– Можно я буду записывать? – спросил он и указал на магнитофон, стоявший на столе.
Хелена кивнула.
– Вчера мы беседовали с твоим мужем Джеймсом, – начал он. Не увидев никакой реакции, продолжил: – У нас есть доказательства, которые привязывают его к убийству Лейфа Херманссона. Думаю, это имя тебе знакомо?
Хелена снова кивнула.
– Да, он отвечал за расследование по делу Стеллы.
– Вот именно, – кивнул Патрик. – И мы склонны думать, что твой муж убил Лейфа.
И вновь он ожидал реакции. И вновь не дождался. Однако отметил, что Хелена не удивилась.
– Тебе об этом что-нибудь известно?
Он пристально смотрел на нее, но она лишь покачала головой.
– Нет, ничего.
– У нас есть также основания полагать, что твой муж держит дома оружие, на которое у него нет лицензии. Тебе об этом известно?
И снова она покачала головой, но вслух не ответила.
– Извини, но мне нужен устный ответ, чтобы он был зарегистрирован на магнитофоне, – сказал он.
Хелена заколебалась, но потом ответила:
– Нет, мне об этом ничего не известно.
– Ты знаешь, какие мотивы могли быть у твоего мужа, чтобы убить полицейского, расследовавшего дело, в котором тебя и Марию признали виновными?
– Нет, – ответила Хелена, но тут голос изменил ей. Откашлявшись, она повторила: – Нет, не знаю.
– Так ты не знаешь, почему он это сделал? – спросил Патрик.
– Нет, я не знаю, убивал ли он Лейфа, и потому не могу строить догадок по поводу мотивов, – ответила она и впервые взглянула ему в глаза.
– А если я скажу, что у меня есть доказательства этого, что ты тогда скажешь?
– Я попрошу, чтобы мне показали эти доказательства, – ответила Хелена, которую теперь охватило удивительное спокойствие.
Выждав минутку, Патрик проговорил:
– Тогда, пожалуй, поговорим об убийстве Линнеи Берг.
Хелена посмотрела ему прямо в глаза.
– В тот день мой муж был в отъезде.
– Нам это известно, – спокойно ответил Хедстрём. – Но ты была дома. Что ты делала в то утро?
– Я уже рассказывала. То, что делаю всегда. Каждое утро. Я бегала.
В ее глазах что-то дрогнуло.
– Хотя в то утро ты не бегала, Хелена. Ты убила маленькую девочку. Почему – мы не знаем, но мы хотели бы, чтобы ты нам рассказала.
Хелена сидела молча, уставившись в крышку стола. Руки ее неподвижно лежали на коленях.
На мгновение Патрик даже посочувствовал ей, но тут же вспомнил, что она сделала, и продолжал с металлом в голосе:
– Хелена. Тот обыск, который мы делали вчера, – детский лепет по сравнению с тем, что мы устроим, ища следы того, как ты убила невинную девочку. Мы заглянем в каждую щель, проверим каждый уголок твоей жизни – вашей жизни.
– У вас нет доказательств, – хрипло проговорила Хелена.
Однако Хедстрём заметил, что ее руки, лежащие на коленях, дрожат.
– Хелена, – мягко заговорил он. – Мы обнаружили отпечатки твоих пальцев на обертке от батончика, которую нашли в сарае. Обнаружили их также и на теле девочки. Игра проиграна. Если ты не признаешься, мы перевернем весь твой мир вверх дном, раскроем каждую тайну, которую скрывает твоя семья. Ты этого хочешь? – Он склонил голову набок.
Хелена смотрела на свои руки. Потом медленно подняла голову.
– Я убила ее, – сказала она. – И Стеллу тоже убила я.
Эрика оглядела все, что собрала и прикрепила на стену. Все фотографии, статьи, выдержки из старых отчетов криминалистов и судмедэкспертов, выписки из разговоров с Харриет, Виолой, Хеленой, Марией, Сэмом и Санной. Затем взглянула на фотографию Стеллы, висящую рядом с фотографией Неи. Наконец эта история завершилась. Их семьи получили ответ, хотя для Санны он пришел слишком поздно. Но теперь, по крайней мере, она узнает, что же произошло с ее младшей сестрой. Когда Патрик позвонил и рассказал, что Хелена призналась в обоих убийствах, первая мысль Эрики была именно о Санне. Той, что осталась одна от всей семьи.
Ее интересовало, как восприняли известие родители Неи. Труднее ли им, оттого что человек, убивший их дочь, – соседка, знакомое лицо, человек, с которым они общались. Или было бы еще хуже, если б убийца оказался незнакомцем. Вероятно, это уже не имеет значения. Их девочку все равно не вернешь. Эрику интересовало также, останутся ли они жить на хуторе. Сама она ни за что не смогла бы остаться. Жить на этом месте с воспоминаниями о живой смеющейся девочке, которая никогда уже не будет бегать по лужайке перед домом… На том самом месте, где все напоминает о ней…
Включив компьютер, Эрика открыла «Ворд». Месяцы исследований, когда она лично знакомилась с участниками этой истории, узнавала факты и заполняла пробелы, привели к тому этапу, на котором можно начинать писать книгу. Эрика точно знала, с чего начать. С двух маленьких девочек. С двух девочек, которым было отмерено лишь несколько лет на земле. Она хотела оживить их в сознании читателя, заставить воспоминания о них жить в сознании читателя даже после того, как книга будет прочитана. Сделав глубокий вдох, Эрика поднесла пальцы к клавиатуре.
Стелла и Линнея имели много общего. Их жизнь была полна фантазий и приключений, они жили в чудесном мире на хуторе возле леса. Стелла обожала лес. Сбегала туда при малейшей возможности и играла со своим другом «Зеленым дяденькой» – настоящим или выдуманным? Этого мы, скорее всего, никогда не узнаем. Не на все вопросы удалось найти ответы – в чем-то нам придется ограничиваться догадками и предположениями. Любимым местом Линнеи был сарай. Она часто играла там в тишине и полумраке. Ее лучшим другом стал не вымышленный персонаж, а кот. Для Стеллы и Линнеи не существовало границ и пределов. Фантазия могла переносить их куда угодно. Они были в безопасности. Они были счастливы. Пока однажды на их пути не встал человек, желавший им зла. Это история о двух маленьких девочках, слишком рано узнавших, что мир не всегда добр.
Эрика убрала руки с клавиатуры. В ближайшие месяцы формулировки наверняка не раз будут отшлифованы. Однако она знала, что именно с этого хочет начать, именно так составить свой рассказ. Ее книги никогда не были черно-белыми. Иногда ее даже критиковали за то, что она относится с пониманием к тем, кто совершил ужасные и отвратительные преступления. Однако Эрика верила, что никто не рождается злым – человека формирует его судьба. Одни становятся жертвами. Другие – преступниками. Пока она не знала подробностей – что именно рассказала о случившемся Хелена, какие у нее были мотивы, чтобы убить двух маленьких девочек. Трудно было представить себе, что тихая женщина, сидевшая в ее кухне, убила двоих детей. С другой стороны, многое встало на место. Теперь Эрика осознала, что нервозная энергия, исходившая вчера от Хелены, объяснялась чувством вины. К тому же она поняла, почему Хелену охватила паника, когда она начала распрашивать ее о Джеймсе и убийстве Стеллы. Ясное дело, она испугалась, что мужа обвинят в том, что сделала она.
Смерть одного человека затрагивает жизнь многих. Последствия распространяются, как круги по воде, но те, кто находится в эпицентре, конечно, страдают больше всех. И скорбь передается из поколения в поколение. Что же теперь будет с сыном Хелены? При встрече Сэм показался ей таким ранимым… На первый взгляд он казался суровым и крутым. С иссиня-черными волосами, весь в черном, ногти с черным лаком, подведенные черным глаза… Однако за всем этим она разглядела его тонко чувствующую душу – и даже, как ей показалось, установила с ним контакт. Словно ему остро не хватало кого-то, с кем он мог бы поделиться. Теперь Сэм останется без матери. Еще один ребенок, чья жизнь будет разбита. И снова в голове у Эрики вертелся все тот же вопрос: почему?
Йоста приехал домой к семье Берг, чтобы рассказать им новости. Не захотел делать это по телефону – так получилось бы слишком сухо и официально. Родителям Неи нужно было услышать это в личном разговоре.
– Хелена? – переспросила Эва, не веря своим ушам, и схватилась за руку Петера. – Но почему?
– Мы пока не знаем, – ответил Йоста.
Родители Петера сидели молча. Их южный загар поблек, и они сильно постарели с тех пор, как Флюгаре увидел их в первый раз.
– Не понимаю… – Петер покачал головой. – Хелена? Мы с ними почти не общались, только перемолвились с ней пару раз несколькими словами. И это всё.
Он взглянул на Йосту, словно желая вытянуть из него ответы на все свои вопросы, но у того никаких ответов не было. Только те же самые вопросы.
– Хелена призналась также, что Стеллу тоже убила она. Сейчас ее допрашивают, и мы проведем обыск в ее доме в поисках улик. Но мы уже собрали немало материала, и признание Хелены – всего лишь логический финал.
– Как она это сделала?
Слова Эвы прозвучали едва слышно – она задала вопрос в воздух, ни к кому не обращаясь.
– Пока мы не знаем, но будем информировать вас по ходу дела.
– А Джеймс? – растерянно спросил Петер. – Мы слышали, что вы увезли его на допрос, и подумали…
– Это касается другого дела, – ответил Йоста.
Больше он ничего не мог рассказать семье Неи. Полиция не могла привязать Джеймса к убийству Лейфа, пока не получены результаты анализов и нет настоящих доказательств. Однако он знал, что вся Фьельбака – да и окрестности – буквально гудят от сплетен. Ни обыск, ни то, что Джеймс побывал на допросе в участке, не прошли незамеченными.
– Бедный мальчик, – медленно проговорила Эва. – Сын Хелены и Джеймса. У него всегда такой потерянный вид… А теперь еще это…
– Не переживай за него, – тихо произнес Петер. – Он жив. В отличие от Неи.
Вокруг кухонного стола повисла тишина. Слышалось только тиканье настенных часов. Наконец Йоста откашлялся.
– Мне хотелось, чтобы вы услышали все это от меня. В поселке будет много пересудов. Но не слушайте всякие домыслы – обещаю, что буду держать вас в курсе.
Никто не ответил. Тогда он собрался с духом для следующей темы.