– Да-да?
– Я обнаружил на теле два отпечатка пальцев. На веках. Тело вымыто, так что больше я ничего не нашел. Зато тот, кто его мыл, забыл про веки. Моя догадка – они оказались там, когда преступник закрывал ей глаза.
– Вероятно… – проговорил Патрик и задумался. – А ты не мог бы переслать эти отпечатки мне? Сейчас нам не с чем их сравнивать, но мы обнаружили отпечатки на первичном месте преступления, и я хотел бы, чтобы Турбьёрн Рюд провел сравнение с ними.
– Сейчас перешлю, – ответил Педерсен.
– Спасибо. И спасибо, что позвонил, хотя у вас там аврал. Надеюсь, дальше будет полегче.
– И я на это надеюсь, – вздохнул Педерсен. – Пока же зашиваемся. Причем все.
Положив трубку, Патрик с нетерпением уставился на монитор.
Одна из неразрешимых загадок жизни – чем больше чего-то ждешь, тем медленнее оно приходит. Но в конце концов почтовая программа для служебного пользования звякнула, и на дисплее отразилось новое сообщение от Педерсена.
Патрик открыл приложенный документ. Два прекрасных отпечатка пальцев.
Схватив телефон, он набрал Турбьёрна.
– Привет, это Хедстрём. Послушай, бросаюсь тебе в ноги. Мне нужна твоя помощь в суперважном деле. Педерсен только что переслал мне два отпечатка пальцев, которые он обнаружил на теле Неи, и я хотел бы, чтобы ты сравнил их с теми, которые нашел на бумажке от батончика в сарае.
Турбьёрн что-то проворчал.
– Это не может подождать, пока мы закончим? Я предпочел бы сперва завершить обыск, а потом мы сопоставим отпечатки с базой. Разве этого не достаточно?
– Все понимаю, но печенкой чую, что эти отпечатки совпадут.
Услышав, что его голос звучит совсем умоляюще, Хедстрём замолчал, давая Турбьёрну время подумать.
После долгой паузы тот мрачно ответил:
– Ну ладно. Перешли их мне; я позабочусь о том, чтобы их сравнили как можно скорее. Ты доволен?
– Спасибо! – воскликнул Патрик. – Ты просто ангел.
Турбьёрн что-то проворчал себе под нос и положил трубку. Хедстрём перевел дух. Похоже, у них наконец-то появится нечто конкретное.
– Есть кто дома? – крикнула Эрика в глубь дома.
Анна в кухне разговаривала по телефону. Увидев сестру, она поспешно положила трубку.
– Привет!
Эрика посмотрела на нее с подозрением.
– С кем это ты говорила?
– Ни с кем… То есть… С Даном, – ответила Анна и покраснела.
Эрика ощутила комок в животе. Ей было доподлинно известно, что Анна беседовала не с Даном. По той простой причине, что она сама только что закончила разговаривать с ним. Эрика могла бы припереть сестру к стене и спросить, что та скрывает от нее. Однако ей хотелось выказать Анне свое доверие. Сестра через многое прошла, стараясь исправить ошибки прошлого, – и теперь все это осталось позади. Начать распрашивать Анну, заявить ей, что она лжет, означало бы разрушить доверительные отношения, которые они с большим трудом выстроили. Анна так долго была уязвима… И теперь, когда она наконец-то обрела состяние баланса, Эрика не решалась раскачивать лодку. Так что сделала глубокий вдох и притворилась, что ничего не заметила. До поры до времени.
– Как твое самочувствие, бедняжка? – спросила Анна.
Эрика плюхнулась на кухонный стул.
– Как я того заслуживаю. И мне не легче оттого, что все указывают мне на то, как ужасно я выгляжу.
– Понимаю. Но обычно ты и вправду выглядишь чуточку получше.
Анна уселась напротив Эрики с кривоватой улыбкой на губах и придвинула к сестре блюдо с булочками. Некоторое время Эрика смотрела на них, борясь с собой. Но потом решила, что если уж она заслуживает избыточной дозы углеводов, то именно сегодня. К тому же организм требовал пиццы, так что придется съездить вечером в кафе «Ботхаке». Дети будут счастливы. А Патрик для вида повозмущается, но внутренне тоже будет прыгать до потолка.
Взяв булочку, она единым махом откусила половину.
– Что они сказали? По поводу твоей версии, что это не самоубийство?
Анна тоже взяла булочку, и Эрика отметила, что огромный живот сестры прекрасно выполняет функцию подноса для сбора крошек.
– Они согласились. Патрику уже удалось пробить эксгумацию. Надеюсь, они достанут его уже послезавтра.
Анна закашлялась.
– Послезавтра? Разве такие дела делаются так быстро? Я думала, бюрократические жернова движутся медленнее…
– Ему удалось уговорить прокурора срочно подготовить представление в суд об эксгумации; если все срастется, могилу можно будет открыть во вторник. Во всяком случае, Патрик готовит все практические моменты, исходя из того, что разрешение они получат. Иными словами, ничего еще не решено, но прокурор считает, что проблем не будет.
– Они наверняка уже привыкли, что Патрик все время кого-нибудь выкапывает. – Анна усмехнулась. – Он у них уже постоянный клиент.
Эрика невольно ухмыльнулась.
– Как бы то ни было, интересно будет взглянуть, что даст новое обследование. И семья поддерживает нас, что само по себе приятно.
– Да уж, они, само собой, хотят знать, что же произошло.
Анна потянулась за новой булочкой. Остатки первой лежали на ее большом животе.
Эрика огляделась. Только теперь она заметила, как тихо в доме.
– А где дети? Они под наркозом?
– Нет, свалили поиграть к соседским детям, – ответила Анна. – А Дан пошел с нашими на озеро, так что я пока охраняю штаб. А ты поспи. Как уже было сказано, выглядишь ты ужасно.
– Спасибо, – ответила Эрика и показала ей язык.
Но с благодарностью приняла предложение. Тело громко напоминало о том, что ей уже не двадцать. Тем не менее сон пришел не сразу. Некоторое время она ломала голову над тем, с кам разговаривала Анна. И почему та столь поспешно положила трубку, когда появилась Эрика.
Бухюслен, 1672 год
Утро выпало холодное и туманное. Элин разрешили помыться с помощью тряпки и ведра воды, которое принесли в ее камеру, к тому же ей дали чистую белую рубашку. Она слышала об испытании для ведьм, но не знала, как это делается. Неужели ее сбросят с пристани, чтобы она билась в воде? Они хотят, чтобы она утонула? И ее тело всплыло ближе к весне?
Стражники грубо подвели ее к краю пристани. Там собралось множество народу, и она подумала, что власти специально решили устроить все это во Фьельбаке, чтобы причинить ей самое большое унижение.
Оглядевшись вокруг, Элин заметила в толпе много знакомых лиц. Все пребывали в радостном возбуждении. Эбба из Мёрхульта стояла в нескольких шагах от нее. Глаза ее горели от нетерпения.
Элин отвернулась от Эббы, не желая показать ей свой страх. Взглянула вниз на воду. Так темно… Так глубоко… Если ее бросят туда, она сразу же утонет, в этом Элин не сомневалась. Здесь она найдет свой конец. На пристани во Фьельбаке. На глазах у прежних друзей, соседей и врагов.
– Свяжите ее! – приказал ленсман стражникам, и Элин с ужасом посмотрела на него.
Если ее свяжут, она мгновенно пойдет ко дну и утонет среди крабов и тины. Элин закричала и попыталась вырваться. Но они были сильнее и повалили ее на землю. Ее ноги обкрутили грубой веревкой, а руки связали за спиной.
Чуть в стороне мелькнул знакомый подол юбки, и Элин удалось поднять голову. Посрели толпы стояла Бритта. И Пребен с ней. Он так же нервно вертел в руках свою шляпу, как тогда, когда навещал ее в тюрьме, а Бритта с улыбкой наблюдала за сестрой, которая лежала, связанная, в белой рубашке. Пребен отвернулся.
– Посмотрим, сможет ли она держаться на воде! – проговорил ленсман, оборачивась к собравшимся.
Заметно было, что он наслаждается всеобщим вниманием и воодушевлением и хочет извлечь из этого момента все, что можно.
– Если поплывет, то она, без сомнений, ведьма; если утонет, то не ведьма. Тогда постараемся достать ее поскорее, пока не станет поздно.
Он загоготал, толпа вторила ему. Лежа на земле, связанная грубой веревкой, Элин молилась Богу, не в силах сделать ничего другого, чтобы сдержать панику. Дышала она резко и поверхностно, словно пробежала немалое расстояние. В ушах у нее шумело.
Когда ее подняли, веревки впились в тело, и она закричала в голос. Крик тут же оборвался, когда она упала в воду и рот ее заполнился соленой водой. От холода тело сжалось, и Элин ожидала, что уйдет под воду и ее тут же утянет на дно. Но ничего не произошло. Она лежала лицом вниз, но могла поднять голову и набрать воздуху.
Вместо того чтобы утонуть, Элин покачивалась на волнах. Народ на пристани охнул. Потом все наперебой заорали.
– Ведьма! – крикнул кто-то, а остальные подхватили:
– Ведьма!
Элин вытащили так же грубо, как и бросили в воду, но она уже не кричала. Боль ушла куда-то далеко.
– Вы видели! – крикнул ленсман. – Поплыла, как утка, проклятая ведьма!
Публика завопила, и Элин с трудом приподняла голову. Последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание, – спины Пребена и Бритты, когда те повернулись и пошли прочь. Кажется, Эбба из Мёрхульта плюнула ей в лицо в тот момент, когда Элин погрузилась в темноту.
Джеймс не ответил на телефонный звонок, но Йоста и Паула решили рискнуть в надежде застать его дома.
– Ой, неужели эта милая тетушка продает свой дом? – сказала Паула, когда они проезжали маленький красный домик у дороги.
– Милая тетушка? – переспросил Йоста, поглядев на дом и табличку «Продается».
– Да, мы с Мартином были у нее, когда опрашивали соседей. Ей за девяносто. Когда мы пришли, она смотрела по телевизору ММА.
Флюгаре расхохотался.
– Почему бы и нет? На старости лет я, пожалуй, тоже стану фанатом ММА.
– Да уж, непростая задача как-то убить время, живя на отшибе, когда уже никуда не можешь добраться… В основном она сидит у кухонного окна и наблюдает за тем, что происходит снаружи.
– Мой папа тоже так делал, – сказал Йоста. – Интересно, зачем? Может быть, это способ сохранить контроль, когда жизнь начинает казаться хрупкой?