Положив в тележку помидоры, огурцы и лук, Санна направилась к кассе.
– Ты, конечно, слышала, – проговорила Будиль, привычными движениями сканируя товар, который Санна выкладывала на ленту.
– Нет, о чем я должна была слышать? – спросила Санна, вынимая бутылку кока-колы и укладывая ее боком на ленту.
– О девочке.
– О какой девочке?
Санна слушала вполуха. Она уже жалела, что взяла Венделе кока-колу.
– О той, которая пропала. С вашего бывшего хутора.
Будиль не могла скрыть возбуждения. Санна застыла с пакетом тертого сыра в руках.
– С нашего хутора? – переспросила она. В ушах у нее зашумело.
– Да, – ответила Будиль, продолжая пробивать товары и не заметив, что Санна перестала выкладывать что-либо из тележки. – С вашего бывшего хутора пропала четырехлетняя девочка. Мой муж тоже пошел прочесывать лес вместе со всеми. Всех подняли по тревоге.
Санна медленно положила пакет с сыром на ленту. Потом повернулась и направилась к двери. Ее товары остались на кассе. Сумочка тоже. За ее спиной раздавались изумленные выкрики Будиль.
Анна откинулась на стуле, глядя на Дана, перепиливавшего очередную планку. Именно сейчас, в разгар летней жары, ему пришло в голову затеять проект под названием «новая веранда». На самом деле разговоры об этом шли уже года три – но сейчас, похоже, откладывать дальше стало невозможно. Вероятно, перед родами у мужчин тоже возникает желание вить гнездо. У нее же инстинкт выражался в том, что она перебрала содержимое всех шкафов в доме. Дети кинулись спасать свою любимую одежду, опасаясь, что та может отправиться в контейнер для сбора гуманитарной помощи.
Анна улыбнулась Дану, самоотверженно работавшему на жаре, и осознала, что впервые за очень долгий период наслаждается жизнью. Ее небольшая фирма по дизайну интерьеров не то чтобы была готова к выходу на фондовые рынки, однако заказы от привередливых дачников сыпались градом, и ей порой приходилось отказывать клиентам, поскольку она физически не успевала всех обслужить. И младенец в животе рос. Они решили не узнавать его пол, так что рабочее название пока было «малыш». Остальные дети активно участвовали в процессе выбора имени, однако их предложения типа «Базз Лайтер», «Блогер» или «Дарт Вейдер» не очень-то помогали. А Дан с ноткой обиды в голосе процитировал однажды вечером Фредди из «Солнечной стороны»: «Каждый написал свой список предложений, а потом мы взяли то имя, которое значилось первым в ее списке». Только потому, что она отвергла его предложение назвать мальчика – если будет мальчик – Брюсом в честь Брюса Спрингстина. Сам он вел себя не лучше, утверждая, что ее предложение назвать ребенка Филиппом предполагает, что тот родится в костюме моряка. Вот на этом этапе они и застряли. Месяц до родов – и ни одной вразумительной идеи по поводу имени, ни для девочки, ни для мальчика.
«Все образуется», – подумала Анна, когда Дан подошел к ней. Наклонившись, он поцеловал ее в губы. От пота поцелуй получился соленым.
– Уютненько ты тут устроилась, – проговорил он, погладив ее по животику.
– Да, дети пошли к приятелям, – ответила Анна и отхлебнула глоток кофе со льдом.
Она знала, что, по некоторым данным, пить много кофе во время беременности вредно, но нужно же позволять себе хоть какие-то удовольствия теперь, когда алкоголь и непастеризованные сыры под запретом…
– Ох, сегодня я чуть не умерла от зависти, когда за обедом сестрица сидела и посасывала холодное игристое из большого бокала, – проговорила Анна со стоном, и Дан утешающее потрепал ее по плечу. Затем уселся рядом с ней и тоже откинулся, наслаждаясь поздними лучами вечернего солнца.
– Потерпи, дорогая, уже скоро, – проговорил он, гладя ее по руке.
– После родов я буду просто купаться в вине, – вздохнула Анна и закрыла глаза.
Потом ей вспомнилось, что гормоны во время беременности могут вызывать пигментные пятна, и она с проклятьем надела широкополую шляпу, лежавшую рядом на столе, пробормотав:
– Черт, даже загорать нельзя.
– Что? – переспросил Дан, и Анна поняла, что он уже задремал на солнышке.
– Ничего, мой дорогой, – ответила она, но вдруг ощутила почти непреодолимое желание ударить его ногой по голени только за то, что он мужчина и ему не приходится переживать все трудности и ограничения беременности.
Чертовски несправедливо. И все эти женщины, мечтательно вздыхавшие о том, как чудесно быть беременной и какое это благословение – носить в себе новую жизнь, им всем она тоже хотела бы наподдать. И побольнее.
– Люди – идиоты, – пробормотала Анна.
– Что? – переспросил Дан, на этот раз совсем сонным голосом.
– Ничего, – ответила она, натягивая шляпу до самых глаз.
О чем она думала, когда Дан подошел и прервал ход ее мыслей?.. Ах да. О том, как прекрасна жизнь. Ибо так оно и есть. Несмотря на все тяготы беременности. Она любима. Рядом ее семья.
Сорвав с себя шляпу, Анна подставила лицо солнцу. Ну и черт с ними, с пигментными пятнами. Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в удовольствии наслаждаться солнцем.
Здесь Сэму хотелось бы остаться навсегда. Все это он обожал еще с детства. Разогретые солнцем скалы. Плеск воды. Крики чаек. Здесь он мог укрыться от всего. Закрыть глаза и от всего отрешиться.
Джесси лежала рядом. Он ощущал тепло ее тела. Чудо – вот что она такое. Подумать только – появилась в его жизни именно сейчас… Дочь Марии Валль. Ирония судьбы.
– Ты любишь своих родителей?
Сэм открыл один глаз и посмотрел на нее. Она лежала на животе, подперев подбородок рукой, и смотрела на Сэма.
– Почему ты спрашиваешь?
Это был слишком интимный вопрос. Они знают друг друга так недавно…
– Я со своим папашей никогда не встречалась, – сказала Джесси и отвела глаза.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Точно не знаю. Скорее всего, мама не хотела. Возможно, она даже точно не знает, кто именно мой папа.
Сэм осторожно протянул руку и положил поверх ее ладони. Она не отдернула руку, и он свою не убрал. В ее глазах появилось новое выражение.
– А у тебя хорошие отношения с родителями? – спросила Джесси.
Спокойствие, которое он только что ощущал, улетучилось. Однако Сэм понимал, почему она спрашивает, – и чувствовал, что должен ответить.
Он сел и посмотрел на море, прежде чем ответить.
– Мой папа, он… в общем, побывал на войне. Иногда отсутствовал месяцами. А иногда он приносит войну с собой в дом.
Джесси прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
– Так он…
– Не хочу об этом говорить… не сейчас…
– А мама?
Сэм закрыл глаза, ощутил тепло солнечных лучей.
– Она ничего, – проговорил он наконец.
На секунду подумал о том, о чем нельзя было думать, и зажмурился еще сильнее. Нащупал в кармане «травку», которую взял с собой. Достал две сигаретки, зажег обе и протянул одну своей спутнице.
От дыма по телу разлилось успокоение, в голове перестали вертеться посторонние мысли, воспоминания отлетели. Сэм подался вперед и поцеловал Джесси. Сперва она оцепенела. От страха и непривычки. Потом он ощутил, как ее губы смягчились и раскрылись ему навстречу.
– Ой, как мило!
Сэм вздрогнул.
– Поглядите на этих голубков!
По скале спускался Нильс с Бассе и Венделой. Как всегда. Похоже, они дня не могут прожить друг без друга.
– А кто это у нас тут?
Нильс плюхнулся на камень вплотную к ним и уставился на Джесси, которая стала поправлять верх от купальника.
– Ты что, завел себе девушку, Сэм?
– Меня зовут Джесси, – проговорила Джесси и протянула руку, но Нильс проигнорировал ее.
– Джесси? – переспросила Вендела, стоявшая у него за спиной. – Это же дочь Марии Валль.
– Ах вот оно что, дочь подружки твоей мамаши… Голливудской звезды.
Теперь Нильс посмотрел с восторгом на Джесси, которая продолжала тянуть на себе купальник. Сэму хотелось защитить ее от их взглядов, обнять ее и сказать, чтобы она не обращала на них внимания. Вместо этого он потянулся за ее футболкой.
– А чё, ничего странного, что они нашли друг друга, верно? – сказал Бассе, толкнув Нильса локтем в бок.
Он говорил высоким женоподобным фальцетом, за который никто не решался его дразнить, опасаясь гнева Нильса. На самом деле его звали Буссе, но еще в начальной школе все стали называть его Бассе, поскольку это звучало круче.
– Нет, не удивительно, – проговорил Нильс, переводя взгляд с Джесси на Сэма.
Он поднялся с тем странным блеском в глазах, от которого всегда все сжималось в животе – потому что было ясно, что сейчас случится что-то плохое. Но тут Нильс вдруг повернулся к Венделе и Бассе.
– Черт, я так проголодался, – сказал он. – Рванули.
Вендела улыбнулась Джесси.
– Увидимся позже.
Сэм с удивлением смотрел им вслед. Что с ними такое?
Джесси прижалась к нему.
– Что это за ребята? – спросила она. – Странные. Симпатичные, но странные.
Сэм покачал головой.
– Они не симпатичные. Ни разу.
Затем достал из кармана мобильный телефон, открыл папку и стал перелистывать видеофайлы. Он знал, зачем сохранил это видео, – как напоминание о том, что люди могут делать друг с другом. С ним. Он не собирался показывать его Джесси – и так слишком много людей его увидели. Но…
– Прошлым летом они выложили его в «Снэпчат», – проговорил Сэм, протягивая Джесси мобильник.
Сэм отвел глаза, когда Джесси запустила видео. Ему ни к чему это смотреть. Услышав голоса, он словно снова увидел все это перед собой.
– Ты такой нетренированный! – слышался резкий голос Нильса. – Как слабая девчонка… Плавание – очень полезный вид спорта.
Нильс подошел к лодке Сэма, которая была привязана неподалеку от того места, где они пришвартовались сегодня.
– Придется тебе добираться до Фьельбаки вплавь. Это позволит тебе подкачать мышцы.
Вендела смеялась, снимая все происходящее на телефон. Бассе скакал рядом с Нильсом.