Мяус замолчал, тяжело вздохнул.
Выходит, матушка выбрала другую сторону, но…
— Зачем? — выдавила с трудом.
Кот махнул лапой и признался:
— Сила… Манит она всех, обещает несбыточное, вот только на поверку не ты управляешь собой, а тьма. Ты же сама видела, что источник может и отобрать силу, коль почувствует, что ведьма её недостойна. А тьма… Она не бросает. Пьянит мощью, всевластием, и остаётся с тобой навечно, чтобы ты не творила.
Он вновь ненадолго замолчал, чтобы продолжил куда более бодрым голосом:
— Я, было, бросился к источнику, да Элина хитрее оказалась. Догнала меня и клятвой связала, так что я и позвать на помощь никого не мог. Но сердце материнское ведь не обманешь — Фиона вскоре самая в гости наведалась и поняла, что её дочь натворила. Она пыталась спасти Элину, да только поздно было. Тьма пустила корни в самое сердце. Её бы сразу стоило запереть в межмирье, да только твоя мать оказалась хитра — она понесла. Знала, что Фиона с ребёнком под сердцем не причинит ей вреда.
Я задержала дыхание, тряхнула головой:
— И кто же мой отец?
— Да кто ж его знает, — ворчливо отозвался кот. — Твоя мать так и не призналась. На вопросы только заливисто смеялась и твердила, что сделала всё правильно.
— А я? — зажмурилась и всё же спросила. — Я тоже заражена тьмой?
Кот безрадостно усмехнулся и посмотрел на меня:
— Твоя бабушка отдала много сил, чтобы вытравить из тебя эту гадость. Потому и ушла она так рано, ей бы ещё жить да жить, но…
Мне вдруг показалось, что я сплю, и весь это кошмар мне только снится. Сумасшедшая матушка, принявшая в себя тьму, лес этот, меня окружающий. Стало душно, с трудом дёрнула ворот рубахи, пытаясь убрать ткань, что мешала сделать спасительный вдох.
— Что было дальше? — прошептала, мечтая уже завершить этот разговор.
— Фиона к источнику обратилась, и им удалось выгадать время до твоего рождения. Потом Элину всё же заперли в межмирье, отрезав от сил. Но, видимо, после смерти твоей бабки, путы, сдерживающие дочь, ослабли, дав той волю.
— Ты говорил, что тьма не причинит мне вреда.
— Не причинит, — не стал он отказываться от своих слов. — Пока ты на стороне света и ему доверяешь, источник будет охранять тебя.
— А всех остальных? — выдавила с мукой в голосе.
— А всех остальных защитишь ты.
Мяус подошёл, положил лапы мне на ноги и с грустной улыбкой произнёс:
— Дарина, твоя душа светла, ты сможешь отогнать тьму и вернуть лесу спокойствие. Фиона, конечно, надеялась, что тебе не доведётся в это впутываться, она думала, что источник найдёт другую ведьму, у них и уговор был. Но ты здесь.
Мы помолчали. Я смотрела на этого вредину и слёзы на глаза наворачивались. Потом меня осенило:
— Ты не мог мне рассказать, — я провела рукой по мягкой шерсти. — Но почему источник промолчал? Он бы мог сказать мне обо всём, он не давал никому клятву.
В глазах кота мелькнул отблеск фиолетового света:
— Источник не знал наверняка, чью сторону ты примешь. Да и у высших сил всегда свои планы на нас, смертных.
Мы замолчали. Кот взобрался ко мне на колени, а потом замурчал. Я всё же расплакалась, тихо, без истерик, слёзы просто стекали по щекам, утопая в нежной белой шерсти.
— Кстати, — спустя время вновь заговорил Мяус. — А я ведь раньше был чёрным. Просто потом, из-за одного неудачного эксперимента твоей бабушки поменял окрас.
Я улыбнулась сквозь слёзы и честно призналась:
— Белым ты мне даже больше нравишься.
Не знаю, сколько прошло времени, но небо начало светлеть. Час икс неумолимо приближался, а я о так многом не успела его спросить.
— Почему Алана? — взяв себя в руки, озвучила самое важное.
— Не знаю, — проворчал мохнатый. — Сдаётся мне, девчонка сама связалась с тьмой, но не рассчитала свои силы. Да и разве человеку бороться с этой напастью?
Наверное, он прав. Но было в этом что-то… Странное. И это что-то не давало мне покоя. Не могла же красивая, да и богатая, по меркам деревенских, девица просто взять и связаться с тьмой. Должны быть какие-то причины. Да и ненависть её к драконам мне тоже совершенно непонятна. Они-то ей чем помешали? Слишком много вопросов, на которые мне могла дать ответы только та, с кем я бы предпочла никогда больше не встречаться.
— Знаешь, — заговорила я, перебирая мягкую шерсть. — Я всегда хотела завести кота, да бабушка не разрешала. Всё твердила, что они глупые. Теперь я понимаю, почему. Они, в самом деле, глупые, а ты — самый лучший.
Да и можно разве сравнивать обычных котов с ним? Он же замечательный, самый лучший ворчун. Мяус перестал мурчать, извернулся и поставил лапы мне на плечи:
— А я рад, что ты, против заветов Фионы, всё же оказалась здесь. Такой ведьмы лес ещё не видывал.
Я понимала, что он, наверняка, приукрашивает. Не чувствовала я себя особенной, скорее уж обычной. Но спорить не стала, улыбнулась сквозь слёзы. А потом вовсе обняла его, стискивая в своих объятьях. Так мы и сидели, пока за лесом не обозначилась полоса света. Новый день вступал в свои права.
Кот отстранился и с грустью произнёс:
— Мне пора…
— Нет, — выкрикнула поспешно и плечом стёрла слёзы с лица. — Ты же ещё не рассказал мне, что делать дальше, как вернуть мать в это ваше межмирье, и вообще…
Голос сорвался и я скривилась.
— Доверься источнику, — тихо шепнул Мяус. — И не стыдись просить помощи, одна ты не справишься. Береги своё сердце от тьмы.
Кошачье тело засветилось, заискрилось и начало таять. Словно туман под первыми лучами солнца. Я молчала и молча наблюдала, как от меня уходит дорогой сердцу друг. Напоследок услышала шёпот:
— Не грусти, ведьмочка, мы ещё встретимся…
И… я осталась одна на поляне. Реальность происходящего навалилась с такой силой, что мне и вдох было больно сделать. Но слёз не было, была только пустота. Рядом со мной остановилась метла, но я её не замечала. Только смотрела вперёд, вовсе перед собой ничего не видя.
Кажется, в таком состоянии меня и нашёл генерал. В этот раз он решил сопроводить Мика самостоятельно.
Я видела их, но никак не реагировала. Сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. Малец, было, побежал ко мне, но, не дойдя пары шагов испуганно крикнул:
— Папа, что с ней?
Дракон опустился на колени и легонько тронул меня за плечо. Я перевела на него равнодушный взгляд и онемевшими губами прошептала:
— Он ушёл… Ушёл… — и расплакалась. Выплёскивая боль и обиду на всех и сразу. На источник, что скрыл правду, имея какие-то свои глупые планы, на бабушку, что решила уберечь меня от прошлого, подтолкнув к потере лучшего друга, на весь мир разом, что так несправедлив ко мне. Все вокруг действовали во благо, только благо это обернулось нестерпимой болью.
— Вот так, ещё глоточек, — голос грозного генерала был мягок и полон нежности. Странно, и почему я его так боялась? Он ведь совсем не страшный…
Чай был абсолютно безвкусным, или это я перестала чувствовать хоть что-то? Не знаю. Всё может быть. Отклонилась немного, отказываясь и дальше пить. Себастьян тяжело вздохнул и уложил меня обратно на кровать.
Я потеряла счёт времени, да и не хотелось мне его вести. Ничего не хотелось.
За печкой зашуршали, и показалась вихрастая голова Мика. Он силился улыбнуться, но выходило у него так себе.
— Я всё полил, и сорняки выдернул, — тихонько поведал мальчишка.
Я кивнула, совершенно не понимая, для чего мне знать об этом. Сорняки, растения и дом этот, всё стало пустым и холодным.
Слово взял дракон. Он посмотрел сначала на меня, потом на сына и произнёс:
— Агниэль заберёт тебя, я уже отправил ему весточку.
— А ты? — Мик нахмурился и с опаской посмотрел на меня.
— А я останусь здесь.
Хотела было воспротивиться, даже открыла рот, но тут же закрыла его — какая разница останется он здесь или нет? Если ему так хочется, то кто я такая, чтобы противится.
Мальчишка ничего не ответил, постоял так ещё немного и ушёл.
Кажется, я вновь задремала, а проснулась от тихого голоса, и ещё от того, что меня осторожно гладили по волосам.
— Мне давно стоило извиниться перед тобой, ведьмочка, — вещал Себастьян. — Я привык, что женщины в моём окружении хитры и стервозны. Взять хоть супругу мою. Как только с сыном случилась беда, она сбежала к любовнику, обосновав это тем, что такая ноша ей не по плечу. Ещё и любовником оказался сам король, который и сослал меня сюда, чтобы я лишний раз не маячил перед глазами любимой фаворитки, не расстраивал её, — не видя его, я поняла, что он скривился. — А ты… Ты другая. Чудная немного, — усмехнулся, — Но искренняя и добрая. Не зря сын с первой встречи потянулся к тебе. А я дурак. Хотя это меня вовсе не оправдывает.
Не оправдывает.
— А вы всех пытаетесь убить при первой встрече? — собственный голос был хриплым и каким-то чужим. Да и вопрос совершенно бессмысленным, но другого почему-то не нашлось.
Дракон хмыкнул и выдал:
— Только тех, кто мне особенно приглянулся.
Прикрыла глаза и выдавила улыбку:
— Тогда я даже боюсь представить, что вы делаете с теми, кто вам не понравился.
Он рассмеялся, но вовсе не радостно.
Помолчали. И я спросила совсем о другом:
— Мик скучает по ней?
Генерал шумно выдохнул и после некоторой заминки произнёс:
— Вряд ли он в этом признается, даже самому себе, но думаю, что скучает.
— Мне жаль, — бросила тихо. Правда, совсем ничего не почувствовала, ни жалости, ни сострадания. Внутри будто поселился холод, медленно выжигающий всё.
Разговор вновь затих. Я бы и дальше так лежала, но меня неожиданно приобняли за плечи и заставили подняться.
— Лежать так можно долго, но, думаю, пора вставать.
— Зачем? — повисла безвольной куклой в чужих руках.
Ответом меня не удостоили. Себастьян подхватил на руки и понёс на улицу. Я лишь слабо воспротивилась:
— Может, не надо? — хотя понятия не имела, что он задумал.