Горничная торопливо взбила подушки на креслах и диване, поправила букет садовых роз в вазе на столе и, как оловянный солдатик, замерла у одной из стен. Я подошла к окну. По парадной аллее двигалась роскошная, блестящая на солнце черная машина. Она неторопливо остановилась у самого входа. Лакей бросился открывать дверь, и на дорожку ступила худая нога в тщательно отполированном кожаном ботинке. За ней последовала и другая, а потом показался и сам граф Рейс собственной персоной. Я прищурилась, беззастенчиво изучая его через тонкий тюль.
Отец Эшли представлялся мне высоким и благородным господином с сединой в волосах и манерами лощеного аристократа, считающего всех остальных людей пылью под подошвами своих сапог. Я оказалась близка к истине. На лице графа была написана такая спесь, что она легко угадывалась даже с расстояния. Его волосы скрывала шляпа, поэтому я не могла ничего сказать о его седине. Судя по отсутствию явных морщин, он был моложе, чем я думала. Возможно, благородное серебро в волосах — это не про него.
Я вздрогнула, когда взгляд его холодных как лед глаз столкнулся с моим. Он явно удивился, увидев меня возле окна, а затем поднял шляпу в коротком приветствии. Полы его темного плаща (не поленился надеть его в такую жару!) распахнулись, обнажая серый костюм и рубашку. Я мрачно кивнула и отошла, чтобы устроиться в кресле. Горничная как раз принесла чай и печенье. Недолго думая, я отправила одно себе в рот. Надеюсь, когда граф войдет, я все еще буду жевать! Эх, плюнуть бы ему в лицо за все, что он сделал с бедняжкой Эшли. И это я еще сознательно не упоминаю его планов на Томаса и Хлою.
— Лорд Рейс!
Баррет распахнул двери и пропустил гостя. Тот прошел мимо дворецкого, даже не взглянув в его сторону. Невольно мне подумалось, что граф искренне считает, что двери открываются сами собой, без малейшего усилия слуг.
— Эшли, я рад тебя видеть.
Судя по голосу — едва ли. Граф Рейс оказался выше и более субтильным, чем я себе представляла. Он все-таки снял шляпу и плащ, и теперь я видела, что седина у него есть, пусть и небольшая.
— Не могу сказать того же, — резко ответила я, не делая попытки встать с кресла. — Позвольте сразу осведомиться о цели вашего визита?
Баррет поторопился прикрыть дверь с другой стороны. Горничная тоже юркнула за порог. Оставшись с графом наедине, я вдруг испугалась, а затем упрямо вскинула подбородок. Что он мне сделает?
— Как ты разговариваешь с отцом?
Он быстро преодолел разделяющее нас расстояние и завис надо мной, игнорируя кресло. Я поморщилась.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Мне неудобно смотреть на вас снизу вверх — шею ломит.
Граф ошарашенно воззрился на меня, а затем настороженно опустился в кресло напротив. Закинув ногу на ногу, он медленно взял в руки чашку с чаем и принялся изучать меня, как зверька в зоопарке — с легким удивлением.
— Я решил нанести тебе визит, чтобы справиться о твоем самочувствии. Дворецкий сказал, что лорд Таркер уехал по делам.
Значит, он все-таки замечает слуг, когда ему это выгодно.
— Пустое беспокойство с вашей стороны. Могли бы ограничиться звонком или письмом.
Граф Рейс снова помрачнел и раздраженно дернул щекой.
— Лорд Таркер не провел в дом телефон, а магической почте я не доверяю.
— Какая досада, — протянула я, откинувшись на спинку кресла.
Кажется, он не уловил иронию моих слов. Или же предпочел проигнорировать.
— До меня дошли слухи, что твое душевное здоровье оставляет желать лучшего.
Я напряглась. Помнится, Джози говорила, что отец Эшли упечет меня в сумасшедший дом, если я признаюсь ему в том, кем являюсь на самом деле. Интересно, он сможет провернуть что-то похожее, желая наказать непослушную дочь? Уж больно мне не понравился намек на душевное здравие.
— Не стоит доверять слухам.
Граф поморщился.
— Разумеется, поэтому я и приехал лично. Так как продвигаются… твои дела?
Я пробаранила пальцами по подлокотнику, а затем решила, что ужасный конец лучше ужаса без конца, и бросилась в атаку. Я не испытывала трепета перед отцом Эшли, а с момента телефонного разговора боролась с желанием высказать ему в лицо все, что о нем думаю.
— Все прекрасно, — с очаровательной улыбкой откликнулась я, и граф обмяк. Зря. — Дети лорда Таркера живы и здоровы, а сам он находится в чудесном расположении духа. Как видите, о более спокойном для работы месте даже мечтать не приходится.
Повисла пауза. Под моим злорадным взглядом граф Рейс смешался, но всего на мгновение. Я и заметить не успела, как из спесивого сноба он превратился в опасного хищника, с которым шутки плохи. Наклонившись вперед, он вдруг ухватил меня за локоть, заставив болезненно охнуть: на коже наверняка останутся синяки.
— Послушай меня, девочка, — грозно протянул он. — Сдается мне, ты забылась, но я напомню тебе твое место.
— Подозреваю, оно возле собачьей будки, на коврике? — с показным смирением уточнила я.
Хватка усилилась, и я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
— Ты должна была сделать то, что я велел.
Он не повышал голоса, но от этого становилось лишь страшнее. Холодная ярость, плескавшаяся в его бесцветных глазах, была во много раз хуже обжигающего гнева.
— А если я откажусь?
Он улыбнулся ядовитой, змеиной улыбкой, заставившей меня вздрогнуть.
— Поверь, ты пожалеешь. Ты не хотела замуж за старика Маркуса? Я могу найти вариант поинтереснее.
Тело тряслось от ужаса, я на собственной шкуре поняла, что испытывала Эшли, но именно это заставило меня поднять голову и… плюнуть в лицо ее отцу.
— Шли бы вы… на исповедь, папенька. Грехи замаливать.
Капля моей слюны сползла с его щеки на подбородок. Граф побелел от бешенства. Он замахнулся (я наблюдала за его рукой, вспоровшей воздух, как в замедленной съемке), но остановился, заслышав окрик:
— Лорд Рейс, какой сюрприз!
Граф отпустил меня и обернулся. Кеннет быстро миновал те несколько шагов, что нас разделяли, и встал за моей спиной, положив руку мне на плечо. Я обмякла. Мне не хотелось в этом признаваться, но отец Эшли действительно пугал.
— Лорд Таркер, — с разочарованной улыбкой отозвался граф. — Простите, что вторгся в ваш дом без приглашения, но моя дочь попросила забрать ее. Работа гувернантки оказалась ей не по силам.
Я едва не задохнулась.
— Ложь!
Кеннет чуть сжал мое плечо, и я примолкла, внутренне кипя от негодования.
— К тому же, — не обратив на мою вспышку ни малейшего внимания, продолжил граф, — ее ждет жених. Мы слишком затянули со свадьбой. Пришло время это исправить.
Я все-таки вскочила с места.
— Если вы думаете, что…
— Я ваш отец, Эшли. И до того, как вам исполнится двадцать один год, ваша судьба в моих руках. Да и после ваше финансовое благополучие зависит тоже от меня.
Я застыла, как столб, не в силах вымолвить ни слова. Нет, все-таки кое-что у меня сорвалось с языка:
— В церкви «да» тоже вы священнику скажете?
Граф сузил глаза, но ответить не успел. В разговор вступил Кеннет.
— Лорд Рейс, я бы попросил вас проявить вежливость в беседе с моей женой.
— Что?
— Вы не ослышались. Сегодня ночью мы принесли брачные обеды. Теперь ваша дочь — моя жена, и только я несу ответственность за ее судьбу.
Граф потрясенно мотнул головой, словно пытался отогнать назойливого комара. Кеннет наблюдал за ним с мрачной невозмутимостью, за которой, я чувствовала, бушевало настоящее пламя.
«Голову ему откусить, и все дела. Сказать, что случайно».
Я нервно хихикнула, не понимая, кому принадлежит эта мысль. Кош и Кеннет окончательно сливались в одно целое.
Граф откашлялся, но все равно сорвался на фальцет:
— Если вы рассчитываете на ее приданое…
— Даже мысли такой не было.
Граф застыл, лихорадочно анализируя ситуацию.
— Но вы же помолвлены! Неужели вы поставите мирный договор под угрозу?
Кеннет усмехнулся так злорадно, что было понятно, как же бесил его вынужденный брак и игра по чужим правилам.
— Возможно, вы еще не в курсе, лорд Рейс, но мне только что присягнул на верность весь клан драконов. Пожалуй, теперь я сам буду решать, какие именно пункты включить в мирный договор.
— Вы… лэрд?!
— Верно.
Глаза графа заметались, он дернулся то ли отвесить поклон, то ли упасть без чувств в кресло, но его остановил звук разбившейся вазы.
Мы, все трое, оторвались от перепалки и перевели взгляд на приоткрытую дверь. В ее проеме замерла побледневшая Хлоя. У ее ног лежали осколки фарфоровой вазы, стоящей в углу на небольшой подставке.
— Вы женитесь? — прошептала она. Ее покрасневшие глаза налились слезами. — Как ты могла!
Она всхлипнула и, зло посмотрев на меня, бросилась бежать.
— Хлоя!
Кеннет хотел кинуться за ней, но я удержала его.
— Я разберусь с этим, — тихо пообещала я. — А ты уладь проблему с Рейсом.
Он кивнул, и я, не прощаясь, быстро покинула комнату. И только в холле до меня дошло, что я перешла в разговоре с Кеннетом на «ты». Это случилось так естественно, что не вызвало никакой внутренней реакции: ни смущения, ни трепета, ни ликования. Просто время пришло.
Я улыбнулась и ускорила шаг.
***
— Хлоя, подожди!
Девочка бежала так быстро, что гравий под ее ногами разлетался с легким хрустом. Я не сильно отставала, но нагнать ее пока не получилась.
— Подожди, послушай меня!
Она, не оборачиваясь, пронеслась мимо розария и углубилась в сад.
Слуги провожали нас с легким недоумением. Если к сносящей все на своем пути Хлое они за много лет уже привыкли, то при виде меня, подобравшей юбку и забывшей где-то перчатки и шляпку, они с удивлением распахивали рты.
— Не смей ко мне подходить! — прокричала Хлоя.
Ненадолго замерев у яблони, она вдруг принялась сноровисто забираться наверх по ее раскидистым ветвям.
Я, запыхавшись, оперлась ладонью о теплый ствол и подняла взгляд.
— Не глупи! Слезай, и давай поговорим.