Мяус же внезапно напомнил о себе:
— Ой, ли, — с непередаваемой интонацией выдал он, чем заслужил недовольный взгляд генерала.
Некоторое время мы шли молча, а потом Себастьян спросил:
— Так что было в доме старосты? Только не говори мне, что ты просто ходила его лечить.
А я-то надеялась, что он больше не вернётся к этому разговору. Рассказывать правду я была не готова, потому что… Да боялась я! Как сказать, что моя маменька, о которой я и не знаю ничего, повелевает тьмой или что-то в этом роде? Что, если генерал начнёт думать, будто я такая же? И лишь притворяюсь хорошей? Он запретит Мику общаться со мной, да и перемирию, воцарившемуся между нами, наверняка придёт конец. Нет уж, сначала я поговорю с Мяусом, а потом, возможно, признаюсь во всём Себастьяну.
— Ничего особенного, я же уже сказала, — постаралась, чтобы голос звучал беззаботно. — Староста сделал ровно то, что вы предполагали — решил познакомиться со мной поближе.
Дракон резко остановился и неожиданно схватил меня за плечи:
— Дарина, если он угрожал тебе, если…
— Ничего подобного! — прервав его, возмутилась правдиво.
В глазах генерала плясали оранжевые искры, вот только на этот раз они вовсе меня не испугали. Напротив, показались завораживающе красивыми. Так мы и застыли. А хватка на моих плечах становилась мягче. Вдруг для меня пропали все звуки, остались только я и он. Никого больше.
Вот Себастьян сделал шаг вперёд, и мне показалось, на крохотное мгновение, что…
— Кхм-кхм! — показательно закашлял кот и я опомнилась. Отпрыгнула на добрые пару шагов от дракона и приложила руки к груди, пытаясь заглушить громкий стук собственного сердца.
— Дальше я дойду сама, — произнесла торопливо и сбежала. Даже оглядываться не стала. Опомнилась только тогда, когда зашла в избушку и застыла посреди горницы, плохо соображая.
— А говорила, что не нравится, — проворчал мохнатый у моих ног.
— Не нравится, — голос сорвался, и я тише повторила: — Не нравится.
Метла вылетела из-за печки, закружилась передо мной. Натянуто улыбнулась и попросила:
— Сделай мне чаю.
Пока незаменимая помощница бросилась исполнять мою просьбу, я опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Это что же, я, в самом деле, мечтала о том, чтобы дракон поцеловал меня? Он? Меня? Вот глупая! И ведь генерал, наверняка, понял мои тайные желания. Как мне теперь ему в глаза смотреть-то?
— Чего закручинилась? — о ногу потёрся кот.
Не отнимая рук от лица, произнесла с чувством:
— Я — дура!
— Согла-а-асен, — промурлыкал Мяус. И умело перевёл тему: — А молочка у нас нет?
Вот, что с этим обжорой делать?
— Не знаю, посмотреть нужно, — пробурчала и сквозь пальцы посмотрела на хвостатого.
Пытаясь успокоиться и уверить себя, что ничего не произошло, отправилась на кухню. Там, за привычными делами, у меня получилось забыться, чтобы вспомнить о куда более важных вещах:
— Это же из-за матери бабушка стирала мне память об источнике и его силе?
Мяус в это время довольствовался мясом, потому что молока не оказалось. И едва не подавился. Состроил умильную мордаху и попросил:
— Дай мне покушать, а говорить потом будем.
Пришлось соглашаться. К тому же, я предполагала, что разговор будет тяжёлым. День клонился к вечеру, время пролетело слишком быстро.
Мы вышли на улицу и уселись на ступенях. Прохладный ветер приятно остужал, да и вид леса успокаивал.
— Ты видела её? — спросил Мяус, и мне не нужно было уточнять, про кого он спрашивает.
— Видела, но не понимаю, как такое могло произойти?
— Обыкновенно, — кот вздохнул. Заглянул мне в глаза и попросил: — Ты должна выполнить мою просьбу, иначе разговора не получится.
Его взгляд загорелся, прямо как в тот первый раз, когда он требовал от меня услугу за помощь с зельями. Вот только сейчас его тон, да и вид меня вовсе не насторожили.
— Какую? — спросила с готовностью.
— Отпусти меня…
Глава 22
— Отпустить? — повторила растерянно. — Что это значит?
Он же не имеет в виду… Нет-нет! Как я без него? Я не смогу!
Кажется, все эмоции были написаны на моём лице, на что Мяус грустно усмехнулся.
— Дарина, я не смогу нарушить клятву, если ты меня не отпустишь. Тем более, мне давно пора на покой, семьсот лет слишком большой срок даже для такого выносливого кота, как я.
— А я? — спросила, чувствуя, что глаза неприятно защипало.
— Ты справишься, я в тебя верю.
Я хотела знать, что произошло в моей семье, но не так же! Это несправедливо.
— Я… — прошептала и запнулась, потом выдавила с трудом: — Я не могу!
И не хочу, но этого вслух не произнесла.
— Можешь, — кот поднялся, положил свою лапу мне на плечо и продолжил: — Лесу нужна твоя помощь, да и ты не одна, у тебя появились друзья и… не только.
— Они не ты! — я всхлипнула.
Мяус, конечно, жутко вредный, порой совершенно невозможный, но я, за это время, так сильно к нему привязалась, что просто не представляю, как смогу отпустить его.
— Дарина, твоя бабушка оберегала тебя, она сделала всё, чтобы ты не оказалась здесь, но так уж вышло. И только тебе решать, готова ли ты…
— Я ни к чему не готова, — нервно взмахнула рукой. — Особенно к тому, что ты мне расскажешь, — добавила тише.
Конечно, я должна знать правду, вот только… Вдруг она окажется настолько неприглядной, что я разочаруюсь в той прекрасной жизни, которая у меня была? Впрочем, почему это окажется? Судя по маменьке, именно такой она и будет.
Мяус тяжело вздохнул и ласково потёрся о моё плечо. Я не выдержала, схватила его и усадила на колени, пряча лицо в его мягкой шерсти. Так мы и сидели, пока меня не посетила «гениальная» мысль:
— Может быть, я смогу снять с тебя этот запрет, не отпуская?
Замерла с надеждой, на что мохнатый друг ещё раз тяжело вздохнул:
— Ведьмочка моя, мне пора уйти. Я так устал…
Пожалуй, если бы он продолжил убеждать меня в моих способностях разобраться во всём самостоятельно, я бы не согласилась. А вот это тихое «я так устал»… Как отказать?
— Мяус, — отстранилась и посмотрела на темнеющий лес. — Ты уверен?
— Конечно, — слишком поспешно отозвался он, будто и сам боялся передумать. — Мне пора, я давно это понял, вот только уходить, не совершив ничего достойного, так себе удовольствие.
И в этом весь Мяус…
— Что мне нужно сделать? — чтобы произнести эти слова, мне пришлось зажмуриться. Крепко, до цветных кругов перед глазами.
Хвостатый встрепенулся, выпутался из моих объятий и бодро произнёс:
— Нужно к источнику, без него ты не справишься.
Кивнула, поднимаясь. На душе было гадко. И только я хотела сойти со ступеней вслед за котом, как путь мне преградила метла. Я была уверена, что она сердится, но… За меня ответил Мяус:
— Эй, подруга, ты чего? Так надо, ты же сама понимаешь.
Раньше я не замечала между ними особой любви, но… Ведь она и в первый раз пыталась меня отговорить идти у него на поводу, значит, котом она очень дорожит. Просто тогда мне показалось, что она предостерегает меня от необдуманного поступка, сейчас же поняла — она оберегала вовсе не меня.
Я не придумала ничего лучше, чем произнести:
— Прости, — и обойти её стороной.
Она, было, встрепенулась, вновь вылетела вперёд, но хвостатый строго остановил её:
— Всё уже решено. Прекрати.
И бедняжка, сникнув, послушалась. Вот только отправилась вслед за нами. До источника мы шли молча. Я боялась того, что должно было произойти. Меня даже наличие жутких тварей в густых тенях вовсе не пугало.
От света луны у источника вновь всё преобразилось. Нас окружало волшебство, но и оно не затронуло мою душу.
На это раз Мяус пошёл вместе со мной. Подошёл к камню, посмотрел снизу вверх и ободряюще улыбнулся:
— Прикладывай руку, он знает, зачем мы пришли.
Я послушно выполнила указание, и источник тут же отозвался, только обращался он не ко мне:
— Неужели ты решился?
— Как видишь, — с усмешкой произнёс кот.
— Жаль, — громыхнул голос. — Ты был хорошим хранителем.
— Ничего, она справится, — тут Мяус посмотрел на меня и подмигнул.
— В этом я не сомневаюсь, — тише добавил источник.
Почему одной только мне казалось, что они ошибаются? Да и откуда у них такая уверенность? Я практически ничего не знаю об этом мире, и о себе ничего не знаю.
Ладонь обожгло болью, но я даже не вздрогнула, погрузившись в свои мысли. Накатила слабость и дурнота, да исчезли они быстро.
— Отпускаешь ли ты его? — спросили меня.
Я с трудом сглотнула ком в горле и бросила:
— Отпускаю…
Всё вокруг залило ослепляющим светом, так что мне пришлось зажмуриться. А когда открыла глаза, света уже не было.
— У вас есть время до рассвета, — произнёс затихающий голос и я оглянулась. Мяус сидел тут же, только его глаза перестали светиться. В остальном он был таким же, как и всегда.
— Пойдём, — подмигнул он мне. — Нам о многом нужно поговорить.
Отойдя немного от источника, я осторожно попросила:
— Можно я понесу тебя на руках? — не знаю почему, но мне показалось, что ему будет тяжело идти.
Что удивительно, хвостатый противиться не стал, кивнул, а когда я подхватила его, то поняла — он весит куда меньше обычного.
— Всё хорошо, — отреагировал он на моё замешательство.
«Ничего хорошего не было», — подумала с горечью, но ничего не сказала.
И мы пошли. Метла летела следом, но старалась вообще не привлекать к себе внимание. А я молчала, нежно прижимая к себе мохнатое тельце.
Мы расположились прямо на лужайке. Земля была прохладной, но это никого из нас не волновало.
— Готова? — спросил Мяус, а я смогла лишь кивнуть.
— Твоя бабушка была хорошей ведьмой, справедливой да сильной. И дочь свою она традициям обучала, воспитывала с любовью и лаской. А когда от дел решила отойти и передать Элине, перебралась в ваш мир и только изредка сюда наведывалась. Это я не доглядел. Расслабился. Поверил, что всё-то будет так же ладно, как с Фионой. Да только Элина с тьмой связалась. Поначалу я и не заметил ничего, разве что в лес она стала ходить чаще, да всё одна. Говорила, что нечего мне зря ноги стаптывать. Я и оставался дома. Пока однажды она не заявилась, напоённая тьмой по самые края.