Но это ведь такие мелочи! Ведь магический дар все-таки есть, а значит, и поступить в престижную Академию расхламления любимая дочь обязана!
И Танита, после долгих попыток отговорить родителей, сдалась и поступила на ненавистную ей специальность…
Я задумчиво бродила по еще не до конца проснувшемуся дому в поисках места для ритуала. Что же подойдет? Главная гостиная? Нет, слишком торжественно, тут надо какую-то церемонию проводить, не меньше. Спальни или детские? Одна из ванных? Кухня?
Ладно, главное – постараться сделать ритуал красивым. Дом мне не откликнется, это ясно. Бытовая магесса из меня получилась очень, очень посредственная.
Поэтому я решила начать с кухни. Там было несколько артефактов, которые могли бы срезонировать с моей ведьминской магией, которая по своей сути близка к стихийной. А на кухне есть и артефакт огня, питающий плиту, и артефакт очистки воды, и вытяжка – воздух, и плоды земли – овощи из сада…
Да, пожалуй, кухня – отличное место для ведьмы, которая притворяется феей домашнего очага!
Я вернулась туда, где Эмилия уже навела порядок и ласково ворковала с кошками.
– Я буду скучать по вам, мои проказницы, – вздыхала она, наглаживая обоим спинки. Те довольно мурчали. – Я так к ним привязалась, – поделилась со мной Эмилия, щекоча пушистые щеки своим любимицам. – На новом месте, представляете, никаких животных не будет. А ведь дом без животных – это как-то не совсем уютно, правда ведь?
– А где вы теперь будете служить? – спросила я, поскольку вчера не успела задать этот вопрос.
– Перееду поближе к столице, там живет моя дочь, – ответила она. – Хочу немножко ей помочь. Ей так нелегко, учиться, подрабатывать, да еще и она ждет ребенка…
– А ее муж? – спросила я, запоздало осознав, что вопрос прозвучал бестактно.
– Ой, вы знаете, там сложная история, – засмущалась она.
Мне стало неловко, я извинилась и решила сменить тему.
– Я готова начать ритуал, – провозгласила я.
– Ой, мне как-то помочь? Я не помешаю, если тут буду сидеть? – уточнила Эмилия.
– Нисколько, – дружелюбно улыбнулась я.
Надеюсь, в этот момент на меня не нацелился маг-поисковик, поскольку для ритуала мне пришлось ненадолго открыться…
Возле моих ног взметнулось легкое пламя, разлетевшееся огненными бабочками, которые, словно в танце, закружились вокруг моей юбки. Бабочки отлетали от меня все дальше, становясь прозрачными, как мыльная пленочка, и сели на разные поверхности. Столешницы, подоконник, занавески, кухонную утварь… Кошки, замерев, следили за ними глазами, и лишь белые мордочки покачивались из стороны в сторону, поскольку уж очень много было добычи…
Бабочки изящно шевельнули крылышками и исчезли, превратившись в блестящую пыльцу.
– Дом принял меня, – сказала я радушно, надеясь, что Эмилия не заметит, как взмок мой лоб и еще спина под платьем. Незаметно для зрительницы я начала восстанавливать свою защиту от магического поиска.
– Как красиво! – восхитилась она. – Быть феей – это так…
Она не договорила, потому что ее прервал приближающийся рев четырехлетнего лорда Мартина, который с утра, кажется, был обижен на весь мир.
ГЛАВА 5. Присмотр за детьми
Зареванный лорд Мартин не желал ничего слушать. Кошки при виде своего юного хозяина предусмотрительно забились в укромные уголки. Эмилия попыталась ласково объяснить, что кухня – неподходящее место для маленького лорда, но тот не желал слушать.
– Где же Летисия? Позовите ее, пожалуйста, – попросила Эмилия, а сама продолжила утешать мальчика: – Ну-ну, не плачьте, мой хороший. Хотите поиграть с кисой? Белла, кис-кис-кис. Ой, киса спряталась…
Я направилась к детским. Проведи я настоящий ритуал слияния с домом, я бы сейчас нашла их в два счета. А так пришлось напрячь память, которая и так трещала по швам от вчерашних инструктажей.
Насколько помню, и у мальчика, и у девочки есть своя детская, но спальня и ванна общие, а рядом еще есть комната няни Летисии.
Но найти детские оказалось несложно – потому что там тоже было громко, и я даже не стала стучать перед входом.
Маленькая леди Лорина тоже ревела, сердито топая ножкой. Няня тщетно пыталась успокоить ее.
“Что случилось?” – спросила я без слов, но Летисия меня поняла, прошептав одними губами: “Заколка”.
Блестящая серебряная заколочка лежала на столике, но Лорина отворачивалась от нее, как от жабы.
– Ну и пусть… ну и пусть вымыла… Она все равно уже испорченная! – ревела девочка.
– Привет! – переключила на себя внимание я, и девочка от неожиданности на миг замолкла, подозрительно осматривая мой конфетно-розовый наряд. – Кто испортил твою заколку?
– М-мари-ик! – проныла девочка. – Он ее раскрасил! Своими дурацкими красками!
Ах да, Эмилия вчера просветила меня насчет проснувшихся художественных талантов маленького Мартина. Тот мог часами увлеченно разрисовывать красками окружающий мир – и нет, картинки на бумаге его не интересовали, а вот разрисовать пол, стены, собственные руки или игрушки – это всегда пожалуйста!
Заколка была уже вымыта няней, но девочка, видимо, была в капризном настроении, и такой простой манипуляцией ее было не отвлечь.
– Дай-ка посмотреть. Кажется, заколка заколдована, – произнесла я. – Но мы ее расколдуем, а пока хочешь мою? Настоящую фейскую волшебную заколку? – произнесла я, благодаря всех богов, что я когда-то пару раз подрабатывала аниматором на детских праздниках.
Я отцепила заколку с бабочкой, и девочка протянула руку.
– Давай-ка примерим. – Я приколола незатейливое украшение к ее волосам. – И в зеркальце посмотрим. – Я подвела девочку к зеркалу. – Ну, видишь, как она тебе идет. Ты совсем как настоящая фея!
И, увидев, как губы капризули начали расползаться в улыбке, осторожно повела ее в сторону ванной:
– А теперь давай умоемся и причешемся…
Да, конечно, меня с Летисией ждет Эмилия, но, я думаю, за это время она тоже что-нибудь придумала, чтобы утихомирить малыша. Конфетку там какую-нибудь предложит или все же выманит одну из белых кошечек.
Летисия незаметно кивнула мне с благодарностью и принялась причесывать растрепанные светлые волосы девочки. Когда мы привели воспитанницу в порядок, я охнула: мы уже должны были их покормить и отправить гулять с няней, а еще подать завтрак самому лорду Гарингему…
Извинившись, я бросилась на кухню, где Эмилия сервировала на подносе завтрак для хозяина дома.
На изящном серебряном подносе стоял голубой фарфоровый кофейник и чашечка, а на белоснежной тарелке лежали тосты с вареными яйцами (похоже на пашот, но я не успела выучить, какое название они носят в этом мире), индейкой и листьями салата. Сама б не отказалась, если честно. Рядом на столе возвышалась крышка-купол, которой еду полагалось накрывать. Кроме этого, в маленькой пиале был белый с вкраплениями зелени соус, от которого доносился легкий пряный запах, и в небольшом прозрачном стакане стояли овощные палочки.
А наш лорд-то, оказывается, большой любитель здорового образа жизни. Овощи, хлеб с семечками… Не удивлюсь, если соус какой-нибудь низкокалорийный. Я едва удержалась от короткого смешка. Нет, ну фигура у него и правда ничего, но он и выглядит молодо – обычно в этом возрасте мужчины еще не заморачиваются здоровым питанием.
– Сейчас еще прибор положу и салфетку, – сказала Эмилия. – Я для вас все меню записала в тетрадочку. Лорд Гарингем очень не любит сюрпризы. Все должно быть по заведенному порядку.
Как его, такого педантичного, тогда заставили жить с собственными племянниками? Кажется, дети и порядок – немножко несочетаемые явления!
Пока я ждала, когда Эмилия поставит все на поднос, Мартин, растянувшись на полу, пытался выволочь рукой кошку из-под тумбочки. Понятно, что длина детской ручки позволяла несчастной кошечке забиться в угол и пока не попадаться.
– Не цапнет? – поинтересовалась я.
– Нет, Белла добрая, она не…
Рев Мартина едва не заставил нас обеих подпрыгнуть. Эмилия едва не уронила голубую салфетку – льняную, кажется, с узорами по краю, – но успела ее поймать, прижав коленом к ножке стола.
Мальчик сидел на полу заливаясь плачем, а на большом пальце его наливалась алой каплей царапина от кошачьего когтя.
– А-а-а-а!
Я выдохнула. Ладно, сейчас и этого успокоим…
– Что здесь происходит? Почему я с утра слышу детские крики? И что Мартин делает… на кухне?
Последнее слово прозвучало примерно как “на свалке”.
На пороге кухни стоял лорд Гарингем собственной персоной – еще более суровый и недовольный, чем обычно.
ГЛАВА 6. Хмурый лорд
Мартин, увидев лорда, прекратил реветь и теперь стоял, подвывая и всхлипывая, готовый чуть что сорваться в новый приступ плача. Он что, дядю боится? Эмилия молчала, видимо, тоже испугавшись хозяйского гнева. А ей-то что? Она же все равно уже здесь, считай, не работает.
Заметив, что кухарка не собирается пока отвечать, а лорд уже готовится что-то еще рявкнуть, я решила принять огонь на себя.
– Ваш сын… Прошу прощения, ваш племянник играл с кошкой. Я сейчас его успокою и обработаю рану.
Лорд проглотил уже готовую сорваться с его губ фразу и уставился на меня, словно на восьмое чудо света.
Черт, я что, нарушила какое-нибудь правило этикета?
Дело в том, что местный этикет так и остался моей слабой стороной. Во-первых, я выросла в другом мире, и в моей стране аристократы остались лишь как персонажи кино и книг. Во-вторых, моя новая семья была не родовитой, поэтому я то и дело натыкалась на какое-нибудь сложное правило. Например, в некоторых ситуациях прислуге не следовало заговаривать первой. Но я ведь отвечала на заданный вопрос…
В общем, я подошла к мальчику, осторожно промыла его пальчик под краном, вытерла чистой салфеточкой и ободряюще похлопала по плечу.
– Скоро все заживет! Нужно только намазать кремом…
– Не хочу кремом! – закричал мальчишка. – Не хочу крем!