальная пара, может, начнем встречаться? – засмеялась в ответ Малышева, после чего они оба посмотрели друг на друга и хором воскликнули:
– Да ну нафиг.
– Так, Леонов, смотрим, или я за себя не отвечаю.
– Да смотрим-смотрим! – покорно согласился Владимир, несмотря ни на что, успокаиваясь рядом с Настей.
Так хорошо, что она его понимала и поддерживала, сложно представить, как бы он справился без нее.
Виктор задерживался, время было уже больше десяти, а он все торчал в офисе. Инна нервно постукивала по клавишам ноутбука.