А снилась Саше какая-то дичь.
05. Анализ, один из
Подвешенная в пустоте, девушка пыталась оглядеться. Но пока слабо понимала, как это провернуть. Опереться вниманием было не на что.
— Ну как, что-нибудь вспомнила? — раздался мужской голос. Девушка попыталась вздрогнуть, выстрелив эмоцией без возможности действия.
— Где я? Кто здесь? — исторгла она из себя.
— Нда… Не просто с тобой будет, — задумчиво проскрипело нечто. — Тогда попробуем ещё вот так, — начал он сплетать управляющие контуры, когда девушку опять стало засасывать в воронку личности.
— Ты теперь долго будешь тусить там. Я в полглаза пригляжу. Но, если не справишься, тебе пиздец. — напутствовал он дитё.
— Не-е-е-ет! — кричала девушка, которую отправляли обратно.
Чего-то ей не хотелось возвращаться.
На обратном пути из сна Александра приостановилась на грани.
«Где это я была?» — думала она, вспомнив уже себя-«настоящую», и не забыв только что происшедшее.
Где-то с края внимания лежало её тяжеловатое тело.
Сильного разделения на сон и реальность в этом состоянии нету, потому память не испытывает дискомфорта или напряжённости в попытке переплести понимание непринятого, подобно как в мире её себя-обычной. Потому что при этом не используется память неподготовленного тела.
Саша вздохнула. Она прекрасно отдавала себе отчёт, что тяжёлая её часть с головы до ног спутана вязью мира и его обитателей. И, всё же, бросить эту свою часть она пока не могла.
Ещё существовал микроскопический шанс. С гулькин… Нос надежда, что…
Смещение в тело, предпринятое во избежание раскрытия тяжёлой части себя некоторой подсказки, ибо пока не заслужила, произошло мгновенно. Вот только что она могла помнить обе свои половины, точнее себя вне Саши, и себя-Сашу, и вдруг вновь осталась только последняя её часть.
Открыв глаза и возвращаясь в мир, в её памяти ещё крутились какие-то мысли, намёки о чём-то интересном, но, с головы пошёл сигнал подвигать пальцами и тело, ощутив себя вправе, начало вольготно закидывать сознание Саши мегатоннами информации, рассказывая ей о своём устройстве, отношениях, перенесённых событиях, устоявшихся рефлексах, её роли в этом мире и далее, далее, далее.
В итоге «та» личность пересобралась здесь, в этом мире. Со своими ограничениями и закидонами.
Саша поднесла руку к лицу и какое-то время изучала свою ладошку. В меру изящные пальцы, витиеватые узоры линий, шрам от падения в детстве с велосипеда.
«Блин. Ведь снилось же что-то интересное. Почему я практически не запоминаю сны? Только ощущение, что что-то интересное было.» — вздохнула она про себя, потянувшись мыслями к «чего же день нам сей готовит?».
«Подработка? Ну нафиг. С <имя подруги> может встретиться, покуралесить?» — это Саша прикидывала, зайдя в ванную в одних тапочках для утреннего (в два часа дня, Карл) моциона.
Передислоцировавшись на кухню, она лишь мельком глянула на накаррикатуренную намедни ересь, решив что «Нееет. Пока хватит задвигов. И так, пока эту чушь писала, думала остатки мозгов расплавятся и через уши вытекут.» — мысленно она открестилась от сотворённой ею накануне ёбани.
Итак, в свой отсыпной Александра захомутала подругу, и вечером им удалось накиряться в сауне, поплескаться в бассейне и не порвать бильярдное сукно. Дважды.
Между прочим, это приогромное достижение и нелёгкий труд — в выходной, холодный день отыскать сауну без брони заранее и сохранить печень. Тьфу-тьфу-тьфу.
Проснувшись утром не в своей постели, но в знакомой обстановке, Саша определила себя как в гостях у Мули. Пусть это будет позывной никнейм её подруги.
— Му-уля-а, — пересохшим, подхрипшим горлом позвала ту Саша и пихнула пару раз горб, образовавшийся на кровати из одеяла и предположительного его содержимого.
Горб не отозвался, хотя начинка его, судя по консистенции, была определена примерно правильно. Поняв, что пока предоставлена сама себе, Саша вылезла из-под одеяла, в одних трусах-шортах пройдя на кухню. Пригубила минералки.
В голове лёгонькой киянкой долбогном свидетельствовал перед реальностью своё право на существование.
— Опять, что-ли, после вискаря вино пили? — пробуя голос на вкус/звук спросила Саша подросшую за ночь батарею бутылок в углу, выбрасываемых Мулей только перед свиданкой с каким-нибудь ещё одним в чём-то примечательным парнем. — «Коллекционирует она их, что ли?» — хмуро прикинула девушка, сделав ещё глоток прохладненькой и шипящей.
Женская любовь Сашу когда-то интересовала, да и была не чужда подругам, но совсем в неё они не заигрывались. Как-то выросли, что-ли? Или просто себя в ней не видели? По обоюдному мнению, когда в один из разов кратковременного приятного запоя они это обсуждали, девушки сошлись на том, что «а и не так уж это и прикольно». Типа разрядка есть, но, блин, не полная. Так что проснуться в обнимку с подругой было у них скорее ритуалом восполнения дефицита тепла, прикосновений, запаха.
Саша потянулась за сигаретами Мули и прикурила. Подруга привыкла курить на кухне, так что Александра, как гордая женщина, тянущая ипотеку, вобрала в себя струйку дыма, медленно выпустив её через нос.
Нет, Саша баловала себя этим редко. Она ЗОЖ!
Ну… Почти.
Итого был выходной. Воскресенье. Даблстрайк для сменного персонала, так сказать.
Вчера что-то накатило и ей захотелось уйти в отрыв. Переключить внимание, отдохнуть. А сегодня начинался обычный, очередной рабочий день.
Саша сидела, переключившись уже на горяченький, растворимый кофе с молоком. Муля застала её на третьей сигарете.
— Саня, ты со своим причесоном выглядишь будто одуван… Только тёмный, — прыснула она со смеха, но, также помня о утверждающем своё существование долбогноме, не слишком громко.
Александра в задумчивости смотрела на хорошенький такой, крупный бутерброд, составленный из усекновлённых недавно ржаного хлеба (от дрожжей жиреют!), шматка куриного рулета (диетическое ж!) и сы-ы-ыра (молóчка ведь!).
Опустевшая банка шпрот (ну… без комментариев.) и целофанина от пропавшего без вести батона (снова без комментариев.) отрешённо обосновались рядом.
Саше нужно было запустить желудок, чтобы прийти в себя (о, норм оправдание потребляемым каллориям!) и пиздовать на подработку (сила воли, необходимость + характер, также способствуют сгону лишних ккал! оправдана!), дабы гасить ипотеку и кредит на машину, плюс добирать некоторые удовольствия. В том числе одежду, труселя там какие прикольные…
— Муля, как думаешь, мысль материальна? — спросила она спину копошащейся у плиты подруги. Та, застигнутая врасплох, хрустнула чём-то в голове. Развернулась. Подошла к Саше. Приложила ко лбу той тыльную сторону ладони. Чуть-чуть так подержала. Затем склонилась и чмокнула её в лоб.
— Чой-то так тебя торкнуло? — в глазах Мули смешка не было. Подруги неплохо изучили друг-друга за эти n в x степени лет знакомства, и серьёзный настрой Саши она улавливала.
— Да так. Думу одну гоняю, — отчасти уклончиво ответила Саша, съезжая с темы.
— Эээ, нет, подруга. Давай, колись, — взъерошила ей Муля волосы (а там былó что взъерошить!) и села на стульчик рядом.
Саша некоторое время помялась, собираясь с мыслями, и выдала:
— Я вчера пришла к устойчивому оценочному суждению (кто думает, что между собой девушки общаются исключительно на Вы и о цветочках — добро пожаловать. вы не одни так думаете.), что мысль материальна. Вопрос, как ими, мыслями, управлять, чтобы что-то практичное из этого для себя извлечь, — смутившись к концу, Саша отвернула голову.
Секунда паузы, ещё одна. Муля заливисто засмеялась (всё ещё помня о существующем долбогноме — не слишком громко. тихо и аккуратно так, заливисто засмеялась), приобняла и поцеловала Сашу в щёку. Затем обняла полноценно. Закончив содрогаться, отодвинулась от Александры, любуясь пролезшим на её щёки румянцем и слегка вжатой в плечи головой, ожидающей несильного подзатыльника, а также сморщенными в готовности к критике подруги губами.
— За что я тебя люблю, Саш, дак это за умение нестандартно мыслить и приходить в итоге к неожиданным выводам, — Муля похлопала подругу по плечам и вернулась поджаривать хлеб на подсолнечном масле (ну ладно. не ЗОЖ они. НЕ ЗОЖ! но, вот например, один мой знакомый был пьющий парень, а потом он стал качком… хотя это уже совсем другая история.), чтобы потом с видом семейства Паслёновых запечь его в глазунье, с умеренным количеством чёрного перца и соли. — Если ты хочешь освоить нестандартные приёмы, тебе придётся разработать их самой, — перевернула она ломтики другой стороной, ещё не позолочённой силою пламени и чугуна. Приятный запах от них вступил в короткое противостояние с затушенными в пепельнице окурками. — Не знаю, к чему ты там в итоге придёшь, но если что-то ценное откопаешь — поделишься ведь? — она на секунду отвернулась от плиты и с улыбкой подмигнула Саше, вернувшись к действу.
Через какое-то время, сдобрив получившийся отечественный натурпродукт ещё и нарезанными укропчиком и зелёным лучком, придавшими блюду ещё большей культуры и аромата, Муля водрузила тарелку из чугуния на деревянную доску для резки овощей, загодя установленную всё-ещё задумчивой Сашей на столе.
— Давай, ешь, — улыбнулась та. — Знаю же, опять поедешь курьерствовать, — хмыкнула.
— Дак сама ж знаешь, иначе мне ни на что не хватит, — привычно понюнилась Александра.
— Ну да. Бойфренда ради денег тебе, почему-то, не хочется заводить — ответила Муля.
— Ты знаешь, пожалуй хочется. Но если только ради денег — я, как-нибудь, сама себе заработаю на хлеб с маслом.
— Ну, как знаешь, как знаешь… — ответила Муля, имевшая к парням некий азарт и интерес типа спортивного, в отличии от своей альтернативно-долбанутой подруги, слегка склонной к