— Нет, я просто представила, как я, вся такая дерзкая, в черном кружевном платье, лечу сквозь ночь на метле…
Я честно попыталась. Воображение отказалось видеть эту картину даже в изощренных кошмарах, и выдало вместо блодинки черный рояль, верхом на маленькой метелке для пыли. Рояль наигрывал зловещую музыку, метелочка кряхтела от усилий, то и дело проваливаясь в воздушные ямы.
— И знаете, что?
— Что? — уже чувствуя подвох повторила я.
— мне так понравилось летать в своем воображении, что я решила, что стану ведьмой, — торжественно объявила Розетта.
Святые черти! Только этого мне для счастья и не хватало.
— Зачем ты вообще ее спас! — гадюкой прошипела я на ухо многоликому, но тот был занят — стоически терпел и не улыбался во все двадцать восемь зубов.
Куда подевались еще четыре?
Да просто я искренне сомневаюсь, что у Нейтона Рока есть хоть один зуб мудрости!
Будь в нем хоть кроха этой самой мудрости, то он не стал бы так искренне веселиться над бедой черной ведьмы в присутствии этой самой черной ведьмы.
Чревато, знаете ли.
Чревато…
— Сегодня утром я отправила запрос в Черный ковен, — продолжала лепетать, как ни в чем не бывало Розетта, напрочь игнорируя мое вытягивающееся лицо и едва ли не в голос ржущего Нейтона. — Маменька, правда, была против, начала кричать, что вот только ведьм ей в роду и не хватало, но я верю в свою удачу и уже даже выбрала, кто станет моей наставницей в этой нелегкой науке постижения черных зелий.
— Всего недоброго! — хрипло выдавила я и поспешила убраться подобру-поздорову.
— Куда же вы, госпожа Блэк! — кинулась следом за мной Розетта. — Не уходите. Я как раз хотела сказать, что буду очень рада, если моей наставницей станете именно…
— НЕТ!!! — рявкнула я так громко и негодующе, что с ближайшего дерева вспорхнула перепуганная стая голубей.
— Но… — попыталась опротестовать Розетта, но я была решительно и непреклонна, а еще умела очень-очень быстро ходить, когда того требовали обстоятельства.
А обстоятельства не только требовали. Они откровенно намекали на то, что пора сваливать от этой безумной.
— Госпожа Блэк, вы же не дали мне даже сказать, — упрямо продолжала преследование Розетта, но поняла, что добыча ускользает, и прибегла к новой тактике.
Блондинка сделала молниеносный выпад и с громким «шлеп!» упала на землю. Любой другой отбил бы себе все и сразу, но эта только протянула руки и вцепилась ими в мою ногу.
— Госпожа Блэк, возьмите меня в свои ученицы. Ну возьми-ите! — ныла она противным голосом.
— Розетта, будьте благоразумны, мать вашу! — шипела я, поднимая ногу и энергичным движением пытаясь скинуть приставучую блондинку со своей конечности.
— Я не хочу быть благоразумной. Я хочу быть ведьмой, вредной и ужасной! Как вы, госпожа Блэк.
Я с надеждой покосилась на Нейтона Рока, ожидая, что в доблестном мужчине вновь вспыхнет благородное желание спасть и помогать, но была жестко разочарована.
Мало того, что тот даже не порывался выручать меня из сложившейся ситуации, так он еще и тихо с подвываниями ржал.
Ну все, многоликий.
Тебе кранты.
— А что б тебя! — тихо выругалась я и послала в Розетту черную искру.
Первым порывом было заколдовать блондинку в зверька, но внутренний голос вовремя испугал меня перспективой иметь вместо пухлой блондинки, не менее приставучую обезьянку, упитанную звонкую болонку или еще кого похуже. Поэтому я ударила теми крохами чистой силой, что были мне доступны.
Розетта дернулась от неожиданности, ойкнула и слегка разжала руки.
Вырвавшись из цепких лапок вчерашней самоубийцы, я с чувством близким к панике рванулась в сторону, увидела выныривающих из подворотни близнецов и бросилась к Николасу.
— Куда же вы, Саманта! Дайте хотя бы автограф для моих потомков! — расстроенно орала мне вслед валяющаяся на земле Розетта.
— Госпожа колдунья, а что с ней случилось? — удивился Николас.
— Умом тронулась! — «объяснила» я, выдергивая из рук опешившего мальчишки свою метлу и сразу седлая.
К счастью Николас оказался не только исполнительным мальчиком, но и крайне смышленым. Быстро сориентировавшись в ситуации, он лихо запрыгнул мне за спину, вцепился руками за плечи, и мы рванули с места.
— Вот это да! — завистливо простонали ему вслед близнецы.
Сомневаюсь, что их наставник проворачивал с курсантами хоть что-то похожее на наш лихой старт.
Глава 5. В которой ведьма чует конкурентку
Утро следующего дня не заладилось.
Начнем с того, что разбудил меня не ласковый солнечный лучик, и даже не завтрак в постель, приготовленный заботливым учеником, а грозный вопль:
— Госпожа Блэк!!!
Спросонья не сообразив кто, зачем и почему смеет звать меня в такую жуткую рань, я подскочила на кровати, кубарем скатилась на пол и в ту же секунду распахнула окно.
Внизу с весьма воинственным видом — лицо набычившееся, кулаки уперты по бокам, настроение злобное — стояла та самая пресловутая бабенка, что пыталась пристроить мне на перевоспитание своего непутевого муженька.
— Что ж вы обманываете честных горожан, госпожа Блэк! — обвинительно выпалила она. — Мне, значится, отказали в самой малости, а мальчишку взяли, да? Еще и не просто так взяли, а с полным проживанием! Нехорошо это, госпожа Блэк. Не по-людски!
Я со стоном опустила голову на подоконник, подавила внезапное желание постучаться лобешником о твердое и вместо этого махнула рукой. Перстень послушно выплюнул искру, и въедливая баба оказалась атакована небольшой стайкой черных воронов, от которой с криками и нецензурными воплями помчалась прочь.
— Госпожа колдунья, вы уже встали? — маленьким привидением провыл в замочную скважину Николас. — А то так кушать хочется, что сил нет.
— Ну так иди и сделай нам яичницу с бутербродами! — крикнула я, выпрямляясь и поскорее закрывая окно.
— Так я уже… — откликнулись из-за двери. — И сделал, и съел.
— Свари кашу, — предложила я, потягиваясь и зевая.
— Уже, — охотно отозвался Николас. — И рисовую, и манную, и гречневую, и пшенную… Да, макароны я тоже съел. И хлеб, и все помидоры, и там еще кусочек сыра лежал…
Я вспомнила тот самый кусочек и мысленно содрогнулась. Маленький, сморщенный, покрытый маленькими островками плесени, которой судя по откровенно чахлому виду кисломолочный продукт тоже не пришелся по вкусу. Я уже пару недель порывалась его выбросить, но то одно, то другое, то забуду, то лень.
— Что… его ты тоже съел? — ужаснулась я.
— Нет, сыр пришлось выбросить, — с тоскливым вздохом отозвались из-за двери, и только я внутренне порадовалась, что природа не обделила мозгами хотя бы его, как Николас пожаловался: — Не смог разрезать пополам. Нож сломался.
Прибывая в тихом шоке, я накинула халат, открыла дверь и уставилась на голодного и оттого несчастного Николаса. Синяк, налившийся всеми доступными ему цветами, вопиял.
— И часто ты так жрешь?
— Только когда нервничаю и регенерирую, — сознался ученик светлого и посмотрел на меня большими жалобными глазами. — Госпожа колдунья, а как в подвал спуститься? А то я дергал, дергал за ручку, а она не поддается. Уже и заклинанием попробовал, а она все никак.
— Нечего тебе в моем подвале делать, — строго сказала я, потуже затягивая узел на поясе халата.
— Ну так кушать ведь нечего. А хочется. Очень-очень хочется.
Я со страдальческим стоном закрыла лицо рукой и посчитала до десяти, но долгожданного успокоения не случилось. Стало только хуже.
— Ладно, — решилась я. — Сейчас я спущусь на кухню и посмотрю, что осталось, мы позавтракаем, а потом ты сходишь в город и закажешь продуктов.
Николас замялся, переступил с ноги на ногу и виновато предложил:
— А может я сразу в город пойду?
Я недоверчиво уставилась на пацана. Нет, ну не мог же он за утро сожрать вообще все мои невеликие запасы.
Правильные ответ: мог и сделал.
— Как?! — откровенно недоумевала я, оглядывая пустые ящики и смятые пачки. — Николас, как в тебя столько влезло?!
Ученик виновато втягивал голову в плечи и польщенно улыбался.
— Так я пойду?
— Иди, бестолочь, — махнула я на него рукой, — только снова ни с кем не подерись.
— Да, госпожа колдунья! — уверил меня в своей сообразительности ученик и ушел в город.
Через час приехала груженная покупками телега, за которую мне пришлось раскошелиться и отдать аж десять серебрушек.
А через три часа приковылял и сам ученик.
— Это для симметрии что ли? — уточнила я, глядя на второй подбитый глаз.
— Они… там… а я такой!
— И слышать ничего не хочу, — заявила я, развернулась и пошла в дом.
Николас за мной не последовал. Подняв с земли палку, он долго, от души колошматил заросли крапивы, вымахавшие выше головы за сараем. Что-то возмущенно бубнил себе под нос и всячески доказывал жгучим сорнякам, как те не правы.
Понаблюдав за ним пару минут из окошка, я покачала головой и отправилась готовить, а то регенерирующие и психующие дети, как оказалось, едят за десятерых здоровых мужиков.
На плите булькала рагу, рядом под крышкой доходила гречневая каша, а в духовке допекалась ароматная хрустящая корочка на куске мяса, когда с улицы донеслось очередное:
— Госпожа Блэк!!!
Выронив от неожиданности деревянную ложку, которой мешала рагу, я наскоро обтерла полотенцем влажные руки и выскочила на крыльцо.
— Добрый день, госпожа Блэк! — с радостной улыбкой придурка помахала мне рукой Розетта.
— А точно добрый? — не поверила я, свалившемуся на меня центнеру «счастья».
«Счастье» в этом не сомневалось и вообще планировало задержаться у калитки моего дома до победного, то есть до принятия ее в ученицы. Все аргументы, что ты слишком взрослая, что ковен еще ничего не одобрил и никого никуда не принял, и вообще у меня уже есть один ученик, отлетали об упрямую блондинку, как горох от стенки.
Окончательно психанув, я сбегала в дом за гримуаром и, вооруженная его поддержкой, наслала на Розетту изгоняющее проклятье. Обычно таким пользовались, когда нужно было избавиться от тараканов, мышей и прочих домашних вредителей, но на блондинку тоже подействовало.