– Сирил, – проговорила я, встречая колдуна прохладным взглядом.
Он поднял на меня кошачьи зеленые глаза и криво улыбнулся. Девять лет почти не сказались на его лице, однако волосы поредели и их тронула первая седина, а быстрые и ловкие движения сменились неторопливыми, сдержанными. Сирил держался непринужденно, но я чувствовала обступавший его могильный холод – тот холод, которым были пропитаны пещеры клана вампиров. Он не оставил старое мастерство.
– Здравствуй, Одри, – он встретил меня обезоруживающей улыбкой. – Извини, не удержался и примерил на себя роль учителя: ничто так не развязывает язык, как десятки открытых для знаний умов и блестящих азартом молодых глаз! Ты создала чудесное место.
– Рада, что тебе здесь понравилось, – я жестом велела ученикам оставить нас, и они послушно вышли вон, прикрыв дверь. – Зачем ты тут?
– В последние годы я много путешествовал, – Сирил поднялся, не сводя с меня хитрого взгляда. – Куда бы ни пошел, везде встречал слухи о чудесной академии, вот мне и захотелось взглянуть на все своими глазами.
– Ты немного староват для школяра, – заметила я.
– Разве не могло меня привести сюда простое любопытство? – он обиженно вскинул брови, улыбаясь. – Или, например, желание повидать старую знакомую? Осмелюсь сказать, ты стала еще красивее с нашей последней встречи. Менторство тебе к лицу, ты всегда была такой правильной… Ну же, Одри, мы прошли через огонь и воду! Где твое радушие?
Он подошел ко мне, чтобы обнять, и в этот момент в комнату вошел Эдвин. Сирила его появление не смутило, он сжимал мои плечи, положив одну руку на талию, и отступила только когда я его слегка оттолкнула.
– О, великий Эдвин-Дракон! – протягивая Эдвину руку, он улыбался во все зубы. – Меня зовут Сирил, а до громкого прозвища я еще не дорос. Много наслышан, для меня большая честь познакомиться! Не каждому дано вернуться из страны мертвых.
– Но каждый рано или поздно туда отправится, – холодно произнес колдун, смиряя Сирила предостерегающим взглядом. От него не укрылась окутывающая мага аура, ее душок было не скрыть ни лестью, ни доброжелательной улыбкой.
Для тех кто не брезговал питаться чужой магией или даже жизнью, – для таких как Сирил, – академия была что курятник для лисицы, и каждый из нас троих понимал это.
– Да, но я, например, предпочитаю отправиться в землицу немного попозже, – он взглянул на Эдвина почти ласково. – Нет ничего дурного в том, чтобы продлить суетную жизнь на год-другой, ведь мир так удивителен, столько тайн еще не разгадано!… Но не думайте, я пришел сюда, как гость, и собираюсь чтить любые правила, которые приняты в этом святилище знаний.
В подтверждение своих слов он поднял правую руку, приложив левую к сердцу, словно произносил клятву.
– Позвольте мне остаться ненадолго, я страшно вымотался с дороги, и уеду, как только передохну, – он перевел взгляд с Эдвина на меня. – О, чуть не забыл!… Я ведь не с пустыми руками.
Он сунул руку в подкладку свой длинный кожаный плащ и достал оттуда бережно свернутый шелковый платок.
– Наверное, я и приехал лишь потому, что отыскал эту безделицу на одном из восточных рынков. Как увидел ее, сразу вспомнил о тебе, и решил, почему бы нет?…
Ловким жестом он развернул платок, из него выскользнул медальон с лабрадором. Украшение повисло в руках мага на шнурке, покачиваясь перед моим лицом. Я ахнула и прикрыла рот рукой: это был тот самый камень, который я нашла в детстве и берегла, пока не пришлось продать его за телегу, чтобы довезти магов из клана до замка. Можно было только догадываться, какой путь он проделал, прежде чем вернуться ко мне таким странным образом.
Я приняла подарок, бережно поглаживая шероховатую поверхность. Вот мы и встретились снова… Удивительно, такая безделица, но глядя на нее я видела весь путь, который прошла. Во всем мире для меня не было вещицы ценнее, чем это невзрачное украшение.
– Спасибо, – проговорила я.
– Не стоит благодарностей, – Сирил услужливо помог мне надеть кулон, встав сзади и придержав мои волосы. – В каком-то смысле я вернул тебе должок, ведь тот год, что мы провели вместе, изменил мою жизнь. Определенно, к лучшему.
– Расскажешь об этом вечером, когда кончатся занятия, – предложила я, отходя от Сирила и вставая рядом с мужем. – Можешь остаться в замке на некоторое время и ходить, где захочется. Однако обучение оставь нам и другим наставникам. Здесь мы учим другому, и твое мастерство противоречит нашим устоям.
– Ни словечка больше не скажу вашим пташкам, – Сирил расплылся в довольной улыбке, сделав жест, будто закрывает рот на замок. – Что ж, не стану и дальше отвлекать вас от хлопот, пойду поищу, где здесь стряпают, пока вы просвещаете молодые голову.
С этими словами он откланялся, оставив нас в неловкой тишине.
– Год, который вы провели вместе? – Эдвин покосился на меня с осуждением. – Кто этот человек и откуда ты его знаешь?
Я коротко рассказала ему, что связывало нас с Сирилом, стараясь умолчать о том, как именно мы разошлись. Но соврать Эдвину не могла даже я: он чувствовал такие вещи со змеиной чуткостью.
– Пустить его сюда было ошибкой, притащи он хоть десять безделушек, – сказал он в конце концов. – Мы не знаем его намерений.
– Он не так глуп, чтобы соваться в наш дом с дурными мыслями, здесь две сотни магов, – я покачала головой. – Вполне возможно, что Сирил в самом деле приехал из любопытства.
– Для таких, как он, не существует любопытства и желания «повидаться», – отрезал Эдвин, глядя на меня, как на одну из своих провинившихся учениц. – Раз ты разрешила ему остаться, я не стану догонять его и выводить прочь. Но я буду за ним следить.
Я встретила его суровый взгляд улыбкой.
– Он один против пары сотен, мало кому в таком положении придет в голову лезть на рожон. Не ревнуй слишком сильно, и все пройдет хорошо, он уедет через пару дней!
– Я не ревную.
– Ну конечно… я знаю этот взгляд! Небо, нам словно снова по двадцать, и я только что посмеялась над шуткой Томаса! У тебя из носа едва дым не идет.
Чмокнув Эдвина в щеку, я отправилась к своей группе, посмеиваясь.
До вечера мы ничего не слышали о Сириле, а после ужина неожиданно обнаружили его в одной из гостиных в обществе Нилса. Они задушевно болтали, и лицо юноши сияла от восторга, он то и дело кивал, ловя каждое слово мага.
– О, а вот и дядя с тетей! – он обернулся к нам, улыбаясь. – Как здорово, что Сирил вернулся, правда? Я помню, как было весело с тобой во дворце. Жаль, что ты решил оставить место придворного мага.
– Ты никогда не узнаешь, что таит в себе мир, сидя в четырех стенах, – заявил Сирил, блистая задорной улыбкой. – Я бы так и торчал в подземелье, если бы не встретил Одри, а теперь повидал весь свет, все его стороны во всем их многообразии! И я, – говорю это не без гордости, – многому научился. Уверен, кое-что удивит даже известную на весь мир чету драконов, – он подмигнул нам.
– Как же я тебе завидую! – мечтательно вздохнул Нилс, перекатываясь на другую сторону кресла.
– Не стоит, – произнес Эдвин. Он был мрачнее грозовой тучи, и не спускал с Сирила тяжелого взгляда, хотя тот как будто бы и не замечал этого.
Мы прошли в комнату и устроились на диване возле Нилса.
– Это еще почему же не стоит мне завидовать? – Сирил игриво вскинул брови. – Не всем дано встретить любовь и обрести семью, для кого-то странствия – лучшая доля.
– Дядя имеет ввиду, что это не для меня, – объяснил Нилс, поморщив нос. – Я принц и должен провести достойную благочестивую жизнь на троне, а путешествия – удел счастливых сироток с большими мечтами.
– Я говорил не об этом, – заметил Эдвин. Его низкий голос в противовес богатой и цветистой речи Сирил звучал размеренно и монотонно, наполняя комнату предостерегающим гулом. – Есть множество способов обращаться с полученными значениями, но в конечном счете к могуществу ведут лишь два пути: достойный и быстрый. Некоторые выбирают последний, имея небольшие представления о том, к чему ведет этот выбор.
– О, так мило с твоей стороны волноваться о моей душе! – Сирил широко раскрыл глаза и польщенно потянулся рукой к сердцу. Он открыто дразнил Эдвина, но пока умело обходил опасные границы. – Не переживай, моя душенька сыта, здорова и отлично себя чувствует. Могу представить, что вы вообразили обо мне в своем благонравии, но могу уверить, что ничем аморальным я не занимаюсь с тех пор, как покинул клан.
– И чем же ты тогда занимаешься? – спросила я, уводя разговор в более мирное русло. – Расскажи уже, откуда ты к нам пожаловал!
Сирил охотно подхватил мою идею и остаток вечера мы провели, слушая его рассказы о путешествиях. За восемь лет он успел добраться до каждой известной страны, и про каждую мог говорить бесконечно, так что скоро к нам в комнатку набилось еще слушателей и пришлось переместиться в главную залу. Это подзадорило колдуна, обожавшего внимание, и он не упустил шанса устроить настоящее представление с фигурами из света, волшебной музыкой и будоражащими душу сражениями.
– Ему бы в уличные шуты с таким талантом, – ворчал Эдвин, когда зрители встретили фантом очередного дикого чудища восторженными возгласами.
– Дядя, не будь занудой! – весело попросил его сидящий рядом Нилс, и от этого замечания Эдвин нахохлился, как недовольный филин.
Что ж, он мог ворчать сколько угодно, но в таланте привлекать внимание Сирилу не откажешь: на следующий день все только и говорили, что о его рассказах. Те, кто удачей судьбы попали на ночные посиделки, болтали на перебой, а несчастные, которые легли спать слишком рано, слушали их с нескрываемой завистью. В конце концов кто-то уговорил Сирила повторить свое выступление для тех, кто не слышал, и он великодушно согласился. Спектакль был назначен на вечер.
Накануне второй ночи историй я отдыхала в саду, и тут из-за кустов ко мне выбежала расстроенная Кейси. Она с ходу принялась канючить.
– Мааам, мааам!… Папа не разрешает идти слушать сказки! Почему остальным можно, а нам нельзя, мам? Ну, пожааалуйста!