— Ты застряла или прыгать собралась?
Девушка вздрогнула всем своим объемным телом и вцепилась в оконную створку. С видом «а? что? где?» повернула голову и уставилась на меня большими голубыми глазами наивного ребенка.
— Помощь, говорю нужна? Или сама справишься? — улыбнулась я.
— Не отговаривайте меня. Я прыгну! Я не хочу так жить! — внезапно возопило это голубоглазое создание и начало махать свободной рукой на собравшуюся внизу толпу. — Уйдите, уйдите все!
— Ну как скажешь, — пожала я плечами и снизилась, чтобы спокойно развернуть метлу и полететь дальше, но была прервана громкий и возмущенным:
— И что же вы, госпожа ведьма, просто возьмете и улетите?
Я обернулась на звук, нашла взглядом невысокую женщину с крайне похожими голубыми глазами и честно сказала:
— Да.
Женщина удивленно всплеснула руками и выдала:
— И ничего ей не скажете?
С тяжелым вздохом ведьмы, крайне утомленной человеческими причудами, я подняла голову, приставила руки ко рту на манер рупора и громко крикнула:
— Эй, самоубийца! Да, ты блондиночка, а кто ж еще? Вон то здание выше. Если хочешь гарантированно разбиться, то лучше сигать с него.
— Госпожа ведьма! Что вы такое говорите?! — возмутилась голубоглазая женщина.
— Вам не угодишь, — проворчала недовольная я, уже пожалевшая, что вообще прилетела поглазеть на собрание.
— Все. Я прыгаю! — наконец решилась блондинка в окне.
С громким «ах!» толпа подалась вперед, я тоже заинтригованно подняла голову. Блондинка подняла ногу, покачнулась и с истошным визгом полетела… внутрь комнаты!
Пару секунд внутри визжали, отбивались и крушили мебель, а после в оконном проеме появился уже знакомый силуэт надсмотрщика за малолетники курсантами.
— Все в порядке! — крикнул он толпе и посмотрел на меня.
Эдак нехорошо посмотрел.
С неприязнью.
Можно даже сказать с открытой враждой.
А ведь я ему еще ничего плохо не сделала!
Высокомерно улыбнувшись разгневанному мужику, я сделал ручкой и полетела в сторону мэрии. Чувствую, что зрелищ с меня на сегодня довольно. Пора и о хлебе подумать.
— О, нет! — простонал мэр Гудворд при виде черной ведьмы.
— О, да, — широко улыбнулась я по-свойски открывая дверь в его кабинет и проходя внутрь.
А дальше… дальше разыгралась битва между жадностью и настойчивостью.
Мэр потел и бледнел. Я громко требовала. Мэр разводил руками, мол «хоть режь меня, но золотых нема». Я вполне закономерно уточняла, на кой он посулил такую сумму, если не мог ее предоставить.
— Так в тот момент думал о разрушительности гарпий, а не о том, как буду выплачивать те несчастные десять золотых, — обескураживающей честностью сказал мэр Гудворд.
— Уже одиннадцать, — педантично напомнила я, а перстень раздраженно плюнул в мэра черной искрой.
— Ну вы же подождете еще немного, госпожа ведьма? — заискивающе улыбнулся наш бесстрашный градоправитель.
Я смерила его долгим, оценивающим взглядом.
Таким долгим и таким оценивающим, что у собеседника мелькнула вся жизнь перед глазами. Оставшись довольна произведенным результатом, я медленно поднялась и провела рукой по черенку метлы.
— Дорогой мэр Гудворд, вы, наверное, забыли, что имеет дело с черной ведьмой, а не светлой колдуньей, которая готова годами кормиться вашими обещаниями и завтраками. Так я напомню…
В комнате стало ощутимо холоднее. Затрепетали оконные шторы, белоснежным клином взлетели под потолок бумаги со стола, в медленной вальсе закружилось тяжелое пресс-папье. Закаленный невзгодами, нервными просителями и личной мной мэр Гудворд с отчаянным воплем бросился под стол, который ему зачаровал мой прежний светлый сосед, но помчавшаяся в него искры оказалась быстрее.
— Господин мэр! — в кабинет шефа ворвался его преданный личный ассистент. — Господин мэр, с вами все в порядке?!
Под столом крайне задумчиво пошуршали одеждой и неуверенно хрюкнули. Я подняла руку и победно сдула с перстня воображаемый дымок.
Гарри Личман побледнел, по широкой дуге оббежал коварную ведьму и заглянул под стол.
— Что вы с ним сделали?! — от смеси возмущения и ужаса голос помощника прыгнул вверх.
— Пока ничего, — снизошла я до объяснений. — Это, так сказать, уникальная возможность прочувствовать гнев черной ведьмы на собственной шкуре.
— Хрю-хрю! — подал голос мэр Гудворд, показывая, что все-все понял и приносит свои глубочайшие извинения.
Но мне было мало извинений.
Даже самый искренних и слезливых.
Ведь их на хлеб не намажешь, а я любила вкусные бутерброды. И не любила, когда меня обманывают.
Гарри Личман это быстро смекнул — вот, что значит хороший помощник — и бросился к картине на стене.
Я с интересом проследила за тем, как он поспешно сдвинул картину, тремя точными движениями открыл сейф и быстро выгреб оттуда небольшой, но очень тяжелый мешочек. Мешочек перекочевал в мои руки и вызвал довольную улыбку.
Ну вот. Ведь могут, когда хотят.
Точнее, как только наколдуешь кому-то хвостик и милый пятачок.
Увы, но внутри лежало не обещанное ведьме золото.
— Я не поняла, — медленно проговорила я, разглядывая медь вперемешку с серебром. — Что-то это не тянет на одиннадцать золотых.
— Здесь три золотых на ежемесячные траты канцелярии и еще пять припрятано у секретарши в приемной для внеочередной встречи вневедомственной комиссии, — быстро сориентировался где достать еще денег помощник, что-то прикинул в уме и чуть менее уверенно закончил: — А через три дня нам обещали перечислить деньги на постройку набережной и закупку прогулочных лодок.
Воспоминания о неудавшемся свидании, покатушках в «лодке любви» и последующем за этим купанием оказались свежи и все еще неприятны, поэтому на словосочетании «прогулочных лодок» меня чутка перекосило.
Заглянувшая поинтересоваться не нужно ли принести гостям чая с успокоительным и заодно утолить собственное любопытство секретарша поспешно захлопнула дверь и судя по звукам подперла ее с той стороны чем-то тяжелым. Перевоплощенный мэр, выглянувший из-за стола, испуганно взвизгнул и забился обратно, а вот его личный ассистент судорожно и с видимым трудом сглотнул.
Не знаю, как Гарри Личман это провернул (может пробежался по мэрии с котелком мэра, собирая обязательные пожертвования с отзывчивых сотрудников), но уже через пять минут передо мной лежал не только мешочек с тремя золотыми мелочью из сейфа и пятью припрятанными в приемной, но и еще два полностью серебром.
Я скрупулезно пересчитала каждую монетку6 поцокала языком обнаружив парочку сколов, сгребла деньги и величественно встала, готовая покинуть это гостеприимное заведение.
— Остаток занесете через три дня, — сказала я полуобморочному помощнику, прежде чем покинуть приемную.
— Ааа… как же?.. — помощник мотнул головой в сторону кабинета.
Ай, блин. Точно! Чуть не забыла.
Я тряхнула рукой, посылая в сторону стола, точнее спрятавшегося под оным мэра черную искру и со спокойным сердцем и довольной улыбкой покинула мэрию.
Уже на улице я решительным движением отправила метлу домой, а сама устроила небольшой забег по магазинам и наняла экипаж, который с ветерком и комфортом довез всю такую счастливую меня до родного дома.
Счастливой мне оставалось быть ровно до того момента, как возничий притормозил возле знакомой калитке и к нам бросился невысокий, худой подросток.
— Здравствуйте! — звонко возрадовался он моему появлению.
И на моей памяти впервые кто-то радовался черной ведьме как родной и горячо любимой матушке, вернувшейся из долгого отсутствия с кипой гостинцев.
— Ты. Кто. Такой? — членораздельно произнесла я, открывая дверцу, чтобы выбраться из экипажа.
— Я ваш новый ученик! — не подумав ляпнуло это наивное создание.
От шока я оступилась мимо подножки и вывалилась из экипажа прямо под ноги невесть откуда нарисовавшемуся подростку.
Глава 2. В которой ведьма учит плохому
Обычно репутация черных ведьм бежит далеко впереди самих черных ведьм, поэтому на помощь нам кидаются крайне редко и неохотно. Однако нарисовавшийся на мою голову ученик презрел все, кинулся вперед и поддержал под локоть, не давая пасть в его глазах окончательно.
— Ты… бессмертный? — вместо «спасибо» спросил я.
— Да, вроде, нет, — удивленно моргнул пацан. — Обычный. Как все.
— Самоубийца? — выдвинула я новую версию.
— Нет, — еще более удивленно протянул он.
Я выровнялась, вырвала свой локоть из его захвата и грозно зыркнула.
— Тогда даю тебе секунду на то, чтобы переосмыслить фразу «я ваш новый ученик».
Ученик был тупеньким и переосмысливать ничего не пожелала.
Наоборот! Эта святая простота решила убедить меня в том, что это я тут вся такая неправая! Меня! Черную ведьму!!!
— Но госпожа… — зачастил мальчишка, протягивая стопку каких-то бумажек, — вот же смотрите. У меня и все бумаги имеются. И направление в город Доротивилль. И табель с оценками. Вот! Посмотрите все сами.
Я кивнула возничему, чтобы разгружал мои покупки, обошла лепечущего какую-то чушь пацана и открыла калитку.
— Но госпожа светлая колдунья! — крикнул мне в след свой последний аргумент недоученик. — В уставе светлого ковена написано, что все колдуны и колдуньи обязаны брать прибывших по распределению на летнюю практику!
Я приросла к месту, обдумывая случившееся.
Светля колдунья…
Он. Назвал. Меня. Светлой колдуньей?
Повернув голову, я оценила оба дома, с удивлением обнаружила заколдованного мною голубка. Табличка с номером дома светлого сидела на палке, где раньше красовался мой замечательный ворон и с остервенело долбила клювом зажатую в лапке шишку.
Ах вот оно в чем дело…
Мальчишка просто перепутал дома и решил, что я и есть его новая наставница на это лето!
Я уже собралась развернуться и разочаровать мальца, заявив, что вообще-то ведьма — это раз, а два — его настоящий наставник свалил в неизвестном направлении и когда вернется только черти и знают, но тут лежавший на подоконн